Миледи… выкуп… заплатили? Значит, они знали, что она леди Клер Лайнс, жена наследника герцога Ричмонда, одного из богатейших пэров королевства? Но у Дэвида, ее никчемного мужа, мало собственных денег, ему дают на руки небольшие суммы, пока он не получит наследство, – если, конечно, получит. Поскольку нынешний герцог, давно живущий за границей, не имеет ни жены, ни детей, Дэвид питает некоторые надежды. Но надеждами не заплатишь выкуп. К тому же она пробыла пленницей всего несколько часов…
Нет, это ложь, трюк. Они хотят, чтобы она обнаружила себя. Но не такая она дура, чтобы купиться на это, хотя очень хотелось бы поверить им. Она ведь собственными ушами слышала, какие они строили планы, и у них не было причин менять их после ее побега.
Нет-нет, так просто они ее не поймают. Клер решила, что больше не станет думать об этой ловушке, пока не доберется до твердой земли. Сейчас любой неудачный шаг мог оказаться роковым, и ей следовало соблюдать предельную осторожность.
Клер снова попыталась успокоиться и сосредоточилась на ритмичном плеске волн о скалы. Ладони ее вспотели, колени дрожали, а сердце, казалось, выскакивало из груди. Облизав губы, она с удивлением ощутила привкус соли и только сейчас поняла, что насквозь промокла под непрерывными брызгами волн, разбивавшихся о скалы. Руки у нее окоченели и ничего не чувствовали – как руки у трупа! Хотя ее дорожное платье с глухим воротом и длинными рукавами было из прекрасного кашемира, сохраняющего тепло, все же оно не было рассчитано на противоборство со стихией. А ботинки! Высокие ботиночки, модные в этом сезоне, совершенно не подходили для лазания по скалам – их гладкие кожаные подошвы то и дело скользили. И на ней не было даже плаща, он остался в карете, как и все другие вещи, которые она взяла, уезжая из Йоркшира от сестры.
– Если вы вынудите меня пустить по следу собак, миледи, вам же будет хуже. – От уговоров главарь перешел к угрозам. Клер осмелилась бросить взгляд на мужчин. Они стояли на прежнем месте, но теперь уже с фонарем. Теплый желтый свет качнулся в руке главаря, когда он, стоя к ней спиной, поднял фонарь над головой.
Задыхаясь от сдерживаемых рыданий, Клер поняла, что свет достаточно яркий, – она разглядела кровоточившую царапину на руке, которой цеплялась за выступ. Если мужчины сейчас повернутся и посмотрят вниз, они почти наверняка ее заметят.
Обеими руками вцепившись в скалу, беглянка на мгновение закрыла глаза и, прижавшись лбом к гранитной скале, вознесла к небесам еще одну молитву. О, если бы ей удалось добраться до берега, она побежала бы так, словно на пятках выросли размашистые крылья. На дальнем конце береговой полосы имелась еще одна тропинка, ведущая в замок, к безопасности. Но сначала ей следовало спуститься на берег. Надо было спуститься во что бы то ни стало.
Стиснув зубы, Клер снова двинулась вперед.
– Что ж, миледи, вы сами напросились! – вновь послышался голос главаря. Тут он окликнул остальных членов банды, шаривших на берегу. – Если ее не найдете, чертовски дорого заплатите, слышите? Бриггс, ступай к Марли, приведи собак.
– Да, иду.
Взглянув наверх, Клер увидела, что там осталась только одна тень. Бриггс же, растворившись в ночи, пошел за собаками. Да, теперь ее будут травить как дичь.
