* * *
Тогда, в 50-е годы, как и позднее, в таком аспекте о хрущевском «правдоискательстве» никто не думал, да и сами творцы «разоблачений культа» того, что у них вышло, отнюдь не программировали. Просто после смерти Сталина сменилась власть, только и всего. И, чтобы придать пришедшим к власти пигмеям хоть какой-то вид и вес, надо было принизить их предшественника. А то, что попутно со Сталиным, которого надо было принизить, чтобы возвысился Хрущев и его компания, походя, между делом, отменяли целую эпоху, отменяли жизнь поколения, заодно объявленного либо соучастниками преступления, либо стадом безмозглых баранов, — да кого это волновало? Кого интересует, что чувствуют «массы»?
А эти «массы», между прочим, за пятнадцать лет построили на месте разваленной промышленности новую, сломали хребет Гитлеру, перед которым легли в пыль мощнейшие армии Европы, в кратчайшие сроки восстановили разрушенную войной страну. Но, если надо, ткнем им в лицо «тоталитарный режим», «залитую кровью страну», то ли восемь, то ли восемьдесят миллионов невинно убиенных «честных коммунистов» (ибо крестьянскую тему стали разрабатывать лишь в 90-е годы, до тех пор все правдоискатели интересовались только своими, то есть интеллигентами и коммунистами, «классово чуждые» рабочие и крестьяне их нисколько не занимали.) То, что они объявлены соучастниками преступления, а их подвиги тем самым несуществующими, ибо какие же подвиги могут быть у преступников, повторюсь, никого не волновало.
Так что второе, настоящее убийство Сталина было еще и убийством времени, убийством поколения, а заодно и убийством народа. Согласитесь, что сын достойных родителей ощущает себя в жизни иначе, чем сын убийцы и проститутки, и относятся к нему иначе. И если бы не хрущевская экзекуция, то не дошли бы мы через поколение до жизни такой, при которой каждый заезжий иностранец учит нас жить, а мы ему внимаем, согласно кивая. И будем внимать до тех пор, пока не перестанем ощущать себя детьми убийцы и проститутки, опять же, согласно кивая. В годы перестройки договорились до полного абсурда, начав подсчитывать, сколько и чего вывезли наши из побежденной Германии. Картинную галерею, дескать, поимели. Какой кошмар! А то, что немцы прошли огнем и мечом по нашей земле, — это не считается. Да и вообще, это Сталин хотел весь мир завоевать, как пишет господин Суворов (а его русские читатели, опять же, согласно кивают), а Гитлер, бедненький, только защищался. Так защищался, что до Москвы дошел! Осталось только потребовать от российского правительства пенсиона немецким ветеранам, по примеру того, какой в Германии получают евреи. Они, конечно, молодцы, что сумели эти выплаты организовать. Вот только хотелось бы знать, что думают на том свете сгоревшие в печах Освенцима по поводу гешефта, который сделали на их смерти потомки?
Никита Сергеевич, конечно, обо всем этом не думал. Он просто хотел удержать власть и не казаться при этом ничтожеством себе самому и другим. Средства его не волновали. И не было баснописца, чтобы сказать: «Когда бы от земли могла поднять ты рыло, тебе бы видно было, что эти желуди на мне растут».
И что хуже всего, разрушая, Хрущев и компания ведь ничего не дали взамен. Будь на их месте умные политики, они хотя бы всемерно помогали церкви — но идейно Хрущев так и остался навсегда большевиком-ленинцем, так что ненависть его к церкви была еще более сильной и желудочной, чем ненависть к Сталину. А его собственная команда, идеологи нового режима, его писатели, киношники и прочие «инженеры человеческих душ» оказались в идеологическом смысле абсолютно бесплодны. Попытка заменить культ Сталина культом Хрущева с треском провалилась — уж больно карикатурный персонаж уселся в «кресло № 1» Страны Советов. Молодежь, прекрасное поколение «шестидесятников», начав с пропаганды «простой жизни, жизни без надрыва, жизни, как она есть», кончила неприкрытым и бесстыдным культом приобретательства, в которое к зрелому возрасту эта «жизнь как она есть» у них выродилась, поклонением даже не золотому тельцу, а джинсам и сникерсам. Вот уж доподлинно, благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда.
Какое-то время еще держались на старых идеологических запасах, на воспоминании о войне, но ведь вечно Днем Победы жить не будешь. Страна, лишенная высокого идеала, за несколько десятилетий сгнила на корню. Во-первых, в ней стало ничего не стыдно. Не стыдно воровать, не стыдно получать незаработанные деньги, не стыдно женщине рекламировать по телевидению прокладки, а мужику презервативы, не стыдно быть проституткой или гомосексуалистом, не стыдно бросать мусор на чистый тротуар и писать в подъездах. Не в том беда, что все это есть, а в том, что — не стыдно. Это все мелкие симптомы, как «звездная сыпь» у сифилитика. Более серьезный симптом, как провалившийся нос, — отсутствие патриотизма, привычка стыдиться своего образа жизни, своей страны как чего-то недоношенно-провинциального. Ну а третья стадия, до которой у нас, слава богу, еще пока дошли не все, хотя и многие, — это прогрессивный паралич совести. Когда я пишу эти строчки, только что окончился так называемый праздник 300-летия Петербурга, на который было ухлопано невероятное количество денег при том, как бедно живет у нас большинство честно работающих людей. Зато пыль в глаза пустили всему миру. И не стыдно отнять у голодного на барские забавы…
И все пошло с 1956 года. Факт тот, что после XX съезда мы жили все бессмысленней и бессмысленней, все грязнее и грязнее. Говорят, «после этого» не всегда значит «вследствие этого». Но ведь не всегда и не значит…
* * *
Любой журналист по характеру своей работы является специалистом по обработке массового сознания. Поэтому человеку, достаточно долго проработавшему в СМИ, то, как оболванивалось и оболванивается население России, видно, как рентгенологу скелет. Как ложь, запущенная, допустим, тем же Троцким в ходе политической борьбы со Сталиным, была сначала подана как вдруг открытый шокирующий факт, потом стала предметом обсуждения, пока, наконец, не приобрела статуса общеизвестной истины. Например, то, что Сталин перед самой войной обезглавил армию, лишив страну элиты вооруженных сил, — первым об этом написал именно Троцкий еще в 1937 году, потом подхватил Хрущев, и мы бы так и думали до сих пор, да спасибо тому же Виктору Суворову, который задумался: а чего на самом деле стоил Тухачевский как военачальник? А поскольку он, в отличие от большинства историков, людей глубоко штатских, в военных делах что-то понимает, то таланты «красного маршала» тут же предстали во всем их великолепии. Но это частный случай. А большинство хрущевских агиток, подпитанных перестроечной «разоблачительной волной», так и пребывают в полном здравии. Пример? Пожалуйста. «Черты грубости, коварства, нелояльности, капризности в характере Сталина, а главное — стремление к неограниченному правлению в партии и государстве, неразборчивость в средствах для достижения целей…» — так пишут о Сталине профессиональные, между прочим, историки, доктора исторических наук Г. Арутюнов и Ф. Волков в своей статье «Перед судом истории»[1]. Да откуда вы все это взяли, господа хорошие! Вы что, со Сталиным вино вместе пили, детей крестили, что вы так прекрасно разбираетесь в его характере? «Ну как же, — ответят мне господа хорошие, — это же общеизвестно, это все знают» Общеизвестные истины — штука коварная. В свое время «все знали», что Солнце движется вокруг Земли, а несогласных с этой истиной, как известно, немножко поджаривали.
