— Тетя сильно пострадала? — не выдержав, перебила Крис.
— Да нет, перелом запястья, и вообще ей чертовски повезло! — В голосе врача слышался бессильный гнев. — За этой женщиной надо всерьез присматривать, но сначала еще придется перебороть ее ослиное упрямство!
На губах Тины мелькнула чуть заметная улыбка. Она давно подозревала, что Алекс влюблен в Крис, но тетя всегда твердила: с ее стороны было бы нечестно выходить замуж, ибо не успеют они обосноваться в любовном гнездышке, как ей захочется расправить крылья и улететь. На душе у Тины потеплело, в конце концов, она всегда симпатизировала Алексу.
— Я знаю, что вы сейчас испытываете, Алекс, и полностью с вами согласна. Возможно, когда-нибудь, если вы не устанете ждать этого дня, Крис признает, что вы правы, но в данный момент ей необходимы отдых и покой. Могу я забрать тетю из больницы или из-за шока и перевозить ее пока опасно? — Девушка с замиранием сердца ждала ответа. Пусть тетя не очень сильно пострадала, но Тине казалась невыносимой сама мысль, что раненая Крис лежит одна на больничной койке.
В трубке отчетливо послышалось сопение.
— Ах, значит, шок? Покой и отдых? Да эта женщина умудрилась перевернуть вверх дном всю больницу за то короткое время, что здесь пребывает! Я только заикнулся, что ей следует побыть тут для обследования всего-навсего вечер и ночь, но воспоследовавший адский шум уверил меня в необходимости для спокойствия больных и персонала отправить Крис домой немедленно. Твоя тетя, — укоризненным тоном закончил он, — весьма упрямая женщина!
Тина негромко рассмеялась, и Алекс, конечно, присоединился к ее веселью, но через несколько минут вновь заговорил непререкаемым тоном:
— Жди нас минут через пятнадцать, Тина, я закончу дежурство и сам привезу ее домой!
Девушка тепло поблагодарила врача и, прежде чем повесить трубку, пообещала, что его будут ждать радушный прием и вкусный ужин.
Через час, удобно устроившись в гостиной после великолепного ужина, все трое мирно пили кофе. Слегка побледневшая, но довольно бодрая Крис сидела рядом с племянницей в табачно-зеленом плюшевом кресле. Алекс с бокалом бренди вольготно откинулся напротив них в широком «мужском» кресле и с улыбкой сытого, довольного всем и вся человека пристально разглядывал обеих женщин поверх очков, сидящих на самом кончике носа.
— Просто удивительно, до чего вы похожи ну прямо-таки почти как двойняшки.
Крис рассмеялась.
— «Почти» — самое важное слово, дорогой мой Алекс, но я люблю тебя за твою неизменную галантность.
Но Алекс, покачав головой, возразил:
— Я имел в виду именно то, что сказал! Даже несмотря на совершенно разный стиль, у обеих такой изысканный золотисто-рыжий цвет волос, такие удивительно зеленые глаза и загадочный взгляд… Да и сложены вы одинаково… — Какое-то время Алекс посматривал то на одну, то на другую, потом взгляд его потеплел, остановившись на Крис. — Главное ваше различие заложено природой. Тина — расцветающая юная красота, ты же, любовь моя, — таинственна и соблазнительна как зрелая женщина.
Тина тотчас вспыхнула, и Крис сердито набросилась на друга:
— Прекрати дерзить, Алекс! Ты совсем смутил девочку. Если не перестанешь вести себя подобным образом, отправляйся-ка домой. Помни, я теперь инвалид, и ты, как врач, должен помогать мне, а не расстраивать!
Алекс и Тина изумленно вытаращили глаза и тут же расхохотались. Всего час назад, приехав из больницы, Крис отругала Тину за то, что та подняла панику, и твердо заявила: она, мол, чувствует себя преотлично, запястье не болит и вообще она категорически отказывается быть инвалидом. Веселый смех друга и племянницы указал Крис на это противоречие, и она немного смущенно попыталась сменить тему.
— Как бы то ни было, нам надо обсудить кое-что поважнее. Вы оба, похоже, не понимаете, что этот несчастный случай разрушил все мои, планы. Разве теперь, со сломанным запястьем, — Крис хмуро взглянула на собеседников, всем своим видом призывая их к серьезности, — я могу рассчитывать, что через неделю отправлюсь на Амазонку?
На секунду ее вопрос словно бы повис в воздухе, потом Алекс и Тина отозвались нестройным хором:
— Никак не можешь! И думать нечего! — безапелляционно отрезал Алекс.
— На Амазонку? — эхом повторила Тина.
Довольная тем, что полностью захватила их внимание, Крис, повысив голос, объявила:
— Последняя из величайших экспедиций на земле! И меня избрали принять в ней участие! — Прежде чем кто-либо успел возразить, она с воодушевлением продолжала: — Одно популярное издание, «Экран», спонсирует экспедицию на Негро и Ориноко, чтобы испытать в трудных условиях судно на воздушной подушке. На нем предоставляют место ученым: географу, фотографу и, соответственно, ботанику. Я чуть с ума не сошла от радости, когда мне предложили участвовать! Вы только подумайте! Две тысячи миль по стране, где не ступала нога белого человека, а сколько новых, удивительных растений! И вот, — Крис горестно вздохнула, надо же мне было все испортить, сломав запястье! — Она с отвращением посмотрела на гипсовую повязку и вскинула на Алекса полные надежды глаза: — Есть хоть какой-нибудь шанс, что я смогу поехать?
Если у Тины и были какие-то сомнения насчет чувств Алекса к ее тете, последние остатки их рассеялись при виде того, как подействовали на него слова Крис: настоящая буря эмоций отразилась на всегда невозмутимом лице врача — гнев боролся с искренним сочувствием, потом их сменило решительное выражение, и это явно свидетельствовало о том, как сильно он беспокоится о Крис.
— Нет, Крис, ни единого. Ни единого шанса, черт возьми! — отрезал Алекс.
Она, конечно, заранее знала ответ, но, как говорится, «надежда умирает последней», и после слов Алекса на лицо Крис легла тень глубокого разочарования. Заметив это, Алекс смягчился, и голос его зазвучал с удивительно ласковым ободрением:
— Ну же, Крис, любовь моя, встряхнись! Будут другие экспедиции. Тебе только кажется, что это «последняя из величайших экспедиций на земле», через несколько месяцев ты отправишься в любое другое путешествие, куда бы тебя ни пригласили.
— А если и так? — буркнула Крис, явно не желая сдаваться. — Зато другую экспедицию не будет возглавлять Карамуру, а ведь под его руководством я мечтала, путешествовать всю жизнь! И вот теперь от меня ускользает такая замечательная возможность!
— А кто, во имя всех святых, этот Карамуру?
Глаза Крис засверкали, она склонилась к Алексу с благоговейным трепетом, коего Тина никак не ожидала услышать в голосе тети, когда речь шла о каком бы то ни было мужчине, и пояснила:
— Это сеньор Рамон Вегас, бразилец испанского происхождения, самый известный и бесстрашный проводник по джунглям нашего времени и, конечно, самый незаменимый. Его предки были одной из первых испанских семей, переселившихся в Бразилию около ста лет назад, и большую часть знаний о джунглях Карамуру получил от отца, тоже знаменитого исследователя. Рамон, как я слышала, несколько лет назад, после смерти отца, возглавил семью и теперь слишком занят, чтобы часто выбираться в джунгли. Эта экспедиция — одна из тех немногих, что он согласился возглавить за последнее время, и я была в восторге от возможности к ней присоединиться.
