Она возвращается домой, когда Иннокентий, Платон и Ирина Павловна заканчивают ужин. Платон вскакивает, бежит к матери.
– В самом деле? – интересуется Иннокентий без особого интереса.
– Да так. У подруги.
– У Кати.
– Нормально. Умерла.
– Бывает.
Нина поднимается по лестнице на второй этаж. До Иннокентия доходит.
– Да нет. Шутки у меня такие.
Нина в ванной обнюхивает себя, стаскивает одежду, бросает в ящик для стирки.
Стоит под душем.
15
Пачка листков звучно падает на стол.
Бросивший их генеральный продюсер компании по производству сериалов «Радуга-продакшн» Альберт Григорьевич Савчук, мужчина пятидесяти пяти лет, повадками демократ, на деле диктатор, выносит приговор:
– Гениально, Саша, как всегда. Но не то.
В кабинете Савчука за длинным переговорным столом, стоящим отдельно от начальственного, – тридцатилетний сценарист Саша Огольцов с печальным лицом, креативный продюсер Виктор Мелецкий, тридцать пять лет, энергичен, пылок, горяч, и редактор Лика Влажнова, высокая девушка с высокой грудью и высоким мнением о себе, лет двадцати семи.
Обсуждаются первые эпизоды сценария, который пишет Огольцов.
– Что не то, Альберт Григорьевич? – терпеливо спрашивает Саша.
– Во-первых, героиня. Молодая, красивая, замужем за богатым мужем. Это понятно. Остальное непонятно. Какие отношения с мужем?
– Плохие.
– Где это видно? Покажи! – Савчук ворошит листки, вглядываясь и ища следы плохих отношений героини с мужем.
– Ну, они молчат, не разговаривают.
– И что?
– Вот именно! – подхватывает Мелецкий. – Молчать и думать, Саша, они могут в литературе, а в кино должно быть все видно! И причины, Саша, мотивация! Почему плохие отношения? Кто он? Кто она? Что случилось? К примеру, – не дожидаясь ответа, начинает вдохновенно креативничать Мелецкий, – он приезжает всегда поздно, весь в работе, занят, делает деньги, секса нет, внимания к жене нет! Это зритель сразу поймет, причем любой!
– Мне кажется, если отчуждение, это и молчанием можно показать.
– Саша! – соболезнующее, будто у постели тяжело недужного и при этом не желающего выздоравливать, восклицает Мелецкий. – То, что я предлагаю, еще раз скажу, поймет каждый, а если они будут просто молчать, догадаются далеко не все! Нам нужна крепкая защита от дурака – в каждом кадре, в каждом слове!
