Эти два брата были сыновьями венецианца Андреа Поло, у которого был еще один сын Марко, а также дочь Флора. Все три сына Андреа Поло были купцами, торговавшими ювелирными изделиями и пряностями.
О том, что Никколо и Маттео Поло посетили Константинополь в 1250 году, сообщается в книге Марко Поло («в то время, когда Балдуин был императором в Константинополе, то есть в 1250 году, два брата <…> находились там же»{3}). Однако многие историки считают данную информацию сомнительной. Например, Оливье Жермен-Тома утверждает, что Никколо и Маттео Поло отплыли из Венеции лишь в 1253 году. А некоторые предполагают, что братья Поло прибыли в Константинополь во второй половине 1254 года или даже в 1255 году.
Ниже мы еще вернемся к этому вопросу, а пока процитируем Лоуренса Бергрина, американского биографа главного героя этой книги: «Даже мирное плавание на восток было чрезвычайно неприятно, неуютно и опасно. На сыром, переполненном людьми корабле стояло зловоние: пахла гнилая пища и человеческие экскременты. Паразитам не было счета, и пассажирам, подобным Поло, приходилось сосуществовать с тараканами, вшами и крысами. После месяца подобных мучений, усиливавшихся бессонницей и морской болезнью, братья Поло благополучно прибыли в Константинополь»{4}.
Солдадия
Считается, что братья прожили в Константинополе несколько лет до 1260 года, а потом отправились с торговыми целями в Южный Крым. Подобный путь, кстати говоря, в то время проделывали многие венецианцы и генуэзцы. Так братья оказались в Солдадии (нынешний город Судак).
Солдадия в XIII веке представляла собой мощную крепость на Черном море. Отметим, что название «Черное» было новшеством во времена Поло (до тех пор этот огромный водный бассейн был известен просто как «Море»).
В своей книге о Марко Поло В. Б. Шкловский пишет: «В Солдайе прежде жили куманы — по-русски половцы, сами себя они звали кипчаками. Жили здесь генуэзцы, венецианцы, евреи, хазары, русские.
Татары овладели Солдайей. Жители разбежались — кто в горы, кто за горы, кто за моря. Но прошло время, и восстановилась торговля.
По-прежнему на высоком крутом холме стояли стены, по-прежнему вода, проведенная издалека, бежала из мраморных фонтанов, по-прежнему внутри крепости торговали.
Сюда привозили из России горностай, беличьи и другие драгоценные меха. Сюда привозили из Азии бумазею, шелковые ткани и душистые коренья. Сюда же привозили рабов.
С товарами пришли в Солдайю братья Поло. Они имели там дом, но жить в нем не решились. Посмотрели на те товары, что русские звали сурожскими, и поехали дальше.
Нехорошо было здесь жить венецианцам. И здесь, как в Константинополе, были теперь генуэзцы. Им принадлежала Кафа, стоявшая на месте нынешней Феодосии. Оттуда они торговали рабами»{5}.
Чтобы было понятно: Сурож, Солдадия, Солдайя, Сугдея, Сугдак, Судак — всё это разные названия одного и того же крымского города-крепости.
Гийом Потье в предисловии к «Книге Марко Поло» пишет, что Марко Поло Старший (так его потом стали звать, чтобы не путать с его знаменитым племянником) имел в Солдадии дом и вел торговлю с Венецией.
Этот же автор, между прочим, утверждает, что семья Поло происходила из Себенико (Шибеника), что в Далмации, и она «обосновалась в Венеции в 1033 году»{6}.
Сторонники этой версии говорят, что предки Марко Поло, приехавшие в Венецию из Далмации, никогда не входили в число знатных венецианских купеческих фамилий.
В гостях у хана Берке
Итак, братья Поло приняли решение покинуть Солдадию.
Историк Жан Пьер Дреж по этому поводу недоумевает: «Затем цели путешествия неясны. Очевидно, разочарованные пребыванием в Солдадии, купцы решают идти дальше. Куда? Зачем? Марко Поло <…> не дает ответа»{7}.
В самом деле, путешественник лишь очень коротко сообщает: «Пришли они в Солдадию и решили идти далее. И что же? Вышли из города и пустились в путь; по дороге с ними ничего не случилось»{8}.
И это всё, что нам известно. Известно также, что они отправились «на лошадях, маленькой группой, а не с караваном»{9}.
Так они прибыли к хану Берке (брату знаменитого хана Батыя), царю восточных татар, что жил в Булгаре[2]и в Сарай-Бату[3].
Между прочим, это был тот самый Берке, внук великого Чингисхана, который первым из монгольских правителей принял ислам.
В. Б. Шкловский в своей книге о Марко Поло поясняет: «Монголы до этого все обоготворяли огонь, верили в духов. <…> Вопрос о вере был вопросом о влиянии. Недаром папа посылал монахов-послов к монголам. Победили мусульмане. Во времена братьев Поло дело еще колебалось»{10}.
Хан Берке с большим почетом встретил Никколо и Маттео, «а братья все драгоценности, что принесли с собой, отдали ему; а тот взял их с охотою; очень они ему нравились»{11}. А потом хан приказал передать венецианцам дорогие подарки и «вдвое заплатить за драгоценности»{12}.
Как отмечает Лоуренс Бергрин, «во владениях Берке братья Поло не забывали о своей выгоде: пополняли запасы камней, монет и тканей, чтобы выгодно торговать с другими купцами. Их можно уподобить передвижной лавке, готовой на любую сделку, лишь бы она была выгодной»{13}.
Война хана Берке и хана Хулагу
Почти целый год прожили братья на земле хана Берке, а потом началась война между ним и ханом Хулагу, его двоюродным братом Хулагу (Марко Поло называет его Алау) тоже был внуком Чингисхана, и о его детстве до нас не дошло никаких сведений, но зато известно, что именно он возглавил поход монголов на Ближний Восток и завершил завоевание Персии и сопредельных стран. Соответственно, в 1261 году его брат Хубилай-хан признал Хулагу правителем всех завоеванных территорий с титулом ильхана, то есть хана части империи.
Против Хулагу, жена которого была христианкой и покровительницей христиан, Берке — ярый мусульманин и враг несторианской церкви — выступил в 1262 году. Формально война началась из-за того, что Берке решил отомстить своему двоюродному брату за казненного аббасидского халифа аль-Мустасима, однако истинные причины конфликта лежали гораздо глубже. В любом случае, разбор их не входит в задачу данной книги. Для нас важно лишь то, что начались активные военные действия, как утверждает Марко Поло, «из-за области, что была смежна тому и другому»{14}. Каждый хотел завладеть этой областью, и никто не хотел уступать, считая себя более сильным и могущественным.
