Девушка озорно взглянула на Корнелиуса Мидволда. Тот отметил, что ей присуще чувство собственного достоинства, но при этом и она сама прекрасно понимала комичность своих попыток.
— И как с вами поступил шеф конторы?
— Он меня вышвырнул. Вышвырнул, скажем, руками своих подчиненных, а плакаты — ногами тех же подчиненных — растоптал…
Тут Мидволд не выдержал и в полный голос рассмеялся.
— И не удивительно! Каким бы жуликом он ни был, должно быть правовое обоснование вашему протесту! Ха-ха-ха!
— Понимаю, — с легкой улыбкой согласилась Беатрикс. — Но я понимаю и то, что он жулик! Как бы вы повели себя, если ваши старики оказались бы в таком положении?!
— Хорошо, хорошо! — поднял ладонь адвокат и сделал несколько пометок в блокноте. — Как фамилия этого человека?
— Кристиан Ван дер Мей.
Серебряная ручка в прямом смысле выпала из руки на стол, Корнелиус Мидволд уставился на гостью.
— Вы шутите?
— Нет, не шучу.
— Мисс Робинсон, Кристиан Ван дер Мей уважаемый человек, финансист с блестящей репутацией и прекрасным послужным списком. Не в его обычае обманывать престарелых пенсионеров!
— У меня документы, подписанные Ван дер Меем, у меня свидетельские показания деда, что человек, подписавший контракт, называл себя Ван дер Мей. Как со всем этим быть, мистер Мидволд?
— Это был некто, выдававший себя за финансиста!
— Ну, тогда у Кристиана Ван дер Мея есть двойник!
Адвокат нахмурился и взволнованно спросил:
— Вы серьезно так полагаете, мисс Робинсон?
Беатрикс коротко кивнула.
— Стала бы я обрекать себя на неприятности, не такая уж перед вами полная дура, мистер Мидволд! Сколько времени я провела, пытаясь напроситься к вам на прием! Хорошо, что мне это наконец-то удалось, считайте — обстоятельства сложились для вас счастливым образом. Иначе пришлось бы пикетировать и ваш офис, вот так-то!
— Бог меня спас, — прокомментировал ее слова адвокат.
— Я упорная и настойчивая, — сообщила Беатрикс с виноватой улыбкой.
— Вижу.
После паузы он спросил:
— Допустим, я верю вам. Но встречались ли вы с Кристианом Ван дер Меем?
— Нет, конечно. Простому смертному это не удается сделать.
— Излагали ли свои требования письменно на его адрес?
— Естественно! Но, как говорится, ни ответа ни привета.
Адвокат задумчиво постучал ручкой по столу.
— Не знаю, как все это интерпретировать, случай достаточно необычный… Хорошо! Покажите мне документы!
Беатрикс Робинсон полезла в сумку и вытащила ворох бумаг. Адвокат с вниманием углубился в чтение.
— Что вы думаете теперь? — Девушка с надеждой смотрела на Корнелиуса Мидволда.
— Думаю, что девяносто пять процентов наших граждан никогда не читает пункты в договорах, набранные петитом. Мелкий шрифт всегда оставляет лазейку для злоумышленников. Думаю также, что обращусь к самому Кристиану Ван дер Мею с просьбой идентифицировать документы, и высказаться о сути финансовой схемы, использованной в договоре…
— И?
— Это все на текущий момент, мисс Робинсон.
— А если с вами обойдутся так же, как со мной?
— Все может быть…
— Ах, как бы я хотела посмотреть ему в глаза! — Девушка вскочила с кресла. — Я бы ему все сказала!
— С вашей смелостью только в цирке выступать, ходить по канату под куполом без страховки! — Корнелиус Мидволд улыбнулся. — Я бы очень хотел, чтобы вы постарались быть немножко выдержаннее, иначе вам придется искать другого адвоката. Теперь, могу ли я узнать, каким образом с вами можно связаться, ваш адрес, телефон, все такое прочее…
Его глаза смотрели на Беатрикс так пытливо, что, казалось, готовы были узнать всю ее подноготную.
— Будьте уверены, я не покину город, оставив вас без гонорара! — гордо сказала девушка.
— Это прекрасно, — кивнул Мидволд и еще раз внимательно вгляделся в посетительницу. — Итак, вы по профессии садовод, или что-то в этом духе?
— Я ландшафтный архитектор. Рано или поздно архитектура станет делом моей жизни! И я добьюсь известности, как художник Гонзаго. Он проектировал парки в России. В детстве я читала о нем книжку.
Девушка пыталась говорить с пафосом, но получалось у нее плохо. И она тихим голосом пояснила:
— Люблю сады, люблю всякую зелень, цветы — особенно…
Корнелиус Мидволд вгляделся в изумрудного цвета глаза посетительницы, обрамленные густыми длинными ресницами. Что и говорить, глаза на редкость выразительны, притягивающе хороши. И веснушчатое лицо привлекательно, наивно, мило, а в густых волосах словно затаились огненные искорки…
— Н-да, — протянул задумчиво адвокат. — И что, вы знакомы с работами Гонзаго?
— Да! — Глаза девушки загорелись неподдельным энтузиазмом. — Я специально путешествовала по Европе, видела все известные парки в Италии, Англии, Германии и России. Вы бывали в Италии, мистер Мидволд?
— Нет, как-то все недосуг, — вполне серьезно ответил адвокат. — Моя мама интересуется парковым искусством, а я могу судить о нем только по специализированным книгам и альбомам…
— Вы тоже любите парки?
— Да кто же их не любит, мисс Робинсон, — он понимающе улыбнулся девушке. — Но, раз вы так горячо о них говорите, надеюсь, карьера вам удастся. Приятно, когда мечты сбываются.
Мистер Мидволд встал, показывая, что аудиенция окончена.
— Как ваш адвокат, мисс Робинсон, постараюсь дать незамедлительный ответ, как только возникнет реакция на мои действия.
Беатрикс тоже поднялась со своего кресла, но протянутую руку пожать не спешила и не собиралась прощаться.
— И это все? — спросила она.
— А на что вы еще рассчитывали? — Мистер Мидволд нахмурил брови, линия его рта стала жесткой.
Беатрикс Робинсон сразу осознала, какую ошибку она допустила и моментально поняла смысл обращенного к ней вопроса. Ей-то хотелось всего-навсего еще раз подчеркнуть, что этого мало — попытаться написать Кристиану Ван дер Мею или даже добиться визита в его контору. Но вопрос ее прозвучал двусмысленно, и теперь адвокат смотрит на нее суровым взглядом, вполне откровенно оценивая ее девичью фигуру.
На милых веснушчатых щеках выступил румянец, и ощущение несправедливости обожгло огнем ее сердце. Неужели этот адвокатишка думает, что у нее есть двойные намерения? Или что она питает к нему личный интерес?!
— Вы глубоко ошибаетесь, мистер Мидволд, если думаете о том, о чем, я считаю, вам думать не следует! — прозвучал четкий ответ.
