– Отец! – крикнула Лорен, переходя на бег. Когда же Нед не откликнулся, она позвала его снова и замахала руками. Увы, отец или не слышал ее, или просто не обращал на нее внимания. Когда она добежала до слипа, лодка отца, тарахтя мотором, уже двинулась к середине бухты. Его нужно остановить! Нужно позвонить в береговую охрану или найти кого-то, кто бросился бы за ним вдогонку.
– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – позвала она.
На палубу одной из соседних лодок вышел какой-то мужчина. Лорен поспешила в его сторону.
– Что случилось? – спросил он.
Знакомый голос заставил ее застыть на месте. Затем на причал спрыгнул и сам его обладатель. Сердце Лорен пропустило очередной такт.
Шейн. Шейн Мюррей.
Он шагнул к ней той же решительной походкой, которую она хорошо помнила. Нет, только не это! Она не готова к встрече с ним.
Лорен мгновенно поняла, что он ее узнал. Шаг его замедлился, плечи напряглись, лицо приняло хмурое выражение. Он не назвал ее по имени. Просто смотрел на нее, ожидая, что будет дальше. Шейн никогда не отличался красноречием, предпочитая словам поступки. В его глазах те были убедительнее любых объяснений. Увы, порой бывает необходимо говорить правду вслух, а не обходиться намеками.
– Шейн… – Голос предательски сорвался на хрип. Лорен прокашлялась и заговорила снова: – Мне… мне нужна помощь. Мой отец только что вышел на лодке в море. Не знаю, в курсе ты или нет, но у него болезнь Альцгеймера. – Лорен указала на исчезающие вдали огни «Леоноры». – Его нужно вернуть. Ты поможешь мне? Кроме тебя, тут, похоже, больше никого нет. – Шейн не ответил, и тогда она поспешно добавила: – Наверно, мне лучше позвонить в береговую охрану.
На какой-то миг она испугалась, что Шейн ответит отказом. Они давно уже не друзья. Да что там – враги!
Помолчав пару секунд, Шейн кивнул.
– Поехали, – коротко произнес он и зашагал к своей лодке.
Ей меньше всего хотелось отправляться куда-то вместе с ним, но, раз уже ее отец вышел в море, явно не зная, куда и зачем, выбора у нее не было.
Катер Шейна, длиной в тридцать футов, был новенький, что называется, с иголочки и предназначался для спортивной рыбалки. На планшире имелись держатели для удочек. Внутри были ящики для снастей. В корпус были вмонтированы морозильники. Когда она зашла на борт, Шейн отвязал лодку и выбрал кранцы. Затем шагнул к консоли управления и завел мотор.
Лорен стояла в нескольких футах от него, молча переминаясь с ноги на ногу и ощущая себя идиоткой. Когда же он наконец заговорит с ней? И что в таком случае скажет? Их до сих пор связывают болезненные воспоминания. Какая-то часть ее «я» желала поскорее нарушить это тягостное молчание, другая опасалась того, чем все это может закончиться.
Она влюбилась в Шейна после своего дня рождения. Ей тогда исполнилось семнадцать. Всего на год старше Лорен, он по жизненному опыту опережал ее лет на пять или шесть. Они отличались друг от друга как небо и земля. Она – застенчивая примерная ученица, он – известный во всем городе плохой парень, импульсивный, мятежный, дерзкий. Ее тянуло к нему, как мотылька к пламени свечи.
Впрочем, Шейн уже давно не тот подросток, которого она когда-то знала. Теперь это был взрослый мужчина, широкоплечий и длинноногий, в выцветших джинсах, серой футболке и черной куртке. Черные волнистые волосы – довольно длинные, до воротника куртки – всклокочены ветром. Лицо загорелое и обветренное, как у человека, много бывающего на открытом воздухе.
Линия подбородка осталась прежней, решительной. Всем своим видом Шейн как будто давал окружающим понять, что к нему лучше не приближаться. Он никогда не впускал окружающих в свою личную жизнь и трудно сходился с людьми. В свое время ей стоило немалых трудов, чтобы преодолеть эти барьеры. И хотя они были близки, ей так и не удалось понять, какие тайны скрыты на дне его темных глаз и почему в них время от времени вспыхивают искры страдания. Своими чувствами он не делился ни с кем.
Взгляд Лорен скользнул к его рукам. Она тотчас отметила про себя уверенность, с какой его пальцы сжимали руль. Это были сильные и умелые руки. Она не могла не вспомнить, как они когда-то прикасались к ее груди, дерзко и жадно. Точно так же, как и его губы – к ее губам, как будто он не мог дождаться той минуты, когда овладеет ею, но и тогда не сможет насытиться.
От этих мыслей участился пульс, и Лорен заставила себя отвернуться. Пути назад в прошлое нет. С нее довольно первого раза. Он сбил ее с ног, и она упала в водоворот чувств, из которого вынырнула с разбитым сердцем.
– Долго же ты тянула с возвращением сюда, – первым нарушил молчание Шейн и посмотрел на Лорен. Впрочем, лицо его оставалось непроницаемым.
– Я приехала, чтобы забрать отца. Хочу отвезти его в Сан-Франциско.
– Он знает об этом?
– Узнает, когда мы его догоним.
В глазах Шейна мелькнуло сомнение.
– Твой отец прожил в Бухте Ангелов всю свою жизнь. Представить себе не могу, чтобы он куда-то отсюда уехал.
– Его болезнь прогрессирует. Так будет лучше.
– Для тебя или для него?
– Для нас обоих.
Отец вполне может встретить идею переезда в другой город в штыки, но это наиболее разумное решение. Если она поселит его ближе к себе, то сможет ухаживать за ним. Да и мать в таком случае наверняка поможет. Его семья живет в Сан-Франциско, и он должен быть вместе с ними.
Правда, последние тринадцать лет отец не поддерживал с ними контактов, но она готова забыть об этом. Если соседи говорят правду и отец действительно быстро теряет связь с окружающим миром, какая разница, где ему жить?
Шейн открыл шкафчик и достал из него куртку.
– Пожалуй, тебе стоит утеплиться. В открытом море будет прохладно.
Лорен приняла куртку с благодарным кивком, радуясь возможности согреться и сменить тему разговора. Она выехала из Сан-Франциско прямо с работы, не заходя домой. Так что сейчас на ней была синяя юбка, шелковая блузка, тонкий свитер и туфли на высоком каблуке – идеальный наряд для офиса. Увы, он плохо защищал от природных стихий. Просторная куртка Шейна обволокла ее теплым объятием. Лорен как будто вновь ощутила себя в его сильных руках.
И тут же поспешила выбросить из головы эту мысль.
– У тебя хорошая лодка, – похвалила она, чтобы нарушить очередную неловкую паузу. – Твоя личная? Или одна из чартерной флотилии Мюрреев?
Отец Шейна, насколько помнила Лорен, был владельцем лодочного проката.
– Моя. Купил ее в прошлом году, когда вернулся сюда, – лаконично ответил Шейн.
– Интересно, откуда же?
– Отовсюду, где есть вода и рыба, где можно кататься на лодке, – уклончиво ответил Шейн и махнул рукой.
– Похоже, ты обрел ту жизнь, о которой всегда мечтал.
