…Барни говорил правду, когда утверждал, что Ангел-city недоступен, как священный Грааль. Гарланд почти всегда действовал исключительно через своих официальных представителей, не желая показываться публике лично. А там, где он все-таки появлялся, вход прессе был заказан строго-настрого! Словно в насмешку надо мной (именно надо мной, как я считала, ибо стала зомби, зацикленной на нем), Стефан Гарланд нарочно попадался в объектив другим фотографам в других странах. В Японии, Китае, Австралии, Бразилии… Но только не мне.
Барни оказался прав и тогда, когда говорил, что я решусь на преступление из-за Ангела-city. Первое злодеяние я совершила, когда выкрала у Барни ту самую фотографию, которой он хвастался и на которой ветер трепал светлые волосы Ангела-city. Я принесла ее домой, спрятала в глубину письменного стола и по большим праздникам извлекала на свет божий, позволяя себе посмотреть в черные глаза своему проклятию.
Потом были еще мелкие проступки и кратковременные сделки с собственной совестью. А пару месяцев назад случилось почти чудо, когда мы в редакции случайно узнали, что некое элитное кадровое агентство подыскивает в особняк Стефана Гарланда младшую горничную.
И той горничной стала я. Даже не хочется вспоминать сейчас, сколько клейкой лжи я нацедила, пытаясь с помощью поддельных документов пробраться в зачарованное место.
И очутилась-таки там! В том мрачном прохладном особняке я казалась самой себе Алисой, угодившей в страну чудес. Впрочем, не стоит кривить душой, утверждая, что я увидела там сверхчудеса. Я увидела обычную жизнь богатой обители, пребывающей в вечном ожидании своего хозяина, но где, однако, царил дух иного измерения. Огромный запутанный дом, обставленный с продуманной интимной роскошью, пропитанный покоем и тишиной, окутанный шелками и холодно сверкающий отполированными поверхностями, редко видел своего хозяина.
Я пробыла в нем полтора месяца, и за все это время Стефан Гарланд появился в нем всего лишь единожды, заскочив на два часа, наскоро перекусив у себя в кабинете, сделав пару звонков и снова исчезнув. Я даже не успела его заснять на пленку…
Как всегда.
Отчаявшись, я сделала кучу других снимков — интересных, занимательных, любопытных и откровенных, но, увы, второстепенных. И хотя Барни ликовал, кричал во все горло про мою победу и про мой триумф (в котором я пыталась убедить и саму себя), я-то знала, что главного снимка в той коллекции шпионских фото еще не было сделано.
Душа зачарованного ангела вновь избежала плена моих негативов. Пока…
* * *
Барни все-таки меня уговорил. Отдохнуть. Я сдалась, точнее, сломалась под напором его увесистых доводов, бьющих по голове, как удары кувалды. Во мне действительно силы едва теплились, а кровь разжижилась настолько, что должна бы уже стать розоватой водицей.
Я уеду. Неважно куда. Но далеко, где никогда раньше не бывала, чтобы из головы выветрилось все, что касалось моей работы. Я буду спать, гулять, плавать, любоваться на закаты, считать звезды и не думать о том, что где-то верстается очередной номер скандального журнала, где потный редактор со стоящими дыбом волосами орет в три трубки телефона и в распахнутую дверь одновременно, где ошалелые сотрудники сталкиваются лбами, не чувствуя ударов, где сверстанные красочные полосы превращаются в нечто…
…скандальное.
Я также забуду на время о том, что в ином, недосягаемом для меня измерении существует ангел-эльф, светловолосый и черноглазый, с хрустальным сердцем и свободной душой.
…Куда же мне направиться? Об этом я размышляла, стоя в несущемся наверх лифте, уставясь бездумными глазами в тусклую подмаргивающую лампочку. Где я не была? Гавайи? Но там чересчур жарко и людно. Мальта? Чересчур цивилизованно. Намибия? Чересчур экзотично. Сардиния? О-о, это просто чересчур для меня и моего кошелька.
Лифт остановился, и вращающиеся мысли мои тоже застыли на полном ходу.
Я отперла дверь, шагнула в привычную прохладу квартиры. Сбросив туфли, я прошлепала босиком в единственную комнату и… окоченела.
Я смотрела в черные глаза эльфа-ангела, непринужденно расположившегося в кресле. В моем кресле! В моей квартире! Запертой… С утра…
— Добрый день, мисс Шеритон. — Ледяной блик скользнул по изогнувшимся губам Ангела-city.
Он был весь в черном. На этом траурном фоне кипенно-бледное его лицо казалось совсем призрачным, нереальным. А мрачные глаза сделались совершено непроницаемыми.
Как будто я смотрела на негатив.
Черно-белый.
Я моргнула, словно надеясь, что от этого быстрого движения ресниц живой негатив исчезнет. Но он не исчезал. По-прежнему сидел в моем кресле, закинув нога на ногу, и поигрывал крупной серебряной монеткой.
Так близко.
От меня.
Неужели я очутилось в том самом зачарованном измерении? Или, может быть, сошла с ума?
Я молча прошла в комнату, остановилась посередине, не сводя глаз с неподвижного Ангела-city. Я должна была задать ему вопросы. Много вопросов!
Первый — как он сюда попал? Второй — почему он не звонил и не возмущался насчет снимков? Третий — каким образом он меня вычислил, как догадался, что Лайлия Шеритон и Мирмекс одно и то же лицо? Четвертый — что он тут вообще делает? Пятый… Но вместо этих логичных вопросов я задала совсем другой:
— Можно я вас сейчас сфотографирую?
— Можно. — Улыбка ожила на студеных губах, согрела их, и от этого жесткая линия мужских губ смягчилась. На мгновение.
Я действовала машинально и профессионально. Через пару мгновений раздался щелчок фотоаппарата, затем другой, третий…
— Не увлекайтесь, мисс Шеритон, у меня не так много времени, чтобы вам позировать, — усмехнулся Стефан Гарланд, постучав монеткой по подлокотнику. — Я знаю, что вы профессионал и легко теряете голову, как все одержимые гении. Таких, как вы, надо всегда останавливать…
Это походило на угрозу. Руки у меня дрогнули, едва-едва не выпустив «Никсон». Я осторожно положила его на столик и обернулась к Гарланду.
Наши взгляды пересеклись, и в воздухе запахло грозовым электричеством.
— Вам понравились снимки в «Наклонной плоскости», мистер Гарланд?
И почему я упорно задаю абсолютно не те вопросы? Ему!
— Отличные снимки, — слегка кивнул Ангел-city, не отводя от меня дьявольских очей, полных зовущего мрака. — Я и не подозревал, что мой городской дом так внешне уютен. Мне он всегда казался излишне вычурным.
— Вы не любите там бывать?
— Не люблю. У меня есть другой дом, где я живу по-настоящему и легко дышу.
— На острове?
— На острове.
— Как вы попали в мою квартиру?
Ну наконец-то я извлекла из себя хоть один вопрос по существу! Вопрос этот хлопнул в воздух, как рождественская хлопушка. Ангел-city наклонил голову набок, то ли задумываясь, то ли расчленяя меня на части пронзительным взглядом.
