Новые союзники-драконы объявили, что будут помогать арайнийской армии, собирающейся открыть драконовы врата Эфирной плоскости и вторгнуться в мир Халазара. Ана также отправилась на Меру, но в Маурайнию, а не в Зимбуру, где снова нашла свой немерейский ковен. Дамион, к ужасу Эйлии, решил вступить в армию, отправляющуюся в пустыни Зимбуры. Она сделала последнюю отчаянную попытку предотвратить войну, воззвав к Халазару в волшебном обращении, но он презрительно отверг предложение мира. Армия отбыла, и лишь потом выяснилось, что Лорелин переоделась рыцарем и тоже прошла во врата.
Страж-дракон вместе с Эйлией полетел через Эфир в мир небесных драконов, где ей ничего не должно было угрожать, и Эйлия была поражена чудесами легендарного города — построенного давно исчезнувшей расой архонов, которых арайнийцы считали богами, — и его необычайными обитателями: драконами, херувимами, сфинксами, дриадами и многими другими существами, которых считают мифическими. На Мере сошлись в смертной битве армии Халазара и арайнийцев. Йомар, Дамион и Лорелин отстали от основных сил и бежали в далекий оазис, где вступили в маленький отряд мятежных воинов-мохарцев. Шаман племени объявил, что Йомару судьбой предназначено вести их к победе, и вместе они стали совершать набеги на врага. Но их было слишком мало, чтобы низвергнуть тирана Халазара и его армии.
В мире драконов Эйлия была удостоена аудиенции у Орбиона, небесного императора, чтобы просить его помощи в войне против Халазара. Стареющий дракон сказал Эйлии, что не может ей помочь, поскольку он — слуга многочисленных народов Империи, но не их владыка. И важно, чтобы она это поняла, ибо должна будет править Талмиреннией после его смерти. В любом случае, Мандрагор уже внес раскол в ряды лоананов, и они сами оказались на грани гражданской войны. Эйлия, удрученная перспективой космической войны, рядом с которой конфликт на Мере был мелочью, тайно решила одна отправиться на переговоры к Мандрагору. Она села на летучий корабль и одна пролетела через Эфир в мир Мандрагора — на планету Немора. Но при посадке на нее напали огнедраконы, и крылатый корабль, подбитый, упал с неба. Эйлия безнадежно заблудилась в незнакомых джунглях, пока не встретила и не спасла местное создание, называемое амфисбена. В благодарность это создание предложило ей показать, где живут люди — такие же, как она. Амфисбена привела принцессу в город, населенный людьми, чьи предки были рабами прежней империи лоанеев. Ее приютила местная пророчица, рассказавшая, что в этом мире Мандрагора считают богом. Хотя его уже не было несколько сот лет и новый правитель-человек ниспроверг его культ, все же его многие почитают и боятся.
Халазар на Мере заманил друзей Трины Лиа в ловушку, объявив, что принесет в жертву пленную принцессу. Он отлично знал, что они не смогут пройти мимо мольбы невинной жертвы. Шаман Вакунга предупредил, что прежде всего враг ищет Дамиона. Лорелин посоветовала Дамиону остаться и не участвовать в попытке спасения. Он неохотно согласился и остался в лагере мохарцев. Йомар и Лорелин поехали выручать принцессу — и были схвачены.
Эйлия встретилась с Мандрагором в его замке на Неморе, но он утверждал, что совершенно не собирается с ней сражаться и хочет только убедить ее, что воюет на стороне правого дела. Эйлию приняли не как врага, а как почетную гостью, и она согласилась остаться у Мандрагора ненадолго и выслушать его аргументы. Мандрагор посоветовал ей отвлечься от заботы о своем народе — люди, сказал он, всегда будут угнетать и порабощать друг друга — и думать о себе. Вскоре Эйлия начала верить, что союз между ней и принцем-драконом может принести народом долгий мир. Она рассталась с мечтой завоевать привязанность Дамиона и решила принять предложение Мандрагора. Но он втайне от нее влил ей зелье в вино — любовный напиток, который привязал ее к нему как беспомощную рабыню.
