Глядя на них со стороны, трудно отдать предпочтение кому-нибудь определённо. Сообразительность, предприимчивость, коммуникабельность побудили парней, не сговариваясь друг с другом, действовать по одному сценарию. Окажись здесь Штирлиц, он притворился бы деревом или хозяином собаки, в остальном он проиграл бы топтунам. Причиной выбора именно этой идеи стало то ли отсутствие деревьев и заборов, то ли понимание того, что если в таком положении «делать ноги», то это не принесёт существенной пользы… И вся эта гуща ног, рук, голов и туловищ, с одной мыслью: «А хозяин козёл, не смотрит за собакой», ринулась в автомобиль восьмой модели. Как все знают, у упомянутой модели отсутствуют задние двери. Под звуки «Урод, чучело, баран, давай быстрей, ты чё тормозишь?» происходило их сплетение и сливание в один сплошной сгусток торопливости и единства.
Непосредственный владелец и водитель машины, один из первых оказавшийся в безопасности, по причине особенной боязни собак, закрыл за собой спасительную дверь. А, как мы знаем, их на этой машине две. Из-за этого обстановка заполнения автомобильного салона стала ещё более фантазийной. Многие успели сравнить хозяина машины с хозяином собаки, по крайней мере кто-то успел и его назвать подобными и схожими по смыслу словами. Почувствовав себя в безопасности, хозяин машины решил взять контроль над заполнявшим пространство автомобиля потоком тел. Он переживал, как бы чего не сломалось или чего не выдавили. А о чём он точно не думал, так это о том, каково сейчас его друзьям. Что им грозит? Он вопил беспрерывно: «Осторожно, лобовик выдавишь! Да аккуратней ты, сломаешь, раздавишь! Да, закрывайте дверь, всё равно все не уберёмся, хоть кого-то не укусит».
Убрались все, дверь не закрывалась, но её прижали, чтобы не могла пролезть собака. Открытые окна задраивались по ходу действия теми, кто, предположительно, мог оказаться в опасной близости.
Стояла жаркая летняя пора. Поверхность авто была нагрета лучами солнца, поэтому внутри машины остро ощущалась духота и нехватка свежего воздуха. Резкий старт и учащённое дыхание взволнованных сердец накаляли атмосферу и поднимали температуру в салоне так же быстро, как дёргает током, когда сунешь нечаянно в розетку два пальца. Воздух стал таким влажным, что стёкла помутнели. Казалось, из всех неплотных соединений машины течёт влага, настолько сильно пот струился со всех градом!
Находясь в безопасности внутри салона, топтуны немного расслабились, их психологическое состояние на миг облегчилось. Но затем они начали осознавать сущность своего положения и стали задаваться вопросом, долго ли будет продолжаться ими самими выбранный плен. Даже самый опытный корнишоновед не смог бы уложить мизинчиковые овощи в банке так плотно, как расположились наши друзья. Вылитые хомячки! Вздох облегчения всё-таки последовал.
На этой ноте можно было и закончить рассказ. Мол, подошёл хозяин, забрал собаку, выдал тысячу извинений за беспокойство, но так бывает обычно. Наша же история продолжалась.
Один из друзей, припечатанный к заднему сиденью, настойчиво повторял: «Не жмите, братцы! Задохнусь, грудь сдавили».
А еще ему давили на плечо, но это было терпимо. Ещё усиленно дышали в ухо неприятно горячим дыханием. Повернуться он не мог, потому энергично попросил: «Да не дыши ты в ухо!», придав голосу некую звучность для пущей убедительности. Его не послушали, а даже наоборот, он почувствовал, как что-то сырое, склизкое и тёплое хватает его ухо. То было непривычное, ни на что не похожее движение. Затем кто-то попытался проникнуть в глубину его ушной раковины. Он отчаянно дёрнулся, чтобы посмотреть на непонятливого наглеца. В это время его друг Олег, удачно расположившись на коленях своего товарища, вертел головой по окнам, пытаясь разглядеть вокруг машины животное.
Вдруг его спины что-то коснулись, потом ещё один раз. От неудобства Олег пошевелил спиной, подумав, что чья-то остроконечная часть тела больно поддавливает в ребро. Он ощутил касание ещё раз, ещё сильней, но снова не придал ему значения. Затем он ощутил уже сильный тычок, после которого чей-то вездесущий мосол небольшого размера попытался пролезть меж рёбер. От нестерпимой боли волосы встали дыбом, скулы свело.
Олег двинул локтём, всё-таки предположив, что кто-то пытается привлечь его внимание.
– Ну чего! – недовольно, с оттенком злости продолжил он движение локтём за спасение своего ребра. Не помогало. Тычки становились менее болезненными, но более продолжительными. Не вытерпев, он оглянулся: – «Да, чего тебе?»
Он ожидал всего, ко всему был готов. Но то, что увидел, противоречило существенно всему, особенно здравому смыслу.
Бледное лицо товарища, не выражавшее никаких эмоций, замерло, словно недвижная композиция греческого алебастрового богоподобного героя. Волосы и те казались изваянными из тончайшего мрамора, настолько он боялся шелохнуться. На его плече удобно расположилась лапа всем известного бультерьера, а вплотную к голове её победоносная окровавленная морда с интересом и любопытством стреляла глазиками-пуговками на происходящее.
Олег замер. Увиденная картина нервно трясущейся в волнении собаки будто включила в нём ручной тормоз. Он всё понимал, осознавал, но не мог заставить себя двинуться. Но вскоре повторявшиеся тычки привели его в чувства.
Быстро пришедший в себя Олег начал тыкать всеми конечностями и гораздо сильней, чем тыкали его, в того, кто расположился вплотную к нему спереди. На того, впереди сидящего и ничего не подозревающего, посыпались тычки, словно осколки маленького гравия и гальки, и следом по телу пробежала волна. И всё потому, что он оказался между ним и спасительной дверью. Кое-кто, увидев лицо встревоженного Олега, насторожился, ещё не понимая сути сложившихся обстоятельств. Когда же товарищ, которому Олег не давал опомниться и продолжал кулаком поторапливать и прокладывать путь, пришло на ум оглянуться. Тогда он в полном объёме смог осознать причины беспокойства его персоны. Внезапно и одновременно произошло несколько неожиданностей: в воздухе слились крики «Ты чего!» и возглас «Ни фига себе!», резкое открывание двери и ещё много, много мелких движений. Да-да, всё произошло в одно мгновение. В следующий миг в открытую дверь высыпала пассажировая масса.
Удивительно! Всё происходило в гробовой тишине, никто даже случайно не издал ни малейшего звука. Исключение в общем действии составлял только водитель. Он кричал на друзей, чтобы закрыли немедля дверь, что они дураки и ничего не понимают. Почему-то никто не желал ничего объяснять до того, как все всколыхнулись и покинули автомобиль.
Наконец, счастливому водителю удалось закрыть дверь за друзьями. Его довольное лицо сияло от счастья, он вертел указательным пальцем у виска и смеялся над ними. Шутливость и весёлость его выдавали гадкие шуточки. Он не догадывался, какие благородные у него друзья! Они, наоборот, не смеялись, а все с серьёзными трагическими лицами продолжали вглядываться в загадочную глубь автомобиля и ждали. Они стояли с надеждой у дверей, ждали момента, когда их можно будет резко открыть для спасения друга и также резко, даже быстрей, закрыть, не давая врагу выбраться из мышеловки.
