— Да.
— А что я получу взамен?
— Если вы укажете нам, где найти то место, вас помилуют.
Кейн повернулся к нему спиной.
— Идите к черту. Терпеть не могу шпионов. И правительство тоже.
— Вы предпочитаете быть повешенным?
— Чем шпионить за такими же, как я? Да.
— А как же ваш друг?
Кейн медленно развернулся. Пристально глядя на Мастерса, он постарался сделать так, чтобы на его лице не дрогнул ни один мускул.
— И Дэйви тоже? Вы с ним говорили?
— Нет, — ответил Мастерс. — Он останется здесь. Но если вы сделаете все, что нужно, его не повесят.
— Этого недостаточно, — возразил Кейн. — Вы дадите ему помилование? Полное помилование?
Мастерс покачал головой:
— Этого я гарантировать не могу. Только то, что его не повесят. Мне и так стоило огромного труда уговорить губернатора помиловать вас.
— А почему вы выбрали меня?
— У вас очень подходящая репутация. Такого прошлого никому специально не придумаешь.
Кейн не пережил бы войны и двух лет, проведенных скрываясь от закона, если бы не умел так чувствовать опасность.
— И скольких человек вы посылали на розыски этого места?
Мастерс ответил не сразу. Эта заминка заставила Кейна насторожиться.
— Двоих, — произнес наконец шериф.
— А сколько вернулись?
— Ни один из них.
— Так вы просто хотите сэкономить на жалованье техасского палача?
— Я бы на вашем месте предпочел пулю веревке. — Мастерс оторвал взгляд от Кейна и перевел его на каменную стену.
— Где это находится? В Техасе?
— В том-то вся и загвоздка. Оно может находиться на территории любого из четырех штатов — Колорадо, Индианы, Техаса или Нью-Мексико. Стоит только властям напасть на их след, как они тут же исчезают. До нас постоянно доходят слухи об этом месте, но никто понятия не имеет, где же оно. В моем подчинении находится Южное Колорадо, но мы сотрудничаем с Техасом и шерифами Индианы и Нью-Мексике. — Мастерс сверлил Кейна взглядом. — Когда я услышал о Дьяволе, о том, что Дьявол — это Кейн О'Брайен и что он приговорен к смерти, я предложил заключить сделку. Техасские власти согласились с большой неохотой, но…
— Еще бы, — прервал его Кейн. — Я бы на их месте не стал рисковать.
Мастерс пропустил это замечание мимо ушей.
— Я думал, что вы за это ухватитесь.
— И зря. Вы предлагаете мне ради спасения собственной шкуры предать таких же, как я.
— Они не такие же — они не остановились бы, чтобы спасти вражеского солдата, — заметил Мастерс.
— Надо же было быть таким идиотом, — с горечью произнес Кейн. — Мне это стоило года жизни. Это было ошибкой, которую я больше не повторю. Вы, черт возьми, того не стоите. — Помолчав секунду, он с отвращением прошептал:
— Это же надо — спасти шерифа.
— Я читал отчет о вашем процессе, — спокойно сказал Мастерс. — Я знаю, откуда появился Дьявол. Вы за три года ничуть не изменились. Все так же сражаетесь с ветряными мельницами.
— Вы ничего не знаете, — сказал Кейн.
— Я знаю, что у вас есть единственный шанс спасти от близкой смерти себя и своего друга. Возможно, на себя вам наплевать, но ведь есть еще Дэвид Карсон. Возможно, он хочет жить. Возможно, его семья хочет, чтобы он жил.
Это был удар ниже пояса. Он отозвался нестерпимой болью во всем его теле. Самым ужасным на всем этом процессе было видеть жену Дэйва и его сына, сидевших в зале суда, и смотреть на их лица во время оглашения приговора.
Внезапно он принял решение.
— Я согласен, но с одним условием, — сказал он. — Дэйв получает полное помилование.
— Не могу вам этого гарантировать, — повторил Мастерс. — Для вас мне обещано помилование, потому что вам предстоит рисковать жизнью. А Карсону приговор будет заменен заключением.
— Тогда мой ответ — нет, — сказал Кейн. — Дэйви в тюрьме долго не проживет. Вы же знаете, я провел там год. Уж лучше нам обоим умереть.
Мастерс, поколебавшись, произнес:
— Сделаю все, что смогу.
— Я хочу, чтобы он отправился со мной.
— Нет, — твердо произнес Мастерс. — Губернатор только из-за него и согласился. Если вы убежите, мы его повесим. Он — наш заложник.
Пальцы Кейна сжались в кулак.
— Значит, вы все просчитали?
Мастерс молча ждал, не отрывая от него пристального взгляда.
— Помилование для Дэвида Карсона, — сказал Кейн. — А до себя самого мне дела нет. Ни на что другое я не согласен.
— А если я смогу уговорить губернатора помиловать Карсона, вы согласитесь?
— Да.
— И вернетесь, чтобы подчиниться решению суда в отношении вас?
Губы Кейна сложились в сардоническую усмешку:
— Никогда не пытайтесь стать коммивояжером, Мастерс. Вы умирающему от жажды глотка воды не сможете продать.
— Я просто хочу быть уверен, что мы друг друга понимаем.
— Мы друг друга понимаем, — повторил Кейн. — Но мне нужно письменное помилование Дэйви, и чтобы оно было в руках человека, которому я доверяю.
— Посмотрим, что я смогу сделать.
— Вам лучше поторопиться. — Кейн прислонился к каменной стене камеры. — Ах да, и я хочу, чтобы Дэйви помиловали даже в том случае, если меня убьют.
— Возможно, мне удастся убедить губернатора… если мы найдем ваше тело.
— Постараюсь умереть там, где вы меня сможете найти. Не хочу доставлять вам лишних хлопот.
Мастерс не ответил. Он подошел к двери и вызвал охранника, а потом обратился к Кейну:
— Я вернусь.
— Даже если губернатор вам откажет?
— Я вернусь, — повторил Мастерс. — В любом случае.
— Если он откажет, не беспокойтесь. Не хочу, чтобы в последние часы жизни мне напоминали о моей ошибке.
Мастерс не нашел что ответить. Дверь открылась, и он направился к выходу. Он на мгновение задержался, оглянулся, как будто собираясь что-то сказать, затем покачал головой. Дверь закрылась за ним, снова послышался скрежет металла, по коридору затопали сапоги со шпорами, и Кейн остался один.
Он стоял не двигаясь, мысленно прокручивая каждое произнесенное в разговоре слово. Может быть" ему удастся спасти Дэйви. Может быть. Он потер шрам на лице, всегда чесавшийся, когда Кейна охватывало волнение. Чтобы спасти Дэйви, он готов был сделаться марионеткой, которую бы дергал за ниточки презираемый им человек: полицейский, желавший использовать его в своих целях и намеревавшийся держать его друга в заложниках.
