А этим ребенком была Кэтрин.
Погруженная в мысли об истинной цели своего приезда в Лондон, Кэтрин не заметила, что Виктория и Миллз остались далеко позади, пока не услышала крики о помощи. Кэтрин не сразу и с некоторым трудом остановила лошадь, развернула ее и направилась обратно, чтобы узнать, почему остановилась Виктория.
– Что случилось? – спросила Кэтрин, подъехав к сестре. – С тобой все в порядке?
– Со мной – да, но что-то случилось с Миллзом.
Кэтрин забеспокоилась. Она поняла, что потеряла Миллза из виду, и теперь немедленно направилась обратно по своим следам.
– Я здесь, – услышала она голос слуги. Довольно трудно было что-то увидеть во все еще густых сумерках, но все же Кэтрин разглядела, что Миллз лежит неподалеку на земле, и, подъехав к нему, спешилась.
Она быстро подошла к мужчине:
– Вы ушиблись?
– Нога лошади попала в яму, и я упал. Похоже, сломал ногу.
– Боже милостивый! – прошептала Кэтрин. Это она была во всем виновата. – Не двигайтесь. Мы обо всем позаботимся.
Опустившись на колени, Виктория спросила слугу:
– Вы сильно ушиблись? Можете ехать верхом?
– Боюсь, что нет. Не могу пошевелить ногой, да и лошадь хромает.
У Кэтрин мгновенно созрел план действий. Посмотрев на Викторию, она сказала:
– Ты останешься с Миллзом, а я поскачу назад и найду для него коляску.
– Я не могу позволить тебе одной скакать по парку! – запротестовала Виктория. – Это не только опасно, но и неприлично.
– Чепуха, – возразила девушка. – Сейчас не время беспокоиться о таких мелочах. Миллз ушибся, и, кроме того, уже не так темно. На лошади я езжу гораздо лучше тебя. И я точно знаю, где мы оставили коляску. На все это мне потребуется меньше времени, чем тебе.
Виктория хмуро взглянула на раненого слугу и снова повернулась к девушке.
– Ты должна пообещать мне, что ни в коем случае не будешь останавливаться, пока не доберешься до коляски.
– Обещаю, – без колебаний ответила Кэтрин.
– Тогда отправляйся. Скачи, но будь осторожна. Нельзя, чтобы тебя увидели в парке верхом без сопровождения, даже если у тебя имеется уважительная причина.
– Обещаю, что буду осторожна.
Кэтрин вновь поднялась в седло и, развернув лошадь, направилась к оставленной коляске. Она часто ездила верхом одна по сельским холмам, среди которых выросла, и, чтобы не заблудиться, ей рано пришлось научиться примечать детали окружающей местности.
Кэтрин отпустила поводья, и лошадь, почувствовав свободу, пошла легкой рысью сквозь начинающие светлеть сумерки. Холодный ветер щипал ее щеки, глаза слезились, но она продолжала скакать, охваченная азартом быстрого бега лошади, впервые с момента приезда в Лондон чувствуя себя по-настоящему свободной.
Ленты ее шляпки для верховой езды почти развязались, и ветер трепал их, забросив ей за плечи. На мгновение она словно снова оказалась в своей деревне, скача навстречу рассвету на своей любимой лошади.
Неожиданно прямо перед ней откуда-то с боковой тропинки появился всадник.
Кэтрин рывком натянула поводья, ее лошадь вскинула голову и, всхрапнув, поднялась на дыбы. Ноги Кэтрин выскочили из стремян, а кожаная уздечка выскользнула из рук, когда испуганное животное резко опустилось на ноги и тут же вновь встало на дыбы.
Кэтрин попыталась ухватиться за гриву лошади, но поняла, что летит вниз, и в следующее мгновение уже оказалась распростертой на земле.
Ошеломленная, Кэтрин лежала, рассматривая кружащийся над ней серо-голубой небосвод.
Она давно уже не падала с лошади, с самого юного возраста.
Неожиданно над ней склонился мужчина:
– Мисс? Вы не ранены?
Кэтрин моргнула, чтобы сфокусировать взгляд на лице мужчины. Первое, что она увидела, были его глаза – очень темные, наполненные искренним беспокойством. Ей хотелось сказать этому человеку, что ранена только ее гордость, но почему-то дыхание у нее перехватило, и ей недостало воздуха, чтобы произнести хоть слово.
Волосы мужчины, наклонившегося над ней, такие же темные, как и его глаза, падали на его широкий лоб. Высокие угловатые скулы, квадратный подбородок, четко очерченные губы крупного рта делали это лицо по-мужски красивым и говорили о силе характера.
Кэтрин поняла, что он обращается к ней, но, пристально вглядываясь в это красивое лицо, оставалась безмолвной. Она чувствовала себя заинтригованной странными ощущениями, зарождающимися внутри ее. Может быть, все дело было в энергии взгляда этого мужчины, который ускорял биение ее сердца?
Он склонился ниже и, одной рукой подхватив ее за спину, подсунул другую под ноги девушки и осторожно поднял ее с земли. От его прикосновения она вздрогнула, но скорее от неожиданности, чем от испуга. От этого незнакомца не могла исходить опасность.
Кэтрин почувствовала силу его рук и тепло прижавшегося к ее бедрам тела.
Запах чисто выбритой кожи пробудил в ее душе что-то нежное и женственное, и на какое-то мгновение она ощутила сильное желание оказаться в крепких объятиях этих теплых сильных рук.
И только когда мужчина осторожно понес ее, Кэтрин опомнилась.
– Что выделаете, сэр? Отпустите меня. Сначала он еще крепче прижал ее к себе, но она постучала кулачком по его груди и произнесла уже громче:
– Отпустите же меня!
Она брыкалась до тех пор, пока незнакомец не поставил ее на ноги.
Кэтрин чувствовала неловкость оттого, что стоит слишком близко к этому высокому широкоплечему человеку, дыхание которого было столь же учащенным и неровным, как и ее собственное. Смущенная неожиданным падением, она попыталась успокоить уязвленное чувство собственного достоинства. Сделав глубокий вдох, она нервным жестом поправила свой бархатный жакет. Их взгляды встретились. Сердечко Кэтрин подпрыгнуло и, замерев, медленно опустилось на место.
– С какой стати вы позволяете себе прикасаться ко мне и куда это вы намеревались меня нести?
Его густые с разлетом брови сомкнулись, затенив пытливые глаза, которые в разгорающемся свете наступающего дня отсвечивали темным янтарем.
– Я подумал, что вы ушиблись. Я собирался посадить вас на свою лошадь и отправиться за помощью.
Его низкий голос успокаивал и был таким же приятным, как и его лицо. Кэтрин неожиданно охватило чувство необычайного удовольствия, отозвавшееся щекотливым покалыванием где-то в области желудка.
В этом человеке было нечто неотразимое, что вызывало в ней настороженность, но не страх.
Сделав шаг назад, она тихо сказала:
– Я не нуждаюсь в помощи, сэр. Я не пострадала.
– Рад слышать это, мисс, однако, когда я предложил свою помощь, я не был в этом уверен. Приношу свои извинения.