Халазар с возмущением и презрением воспринял приказ сохранить жизнь Йомару и Дамиону, которых Мандрагор хотел использовать как заложников. Поняв наконец, что он под властью Мандрагора, а не наоборот, Халазар решил проявить свою независимость, подвергнув друзей Эйлии пытке. Он объявил, что Лорелин и Йомар будут казнены, если Дамион не сдастся. Когда священник услышал о грядущей казни друзей, он пришел к Халазару и отдал себя в его руки. Тиран решил ослушаться приказа Мандрагора и убить Дамиона в храме Валдура. При известии о грядущей жертве недовольство зимбурийцев перешло в открытый бунт против Халазара. Царь был убит, повстанцы освободили Йомара и Лорелин и пошли на штурм храма. Но спасать Дамиона было уже слишком поздно.
Эйлия, не в силах освободиться от преданности Мандрагору, была спасена против ее воли ее же Стражами, узнавшими о любовном напитке. На Арайнии Эйлию вылечили от его действия, но тут дошли страшные новости с Меры о смерти Дамиона. Мандрагор понял, что Эйлия, на пике своих сил вылеченная от слепой привязанности, может стать смертельным противником, а смерть Дамиона лишь сделает ее еще мстительнее. В безвыходном положении он заключил договор с гоблинами Омбара; он станет их правителем и Аватаром Валдура — в обмен на их защиту.
Тем временем охваченная горем Эйлия изучала сведения о гибели Дамиона. Было сказано, что он телесно покинул землю и был превращен в ангела. Увидев Дамиона во сне, она тоже уверовала, что он все-таки не мертв, но как-то был перенесен в Эфир. Не обращая внимания на возражения советников, она решила предпринять поиски и попросила своих друзей следовать за ней на Меру.
Часть первая Осада
1 Остров
Буря ревела в небе и в море — зимний ураган, по ярости превосходящий все, что случались даже в этих бурных широтах. Сплошные грозовые тучи громоздились лиги за лигами, черные на фоне звезд, и в тени их светонепроницаемого навеса дыбились гигантские волны, поднимаясь почти на уровень гор. С гребней сдувало пену, смешанную с хлещущим ливнем. Будто сами стихии воды и воздуха растворялись и сливались друг с другом, возвращаясь в первичное единство. Перемешивались тучи и море, нахлестываемые яростным, не ослабевающим ветром.
Одинокий альбатрос, захваченный средоточием этой бури, уже не пытался лететь, но парил, не сопротивляясь, куда нес ветер. Но, если бы не ветры, поддерживающие огромные белые крылья, он бы давно уже упал, обессиленный, в жадный прибой. Один раз у птицы дрогнуло крыло, и она понеслась вниз, но выправилась над самой водой, отчаянно колотя маховыми перьями, и скользнула над пеной вздымавшегося гребня. Вокруг усталые глаза птицы видели лишь волны и волны грифельно-черной воды, увенчанные белыми шапками: вспышки молний выхватывали из темноты только холодно-белое свечение пены. Альбатрос отчаялся было, решив, что совсем сбился с курса, но буря подняла его выше в воздух, и ослепительная вспышка высветила береговую линию всего в одной лиге: крутой и скалистый обрыв, грозный, как стена крепости, но все же это была земля. Надежда вернула птице мужество, альбатрос ударил крыльями в последнем отчаянном усилии. На северной стороне обрыв сменился длинными разрушенными склонами валунов и торчащих камней, обломанных силой морского прибоя и выброшенных им в беспорядке на берег. Потом альбатрос увидел низкую гранитную полку, и из последних сил сумел на нее сесть. Бился вокруг о высокие скалы прибой, скрывая их от взгляда, потом опадал струящимися каскадами, обнажая зазубренные бока валунов, и налетал снова. Одна волна, выше других, хлестнула по каменной полке, накрыв и ее, и ту неподвижную белую тень, что сидела на ней. Когда же шипящая пена отступила в море, вместо птицы на скале лежала девушка.