Клер снова охватила паника. Почему с ней так поступают? Как она ни старалась отделаться от этого проклятого вопроса, он постоянно лез в голову. Так что же это такое? Случайное ли стечение обстоятельств, как она поначалу думала, или продуманный план? Она провела Рождество в Йоркшире, в кругу близких. Клер предпочла провести праздник с сестрой Габби, ее мужем и свекровью. Оправданием было страстное желание побыть с Габби, тяжело переносившей первую беременность. Три года назад умер отец Клер – никого не любивший, вечно бранившийся граф Уикем; а ее мать, его третья жена, умерла, когда Клер была совсем маленькой. Теперь ее семьей были две сестры и муж Габби – их она любила больше всех на свете. Праздник получился очень веселый, такого у нее не было с тех пор, как она вышла замуж за Дэвида. Через неделю Клер неохотно отправилась домой; Дэвид хотел, чтобы она принимала гостей в чудовищном старинном замке Хейли-Касл, принадлежавшем семейству мужа со времен Вильгельма Завоевателя. Это было два дня назад.
Незадолго до наступления темноты ее дорожная карета подъезжала к замку мужа. Чем ближе была встреча с ним, тем больше угнетало ее какое-то неприятное предчувствие. День был серый и безрадостный, грозящий дождем, и пасмурная погода вполне соответствовала ее настроению. А потом, в нескольких милях от замка, на ее карету напали в густом лесу. Группа всадников в масках появилась словно ниоткуда, и их тотчас же окружили и заставили остановиться. Кучер полез за мушкетом, но его убили. Дверь экипажа распахнулась, двое верзил просунули внутрь головы, и Клер закричала так же пронзительно, как и ее горничная Элис, милая деревенская девушка из дома Габби, которая заменила ей любимую Туиндл – ее Клер оставила ухаживать за Габби. Забившись в самый угол, Клер отбивалась от грубых рук налетчиков, но безуспешно, ее мигом вытащили из кареты. Она помнила, что Элис вытолкали вслед за ней и что крик Элис оборвался за несколько секунд до того, как она, Клер, лишилась чувств, когда ее рот и нос закрыли какой-то отвратительной вонючей тряпкой. После этого она ничего не помнила до того момента, как, привязанная к кровати, очнулась в комнате фермерского дома.
– Это ваш последний шанс вести себя как разумная девушка! – крикнул главарь, возвращая ее к реальности.
Подняв глаза, Клер больше его не увидела – наверное, он отошел от края обрыва. Только свет фонаря, золотивший край обрыва, свидетельствовал о том, что он по-прежнему находился поблизости. Очевидно, главарь не знал о существовании этой тропинки. Конечно же, ей очень повезло, что она оказалась в таком месте, которое хорошо знала. Первые месяцы своего замужества Клер прожила в замке Хейли-Касл, и как-то Дэвид, будучи в хорошем настроении, показал ей этот спуск к ровной береговой полосе.
Под рев прибоя она осторожно спускалась по скользкой тропинке. Сквозь туман она уже видела кудрявую белую пену в том месте, где волны разбивались о берег. А дальше простиралась чернота океана, переходившая в черноту неба, так что невозможно было отличить одно от другого.
Ей оставалось пройти еще футов двадцать, и она решила, что, оказавшись на берегу, побежит со всех ног, как будто за ней гналась свора собак – что, кстати, было вполне возможно.
Внезапно на море появилась крохотная светящаяся точка – теплый желтый огонек среди холодной черноты. Клер замерла и присмотрелась. Свет то появлялся, то пропадал, так что не было уверенности, что ее не обманывало зрение, – до следующей вспышки.
Собравшись с духом, Клер снова зашагала к берегу – теперь она была почти у полосы прибоя. И она по-прежнему вглядывалась в темноту. Наконец скользкая тропка закончилась, и Клер, очистив от глины ботинки и подобрав мокрые юбки, стала пробираться по камням. Но что же это за свет? Может, ей привиделось? Нет, вот он опять, ошибки быть не могло.
Неужели похитители отправились за ней на лодке? Но нет, взгляд наверх подтвердил, что они все еще находились там – видимо, искали ее на верхней тропинке. Желтоватый свет фонаря хорошо различался в тумане.
