Тогда же, на раннем этапе существования «Хаммер филмс», к запуску готовили еще две ленты о вампирах: «Близнецы зла» и «Тяга к вампиру». Я прочла черновые варианты сценариев. Они решили вновь выпустить на сцену мою Кармиллу, но уже как героиню второго плана, а меня это не устраивало, и потому тем сильнее был стимул заполучить роль Батори.
Уж не знаю, как мне это удалось, но в один прекрасный день Джимми Каррерас пригласил меня к себе в кабинет и объявил, что роль Батори — моя.
К сожалению, съемки «Графини Дракула» проходили совсем не с таким куражом, как «Любовников-вампиров». Начнем с того, что управляющие решили, будто кинокомпания при последнем издыхании и скорее всего не выживет. Чтобы как-то справиться, были закуплены подержанные декорации и костюмы из исторического фильма «Тысяча дней королевы Анны». Расчет был на то, что это придаст «Графине Дракула» недостающий лоск, но сэкономит деньги.
Режиссеру, Питеру Сасди, решительно не нравилось название фильма. Ему хотелось чего-нибудь пошикарнее, вызывающего какие-то иные ассоциации. Поэтому Сасди то и дело спорил с продюсером, Александром Паалом.
Впрочем, и на съемках «Графини Дракула» бывали веселые моменты. Например, снимаем мы сцену на сеновале, где со мной Собирается нехорошо поступить мой партнер, Сандор Элес. Смотрю ему в лицо и тут же кричу: «Снято». Сасди приходит в бешенство и заявляет, что он режиссер и поэтому только у него есть право говорить «снято». Я давлюсь от смеха и показываю на лицо Сандора. У него накладной ус отклеился, ну точно бритвой снято!
Все бросились на поиски отклеившегося уса, но это, оказывается, все равно что искать иголку в стоге сена. Пока все искали ус, я пошла к себе в гримерку и выбралась из тяжелого платья. Посмотрела на себя в зеркало и вижу: на животе у меня что-то небольшое, продолговатое и темное. Мышь?! Или какое-то насекомое? Я с визгом смахнула это «что-то» только что снятым корсетом и пушинкой вспорхнула на банкетку.
На визг прибежала моя костюмерша. Я объяснила ей про дьявольского таракана. Она наклонилась, подняла волосатое нечто и показала мне… отклеившийся ус!
С тех пор «Вампиры-любовники» и «Графиня Дракула» успели стать классикой жанра, и я рада, что заставила себя выйти из дома в декабрьскую метель ради встречи с Джимми Каррерасом.
В моей карьере была еще одна роль вампирщи — в фильме Амикуса «Кровоточащий дом» с Йоном Пертви. Изначально фильм планировался как чистый ужастик-хоррор, но Йон донимал режиссера Питера Даффелля, пока тот не переделал сценарий (принадлежавший перу известного автора ужастиков Роберта Блоха) в комедию. По-моему, фильм от этого только выиграл.
Я играла в сугубо комическом эпизоде «Плащ», однако снимали его в поразительно реалистичных декорациях. Гроб в подвале, где моя героиня Карла пережидала дневные часы, был натуральнее некуда и отменного качества. Съемки были в разгаре, когда объявили перерыв на ланч. Я лежала себе в гробу и ждала сцены, когда встаю из гроба, ощерив клыки, и до смерти пугаю противного инспектора полиции. А съемочная группа возьми да и реши, что будет чертовские остроумно забыть меня в запертом гробу.
Через некоторое время до меня дошло, что лежу я в гробу давно, на площадке как-то уж слишком тихо, а меня все не вызывают и не вызывают. Я попыталась приподнять крышку. Заперто. Принялась стучать. Никакой реакции.
Удивительно, какие только мысли не приходят в голову в подобные мгновения! У меня возник следующий сценарий: некая катастрофа унесла жизни всей съемочной группы, и вокруг гроба но всей площадке валяются хладные трупы. Я было запаниковала и начала колотить в крышку, но потом поняла, что стала жертвой типичного для киношников розыгрыша.
Ну хорошо же, они у меня поплатятся! Я затаилась и принялась выжидать. Раз или два мысли о погребении заживо пытались напомнить о себе, но я гнала их прочь. Наконец снаружи послышался какой-то шорох. Я притворилась спящей и, когда любопытные коллеги подняли крышку гроба, весьма убедительно и сладко зевнула, а потом самым невинным тоном спросила: «А что случилось?» Вот так я отыгралась.
Недавно мне случилось побывать в родных краях старого негодяя Дракулы, и там я пережила нечто необыкновенное. Думаю, жители Трансильвании были бы в восторге, узнай они, что их знаменитый соотечественник стал одним из культовых образов в кинематографе.
Как выяснилось, я не просто ошибалась, а катастрофически заблуждалась: кое-кто из обитателей мрачной Сийсоары (а именно так называется место, где родился Влад Цепеш по прозвищу Колосажатель, третий граф Дракула) крайне враждебно воспринимал даже простое упоминание о том, что их герой князь Влад якобы имеет хоть что-то общее с вымышленным вампиром, сочиненным Брэмом Стокером. Почему они полагают, будто вариант, блистательно выдуманный Стокером, постыден, я отказываюсь понимать. Могли бы гордиться Дракулой, но почему-то не хотят. По-моему, лощеный киношный красавец в элегантном плаще мог бы принести немало выгоды и удовольствия стране, до сих пор скованной коммунистическим игом, ужасным режимом, обрекающим местных жителей на жизнь, что ничуть не лучше обрисованной Стокером.[3]
Как таковых вампиров, конечно, придумали не в девятнадцатом веке. Прежде чем вампирам придали лоск и впустили в английские гостиные, эти существа на протяжении многих веков появлялись в мировой истории в самых мрачных и жутких обличьях. Однако их визитной карточкой всегда была одна и та же наклонность: пить кровь у жертв. Вампиры, описанные Энн Райс, едва ли не древнее египетских фараонов. Это утонченные и искушенные создания, которые, найдя себе бесперебойный и надежный источник пищи, приспособились к человечеству и живут с ним бок о бок.
До недавнего времени я полагала, будто вампиров придумали, чтобы потрафить пристрастиям мужчин начала девятнадцатого века — тех самых, что носили цилиндры, унижали и мучили детей, били жен и были сами не свои до власти. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что во всех странах и культурах бытует та или иная вариация образа вампира!
Когда образ вампира вошел в литературу, официальным его создателем был признан безумный лорд Байрон. Правда, Джордж Гордон Байрон написал лишь отрывок истории о вампире, но его врач, он же — поставщик наркотиков, Джон Полидори, расставшись со своим желчным и раздражительным пациентом после бурной ссоры, заодно унес и рукопись. Полидори решил сам подхватить готическую тему, дописал (и переписал) ее в законченное произведение, которое и стало первым классическим романом о вампирах. «Вампир» вышел в 1819 году стараниями лондонского издателя Констейбла, который изначально по ошибке приписал авторство книги Байрону. Причастность лорда Байрона обеспечила «Вампиру» мгновенный и шумный успех: этот персонаж шагнул из могилы прямиком в высшее общество.
И вот теперь я с радостью представляю читателю новое великолепное собрание рассказов и стихов о вампирах, созданных талантливыми писательницами из самых разных стран. Эта антология, конечно, в тесном родстве с романом Байрона и романом Стокера.
