Юлиан же не отличался силой, большинство его ровесников выглядело покрепче. Он был довольно высоким мальчиком и очень уж стройным, если не сказать тоненьким. В первые школьные годы ему доставалось больше синяков, чем другим. После нескольких попыток дать сдачи — все они кончились плачевно — он постепенно научился избегать драк и вообще всяких споров, а в интернате развил это умение до совершенства.
Но тут у него не было выхода. Юлиан только теперь заметил, что забрел в переулок между ярмарочными киосками и очутился далеко от общей сутолоки, так что уже не мог рассчитывать на чью-либо помощь. А Рогер не производил впечатления человека, на которого можно подействовать уговорами.
— Тебе что, больше нечего делать, стоишь тут и пялишься на людей? — спросил Юлиан.
Но и этот вызывающий вопрос не вывел Рогера из равновесия, он только шире ухмыльнулся.
— Нечего, — подтвердил он и засмеялся, заметив растерянность Юлиана. — Нет, правда нечего. Вот уже несколько дней. И похоже, еще какое-то время придется побездельничать.
Он вздохнул, снова поднес сигарету ко рту, но следующей затяжки так и не сделал, бросил сигарету на землю и загасил ее своим тяжелым башмаком.
— Действительно, такая зараза, — сказал он и закашлял. — У нас здесь павильон, знаешь? И неплохой, можешь мне поверить. Но мой старик что-то не поладил с инспекцией. Отказался соблюдать какие-то дурацкие правила техники безопасности. И они прикрыли нашу лавочку. Насколько я знаю моего старика и его железобетонный характер, лавочка еще долго простоит прикрытой. — Он развел руками: — Так что слоняюсь без дела. Ну, и пялюсь на людей. — С этими словами он подмигнул. — А у тебя какие проблемы?
— Никаких. — Юлиан отвел взгляд. — Поругался с отцом, только и всего.
— Я понимаю, — Рогер кивнул, — тебе не хочется об этом говорить.
— Не хочется, — буркнул Юлиан.
— Ну и ладно, — согласился Рогер. Лицо его вдруг просияло, как будто в голову ему пришла счастливая мысль. — Эй! А не побездельничать ли нам вместе, как ты на это смотришь?
Юлиан против воли рассмеялся, и через секунду они с облегчением смеялись оба. Впервые за последние несколько часов Юлиана отпустило чувство безысходности, погнавшее его прочь из дома, хотя он знал, что себе же делает хуже. Уже за одно освобождение от этого мучительного чувства он был благодарен Рогеру.
— Ну? — позвал Рогер. — Идем?
Юлиан медлил. Время у него вообще-то было. Все равно отца сейчас нет в отеле, и до конца представления пройдет не меньше двух часов, а то и больше, потому что потом отец обычно отправляется выпить с коллегами-артистами или смотрит их выступления.
— У меня нет денег, — сказал он. — Ведь я просто вышел из дома...
Рогер перебил его:
— А зачем тебе деньги? Я же здесь работаю, ты забыл? Думаешь, я здесь куда-нибудь покупаю билеты? — Он засмеялся. — Кроме того, я собираюсь показать тебе такое, чего ни за какие деньги не увидишь. — Он смотрел на Юлиана с ожиданием. — Ну, что?
Юлиан какое-то мгновение колебался, потом пожал плечами и сказал:
— Почему бы нет?
— Я и говорю, — улыбнулся Рогер и хлопнул Юлиана по плечу так, что тот покачнулся.
Они вышли из переулочка, и Рогер сдержал обещание: в следующие полтора или два часа они покатались на дюжине каруселей, на автоскутере, на турбокачелях и «гусеницах», постранствовали по стеклянному лабиринту, побывали в трехмерном кино и в симуляторе космического корабля, который за несколько мгновений успевал слетать на Марс и вернуться на Землю. В руках у Рогера, как по волшебству, откуда-то взялось две порции сахарной ваты, потом по банке колы на каждого и даже пакетик жареной картошки, которая, правда, отдавала прогорклым жиром. В конце концов щедрость Рогера начала угнетать Юлиана, ведь он не мог отплатить ему тем же, но, когда Юлиан заикнулся об этом, Рогер с такой решимостью ответил: «Какая чепуха!», что Юлиан сразу успокоился.
Под конец они попали на аттракцион, про который Юлиан даже не слыхал: Лукас-силомер. Это было простое и довольно обветшавшее устройство из колоды с кожаной обивкой на четырех пружинах, взятых, похоже, от локомотива. При колоде высился столбик метра в три с отметками: сосунок, малосильный, хвастунишка, молодец, силач и геркулес, а на самом верху висел маленький ржавый колокольчик.
Рогер перемолвился словом с хозяином аттракциона, потом отступил назад и молча взялся за тяжелый молот. Юлиан видел, как на взмахе напряглись его мускулы под рубашкой, и на миг его охватила зависть. Но он тут же застыдился этого чувства.
Рогер с размаху ударил молотом по колоде. Противовес подскочил вверх, словно пущенный из лука, и задел колокольчик наверху. Вокруг зааплодировали, и Рогер, широко улыбаясь, обернулся к Юлиану.
— Вот, — сказал он, протягивая ему молот. — Попробуй и ты.
Юлиан только взялся за молот — и тут же резко откинулся назад. Молот оказался таким тяжелым, что заскользил из рук и чуть не упал на ноги. Позади кто-то засмеялся.
Юлиан нагнулся и снова поднял молот, но не шагнул к колоде, а лишь нерешительно повертел тяжелый инструмент в руках — и тот снова чуть не выскользнул.
— Не знаю, смогу ли я...
— Что за чепуха! — перебил его Рогер. — Это не тяжело, вот увидишь. Иди же! — В его голосе послышался приказной тон, и Юлиан подчинился — почти против воли и вопреки рассудку. Он чувствовал, что все это кончится катастрофой, и предчувствие не обмануло его. Мальчик крепко сжал рукоять молота обеими руками и замахнулся так же, как это делал Рогер.
К сожалению, он не мог сравниться силой со своим новым другом.
Когда молот достиг на взмахе высшей точки, Юлиан потерял равновесие и опрокинулся навзничь.
На сей раз смеялись все вокруг. И никак не могли насмеяться вдоволь.
Слезы стыда и гнева ослепили Юлиана. Рогер протянул ему руку, чтобы помочь встать на ноги, но Юлиан сердито отбил ее в сторону и поднялся сам. Правое плечо сильно болело.
Позади кто-то все еще смеялся. Юлиан сердито обернулся и в упор посмотрел на рыжего подростка в кожаной куртке, усеянной заклепками.
Парень оборвал смех, и глаза его коварно блеснули.
— Что, малыш? — спросил он.
Юлиан сглотнул. Вся его ярость разом обратилась в страх — такой, что задрожали руки. Что-то в этом парне внушало ему ужас. Более того, повергало в панику. И дело было даже не в его силе и не в коварном взгляде. Здесь таилось нечто другое, чего Юлиан не смог бы объяснить. Даже находиться вблизи этого рыжего было ему невмоготу.
Рыжий шагнул к нему и вызывающе упер руки в бока.
— Так что? — повторил он вопрос. На сей раз в его голосе явственно прозвучала угроза.
Сердце Юлиана заколотилось. Он хотел что-то сказать, но у него перехватило дыхание. И тут рядом с ним встал Рогер, и вызов в чертах рыжего разом сменился на растерянность и осторожность. Но не на страх.
