Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Последние слова Батыя утонули в диком реве, хлынувшем на холм откуда-то снизу. Хан осмотрелся. Холм сплошным кольцом окружали воины. Это их вопль всколыхнул округу. Они вопили, потрясая оружием, горячо приветствуя слова своего джихангира. Так герои чествуют героев.
Экзальтация достигла таких размеров, что хану стало ясно: крикни он любое слово, и войско очертя голову бросится выполнять его волю, забыв про изматывающие бои, бессонные походы. И он почувствовал, как в нем рождается желание. Он поведет своих доблестных воинов. Пусть ни у кого не останется сомнений в трусости их хана. Он поведет их. Но… только сперва на этого хитрого, скользкого Котяна.
Прежде чем сесть на лошадь, Батый снял с пальца массивное золотое кольцо со вставленным в него огромным, как глаз лошади, алмазом и бережно положил на грудь воеводы Сечи.
Старый монгол одобрительно крякнул. Врага надо не только уничтожать. Но и… уважать. Этот старик сделал то, чего до него не могли сделать ни в одном городе. Это по его, Субудай-багатура, приказу отыскали тело воеводы. Это он хотел привести к нему хана и научить владыку ценить таких батыров. Но, к чести хана, он сам показал достойный пример. И пусть знают эти шакалы, стаями окружающие повелителя, что и он, старый багатур, гораздо ценнее пустоголовых жеребчиков, которые наговорами пытаются оттеснить старика. Один из них — царевич, утверждавший, что, дескать, именно по вине Субудая так долго не могли взять Козельск. Пусть видят эти щенки, как оценил деяния урусского воеводы сам джихангир. Что они понимают в военных деяниях?! А у него для хана есть еще один сюрприз…
Глава 2
С появлением татар под Козельском половецкий хан потерял покой. Давние стычки с этим народом поистерлись из памяти, стали забываться, казались уже чем-то далеким, мифическим. Но когда на севере запылали русские города, беспокойство овладело всем существом Котяна. Чем громче были успехи пришельцев, тем сильнее они отражались на состоянии половецкого владыки.
Возликовала его душа, когда воевода Сеча приковал к себе татарские силы. Многие советники убеждали хана ударить по невесть откуда появившимся пришельцам. Но Котян ждал действий Черниговского князя Михаила. Сам он не предлагал совместного похода: боялся, наученный горьким опытом, случаев, когда нарушались клятвы, когда предавали друзья. И сейчас хан опасался, что Михаил, вздумав откупиться от победоносного Батыя, выдаст тому его планы. Котян выжидал. Но черниговец молчал.
В последние дни лазутчики приносили тревожные вести: татары подтягивают силы, готовясь, вероятно, к нападению. Есть от чего потерять покой. Собрал тогда Котян знатных людей держать совет. Расхваливая на все лады Сечу, те радовались, что Козельск оказался татарам не по зубам. «Так какая у них сила?» — восклицали многие.
Котян вынужден был напомнить о ранее имевших место стычках:
— Да, Сеча молодец! Но смотрите — пала Рязань, пала Москва. Сдался Владимир! Это о чем-то говорит?
Этот аргумент был, безусловно, в пользу татар. Больше никто не стал сомневаться в их военном превосходстве. Многие склонялись к тому, что надо уходить.
Стали думать, куда. Идти под руку Михаила? Но он сам пока затаился, как заяц. Идти дальше, к Даниилу? Но тот может припомнить совместные походы с черниговским князем в его земли. К полякам? Но ведь и тех они не оставляли в покое. Оставался венгерский король Бела.
— Но идти к нему с пустыми руками нельзя, — заметил немолодой половец с глубоким шрамом через все лицо. — Эх, как бы пригодились сейчас богатства, захваченные козельским воеводой в отместку за свое пленение!
— Этих богатств, кстати, хватило бы, чтобы откупиться от Батыя. Почему же воевода этого не сделал? — раздались голоса.
— Воевода умен, — заметил старый половец. — Он знал: татары коварны, верить им нельзя. Взяв город, захватили бы и богатства, — добавил он.
Нашлись те, что принялись возражать:
— Старик хитер, надежно их спрятал. Только сын Сечи может знать это место.
— Надо выкрасть сына! — выкрикнул кто-то.
— Но как это сделать? — задал вопрос половец со шрамом.
Все пустились наперебой обсуждать план по возвращению утерянных богатств, однако хан гневно приказал замолчать.
Вновь заговорил Котян:
— Да, с пустыми руками идти негоже. Венгерский король тоже любит подарки. Отберем в дар конные табуны. Каждый из вас должен пожертвовать часть своего злата и серебра. Ты, Ахман, — ткнул хан в грудь пожилого половца со шрамом, — соберешь дары и поведешь людей к Беле. Тут останутся только воины.
Взмахом руки хан отпустил совет, затем призвал Курду, своего главного исполнителя самых щекотливых и ответственных поручений. Явился худощавый, с умными, хитроватыми глазками половец. Его бронзовое лицо выражало саму покорность. Котян, не доверяя толстой шатровой кошме, подтянул половца к себе, зашептал:
— Козельск падет не сегодня-завтра. Возьми людей, сына воеводы знаешь?
Курда кивнул.
— Выследи его и приведи ко мне, только живым. Понял? В награду получишь лучшего моего жеребца. Ступай, — и он вытолкнул слугу из шатра.
Вскоре лошадиный топот возвестил хану, что его приказ начал выполняться.
Известие о падении Козельска пришло под утро. Котян, сморенный долгой бессонницей, спал сном праведника, разметав по мягким шкурам могучие руки. Он громко храпел, и его долго пришлось будить.
Слова лазутчика не сразу дошли до сознания. Но, поняв, в чем дело, хан стремительно вскочил, сам облачился в одежды и приказал подать лошадь.
Весть мгновенно облетела стойбище. «Надо уходить! Надо уходить!» — неслось со всех сторон, но Котян твердо сказал:
— Пока не вернется Курда, мы никуда не двинемся.
Но молчала земля. Бесцельно шатались воины в ожидании команды. Не заставил хана стронуться с места и очередной лазутчик, известивший о приближении Батыя. Хан сидел не шевелясь, уставившись в одну точку. И только весть о прибытии гонца от Курды оживила Котяна. Но причин радоваться не было: сын воеводы Сечи с небольшим отрядом вырвался из города и уплыл на ладьях по реке в неизвестном направлении.
— Сыскать и доставить! — заорал в бешенстве хан.
Гонец прыгнул в седло.
— Ищите нас у венгерского короля! — успел крикнуть вдогонку хан, решив в последний момент все же уходить.
Но уйти без боя половцам не удалось. Батыевы полчища замаячили на горизонте. И Котяну ничего не оставалось, как извлечь саблю из ножен.
Татар в бой повел сам Субудай, и это чуть не стоило Котяну пленения. Но Батый вдруг прислал гонца с приказом прекратить преследование и повернуть войска обратно. С тяжелым сердцем выполнил монгол команду. Но осуждать хана не посмел. Он вдруг понял, почему тот так поступил. «Долго будет сидеть у тебя в башке этот воевода», — подумал Субудай о своем хане.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
