И некоторые из долгожданных «чудесных» продуктов уже начали появляться. В 2002 году одна из компаний создала самоочищающееся оконное стекло; другая компания произвела нанокристаллическую повязку для ран, с противовоспалительными и антимикробными свойствами.
На настоящий момент нанотехнологий в основном применяются для создания особых материалов — но их возможности простираются гораздо дальше. Уже не одно десятилетие обсуждается возможность создания самовоспроизводящихся машин. В 1980 году в газете NASA обсуждалось несколько методов, с помощью которых такие машины можно будет производить. Десять лет назад двое известных ученых восприняли эту проблему вполне серьезно:
«В ближайшие пятьдесят — сто лет, вероятно, появится новый класс организмов. Это будут искусственные организмы — в том смысле, что изначально они были спроектированы и созданы человеком. Тем не менее им будет присуща способность к воспроизводству, они будут эволюционировать в нечто отличное от своей изначальной формы; они будут живыми в полном смысле этого слова… Эволюционные изменения будут происходить невероятно быстро… Воздействие на человечество и на биосферу может оказаться огромным, гораздо более значительным, чем воздействие промышленной революции, ядерного оружия и загрязнения окружающей среды. Мы должны уже сейчас предпринять шаги для того, чтобы удержать под контролем распространение искусственных организмов…»[3]
И ведущий сторонник нанотехнологий К. Эрик Дрекслер тоже высказывает подобные опасения:
«Очень многих людей, и меня в том числе, весьма беспокоит влияние этих технологий на будущее. Мы говорим о столь глобальных изменениях, что наше общество может не совладать с их последствиями, — и вероятность этого очень велика».[4]
Даже по самым оптимистичным (или самым ужасным) прогнозам, подобные организмы появятся в нашей жизни уже в ближайшие десятилетия. Остается только надеяться, что ко времени их появления будут выработаны международные средства контроля за самовоспроизводящимися технологиями. Следует ожидать, что контролирующие органы будут включать в себя мощные силовые структуры — мы уже научились обходиться с создателями компьютерных вирусов с жестокостью, немыслимой двадцать лет назад. Мы научились сажать хакеров за решетку. Вскоре к ним присоединятся и сбившиеся с пути истинного биотехнологи.
Но, конечно же, вполне возможно, что мы не сумеем организовать действенную систему контроля. Или что кто-то создаст самовоспроизводящиеся искусственные организмы гораздо раньше, чем мы можем предполагать. В таком случае трудно предсказать, какими будут последствия. Собственно, именно об этом мой роман.
Майкл Крайтон
Лос-Анджелес, 2002
Сейчас полночь. В доме темно. Я не знаю наверняка, чем это обернется. Всех детей отчаянно тошнит, буквально выворачивает наизнанку. Я слышу, как мои сын и дочь извергают содержимое желудков в отдельных ванных комнатах. Несколько минут назад я заглядывал к ним, проверял, как дела. Очень беспокоюсь за малышку — но я должен был и ее заставить все вырвать. Для нее это единственная надежда.
Со мной как будто все в порядке — по крайней мере сейчас. Но, конечно, шансов у меня мало — большинство людей, участвовавших в этом проекте, уже мертвы. И слишком многого я не могу знать наверняка.
Производственные мощности уничтожены, но я не уверен, что мы успели сделать это вовремя.
Я жду Мае[5]. Она уехала в лабораторию в Пало-Альто двенадцать часов назад. Надеюсь, у нее все получилось. Надеюсь, она заставила коллег осознать всю отчаянность сложившейся ситуации. Я рассчитывал услышать какой-нибудь отклик из лаборатории, но пока оттуда ничего не сообщали.
У меня звенит в ушах — это плохой признак. И еще я чувствую дрожь в груди и в животе. Малышка только сплевывает, а не срыгивает по-настоящему. У меня кружится голова. Надеюсь, я не потеряю сознания. Дети нуждаются во мне, особенно малышка. Они напуганы. И я не виню их за это. Я и сам напуган.
Теперь, когда я сижу вот так, в темноте, трудно даже представить, что всего неделю назад моей самой большой проблемой было найти работу. Сейчас это кажется мне даже смешным.
Однако все всегда происходит совсем не так, как ты того ожидаешь.
Часть первая ДОМ
День первый. 10:04
Все всегда происходит совсем не так, как ты того ожидаешь.
Я никогда не собирался становиться «домохозяином». Мужчиной-домохозяйкой. Мужчиной, который полный рабочий день сидит с детьми и работает папой. Как такое ни назови — хорошего слова для этого все равно не подберешь. Но последние шесть месяцев именно это и есть мой основной род занятий. И вот как-то раз я зашел в супермаркет «Крейт и Баррел» в предместье Сан-Хосе, чтобы купить новые стаканы, и увидел, что у них хороший выбор салфеток под столовые приборы. Нам как раз не помешали бы новые салфетки под приборы. Плетеные овальные салфетки, которые Джулия купила около года назад, уже изрядно поизносились, и переплетения забились крошками детского питания. Проблема в том, что плетеные салфетки невозможно как следует вымыть. Поэтому я задержался у витрины с салфетками, рассмотрел их и выбрал симпатичные голубые салфетки под приборы, а еще купил обычных белых. Потом мне попались на глаза желтые, и их я взял тоже, потому что они такие яркие и приятные с виду. На полке их оказалось меньше шести, а я решил, что нам лучше купить шесть, поэтому попросил девушку-продавщицу посмотреть на складе, есть ли у них еще такие салфетки. Пока она ходила на склад, я постелил на стол голубую салфетку под приборы, поставил на нее белую тарелку и положил рядом желтую салфетку. Набор выглядел очень симпатично, так что я начал подумывать, не купить ли восемь штук вместо шести. Как раз тогда зазвонил мой сотовый телефон.
Это была Джулия.
— Привет, солнце.
— Привет, Джулия. Как дела? — сказал я. Она звонила из помещения, где работали какие-то машины. Я слышал в трубке размеренный, ритмичный механический шум. Похоже на гудение вакуумного насоса от электронного микроскопа. У Джулии в лаборатории было несколько таких микроскопов.
Она спросила:
— Что ты сейчас делаешь?
