Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
Паренек оторвался от своего занятия, положив рядом с собой замученный столовый прибор, поднял голову и скептически оглядел подсевшего к нему за стол новоявленного соседа.
Сверстник. Вечно растрепанный и лучащийся невероятной энергией, точно светлячок. На лице его эмоции так быстро сменяли друг друга, что порой невозможно было сказать в целом, каково же оно, его настоящее настроение.
Винсент всегда поражался особому умению своего друга производить максимум возможного шума в любом месте, где бы тот ни находился. Была ли это столовая, лаборатория Брая, мастерская Соши или личный кабинет Катарины. Для этого человека все было едино. Он всегда, где бы ни находился, умудрялся что-то задеть, зацепить, нажать, потрогать, практически разбить, а потом с безумно наивными глазами говорить, что, дескать, он не виноват, оно само так сделало.
Вот и сейчас, шумно усаживаясь возле паренька, его друг с особым умением грохнул своим жестяным подносом по столу. Хотя путник инстинктивно понимал, что́ может произойти, но все равно, неожиданно даже для самого себя, немного зажмурился, словно кот на солнце.
– Хм, – задумчиво протянул новоявленный сосед, оглядывая поднос, полный разнообразными жидкими веществами, которые от безалаберного обращения с ними даже не думали разлиться.
– И тебя с добрым утром, – все же выдавил истинный, несмотря на внутреннее ощущение пустоты из-за неясного разлада в его личной действительности.
– Ого, – возвел глаза к потолку сосед. – Похоже, сегодня ты не в духе. Не с той ноги встал?
– А что, существует та самая нога, которая за все отвечает? – не смог сдержать себя Винс. – Надо же, а я даже не знал.
– Значит, опять читал на ночь глядя какую-то злобную книжку из арсенала твоей наставницы, – добродушно отозвался на выпад его друг.
– Даже не думал, – фыркнул паренек. – Уже давно ничего не читаю.
– Ого, а я все голову ломал, чем обернется для тебя спор с Арталой. – Сверстник Винсента, в отличие от своего друга, умудрялся нормально говорить даже с набитым ртом. – Я тебе сколько раз говорил, что его невозможно переспорить. Единственный человек, который хоть как-то может уесть его красноречивую и любознательную душу – Анарин.
– И это тоже, – протянул Винс и все же решился проглотить уже не совсем горячий завтрак.
Размеренно пережевывая теплую еду, он в очередной раз поразился тому, как быстро и как много исчезает и умещается в желудке его друга. Порой трудно было понять, какие мысли одолевают Нианона, а это был не кто иной, а именно он.
– Опять культурно?
– Еще бы, ты же его знаешь, – последовал тяжкий вздох. – Он по-другому не умеет.
– Сумасшедший джолу. Я все время прозреваю, когда он начинает с кем-то из других Гильдий беседовать.
– О, да.
– И они его еще слушают, а самое главное – пытаются понять всю глубину его полемического словоизлияния.
– Пользуешься словечками из арсенала Арталы, Ной? – невольно усмехнулся Винсент.
– Иногда… Честное слово… Я исправлюсь… – внезапно он, чуть ли не вскочив и широко раскрыв веки, с надеждой в голосе заговорил: – Посмотри в мои честные глаза!
От такого зрелища путник, не сдержавшись, засмеялся. Что-что, а глаза у Нианона были огромными и призрачно голубыми, а главное – по-детски невероятно наивными, точно человек, обладающий ими, до сих пор искренне верил в чудеса, безграничное созидательное волшебство, мир без голода и войн и еще во что-то доброе и светлое, вроде сладкой манной каши, ждущей его каждый вечер дома на столе. Вкупе с черными косматыми бровями эффект был просто замечательный, ведь волосы-то у его соседа были не под стать им, мягкие и льняные.
Внешность выдавала в друге Винсента выходца Приграничья. Такого особого места, где у каждого его обитателя дедушкой мог быть отважный эолфский пират, прабабкой беглая алегийская аристократка, а родителями и вовсе авантюристы из Элессии. Эдакое буйное смешение кровей отразилось на способностях Нианона. Едва ли он, обладая такими шумными предками, мог бы похвастаться обычной и скромной жизнью, привычной для большинства жителей Третьего мира.
Как бы не так! Этого юного эмпата каким-то чудом занесло в Лабиринт и не куда-нибудь, а в одно из самых его странных мест, и теперь этот патлатый, извечно бледный тип, едва ли не каждое утро, кроме тех, которые по своему обыкновению просыпал, разделял свой завтрак в столовой за одним столом с Винсом. Тот был не прочь такого соседства, но порой и ему приходилось браться за голову и проклинать свою судьбу, сведшую его с таким немного безумным и весьма бесшабашным персонажем, о раздолбайстве которого можно было складывать легенды. Конечно, они не обросли тем количеством присказок и домыслов, как истории многих местных путников, но Винсент явно видел, что у его друга все еще впереди. Маленький рост, хрупкость телосложения вряд ли станут помехой в достижении столь сомнительной славы. Даже то, что он все еще находился на обучении у собственного родственника, нисколечко не мешало ему изводить окружающих его жителей Гильдии Ветра.
– Не верю!
– Ты не веришь будущему мастеру Пути? – обиженно возопил эмпат. – О, коварная Изнанка, что ты делаешь с нынешним поколением…
– Если тебя произведут в мастера, я застрелюсь.
– Что, правда?
– Нет.
– Какая досада…
Винс промолчал. Он прекрасно знал, что Нианон, как и Артала, мог вести диалоги до бесконечности. Пока язык не отсохнет, но и тогда все равно он будет давить на тебя своими эмпатическими замашками. Единственный, кому он уступал в этом сомнительном таланте, был их общий друг джолу. Удивительно, что эти двое никогда не могли нормально друг с другом поговорить. Им проще было совершить панибратскую эвтаназию, чем отыскать понимание в собственных глубокомысленных лабиринтах.
Обычно паренек считал, что появление Нианона за завтраком – это добрая примета. Тот всегда мог привести чувства истинного путника в ощущение невыносимой легкости бытия, после чего даже самый сложный день проходил легко и просто. Жаль, что подобное происходило не каждый день.
– Кстати, видел вчера Лакану, она о чем-то ожесточенно спорила с Сигурдом. Разрывалась, можно сказать. Рвала и метала. А наш общий знакомый спокойно внимал ее пресыщенной эмоциями речи. Могу поспорить на что угодно, что к такому ее поведению как-то косвенно привязан ты. Что вы опять морг не поделили?
– Есть такое.
– Обожаю твою лаконичность, Винсент.
– Не начинай… Прошу, Ной.
– Дружище, – начал тот, задушевным голосом копируя древнего сказителя, – я вижу, что над тобой багряным цветом нависли тяжелые тучи, и слышится мне близкое эхо могучей грозы, что силой своей равна тысяче древних гигантов! Втеснится она в твою грудь, и станешь ты похож на сумрачную пепельную землю, что лежит под чернильным небосводом на долгие лета! И опасен ты станешь и темен сутью своею, ибо в непроглядный мрак опустится твоя душа! И не станет более ни тебя, ни твоей печали – лишь черная мгла кругом. Оттого, коль не хочешь сей стези себе, поведай мне, странник, о той тягостной доле, что обузой коварной служит тебе.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
