— Как всегда вовремя! Извини… — Эванс отстегнула телефон от пояса. — Алло! Да… да, конечно. Слушай, давай я перезвоню попозже с обычного телефона, хорошо? А то сейчас аккумулятор разрядится. — Она убрала телефон. — Прости, Кевин, мне нужно позвонить в контору, попробую из дома. Без меня ни шагу, ясно?
— Без проблем. Постою здесь.
— Я недолго… Ага, ну вот тебе и компания, — добавила Эванс, кивнув на хозяина дома, который показался из дверей.
* * *
— По-моему, оно направилось вон туда. — Мистер Годард показал на сарай и добавил: — Могло спрятаться среди деревьев.
— М-м… вообще-то я должен дождаться Эванс. — Толбот посветил фонариком в ту сторону. — Впрочем, оно, скорее всего, уже убежало. Давайте быстренько посмотрим.
— Я могу сходить на кухню за ножом.
— Это еще зачем?
— Ну, как же… — промямлил мистер Годард и правой рукой показал, как вонзает кинжал.
— О, это лишнее, — смущенно пробормотал Толбот. — С нами ничего не случится.
Мужчины осторожно подкрались к деревянному сараю, разделились и, обойдя постройку с двух сторон, встретились сзади под деревьями. Хотя листья и облетели, ветви плотно переплетались и не давали лучу фонаря проникнуть дальше, чем на метр.
— Мистер Годард, думаю, вам и вашей жене можно расслабиться. Что бы это ни было, этого здесь больше нет.
Толбот, повернувшись спиной к сараю, пошел к лужайке. Годард поспешил за ним.
— Как по-вашему, что это могло быть?
— Только не рассказывайте моей напарнице. Думаю, просто играли дети. Им нравится забираться в чужие сады. Они даже спорят на то, кто больше заборов перелезет, пока не поймают. А может, студенты нарядились и решили вас разыграть.
— Студенты?
— Ага. Они порой такое придумают!
— Ну… возможно, — с сомнением протянул Годард.
Они уже обходили теплицу, когда Толбот замер, внезапно охваченный странным чувством. Он резко обернулся к деревьям, но, ничего не заметив, продолжил путь. Вдруг от теплицы донесся шорох. Полицейский вгляделся внутрь: кустики томатов, пустые коробки из-под удобрений, большие пластмассовые поддоны, горшки и… ярко-желтые глаза, два маленьких палящих солнца, смотревшие в упор через толстое грязное двойное стекло. Глаза сместились в сторону. Толбот ахнул и попятился к дому.
— Что случилось? — воскликнул Годард. — Оно там?
Затем, должно быть, увидев сам, вскрикнул и бросился через патио к двери.
Чудовище мгновенно обогнуло теплицу, оказавшись прямо перед полицейским.
— О господи! — простонал Толбот вне себя от ужаса.
Зверь наклонился над ним и широко разинул пасть. Последним, что видел Толбот, были прожигающие насквозь глаза.
Глава 2
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
— Как тебя зовут, милый?
— Геронтий Мур.
— Как-как?
— Геронтий. Ге-рон-тий Мур.
— О, прекрасно! Какое чудесное имя!
— Да уж… То есть, спасибо.
— Итак, чем я могу тебе помочь, Геронтий?
— Я принес заявление, чтобы уехать на каникулы. Мистер Бэринг сказал, что нужно идти сюда.
— А родители написали, что не возражают? Это обязательно.
— М-м… нет, они умерли.
— О, мне так жаль, милый!
— Все нормально.
— А твой официальный опекун разве не подписал заявление?
— Еще нет… пока.
— А кто твой опекун?
— Я живу с тетей и дядей.
— Понятно. Они могут поставить подпись?
— Э-э… они уехали, но завтра должны вернуться.
— Хорошо, тогда попроси их подписать вот здесь, где отмечено, и приноси заявление завтра или в пятницу, идет?
— Да.
— Отлично, только пятница — крайний срок. Прости, что тебе придется ехать еще раз.
— Ничего. Спасибо.
— Пожалуйста. Ждем тебя.
— Большое спасибо. До свидания.
Геронтий вышел из административного здания и посмотрел на пустую автостоянку. Он потратил почти час на заполнение анкеты и надеялся, что ему не придется беспокоиться о подписях, раз он сирота. Столько хлопот из-за пары дней в Париже! Какое к черту согласие взрослых!
Геронтий провел рукой по отросшим каштановым волосам. Осенью не часто бывает такое чистое небо и жаркое солнце. Раз заняться больше нечем, почему бы просто не отдохнуть. К примеру, сесть на автобус и проехаться до магазинчика, где работает двоюродная сестра… хотя она опять начнет нудить, чтобы он нашел работу на каникулы. Неужели ей так не хватает денег?
Геронтий повернул направо и пошел к остановке. Дождавшись автобуса, он плюхнулся на первое попавшееся место у окна. По телу разлилась усталость. Приглушенное бормотание мотора, размеренное покачивание и теплые солнечные лучи нагоняли сон. Веки отяжелели и закрылись…
* * *
Австрия, восемь лет назад
— О, что за чудесный воздух! — раздался голос отца. В машину ворвался ветер, должно быть, окно снова открыли. Сразу стало холодно. — Чувствуете запах сосны?
— Ради бога, закрой окно, мы сейчас закоченеем! — взмолилась мать.
Некоторое время ехали молча.
— В Исландии их называют хамраммрами, — снова заговорил отец, — а у нас — оборотнями.
Возможно, он говорил и не совсем так, память могла исказить слова, но сон всегда начинался одинаково.
— Ну и что? — Голос матери прозвучал самоуверенно и как-то игриво. — Мы в Австрии, а не в Исландии.
— Знаю, просто мне нравится само звучание слова — хамраммры!
— Лучше бы старик вообще не раскрывал рта! Наслушались его историй…
— Да он просто хотел немножко напугать нас. Представляешь, как его достали туристы с их шумом и суетой!
— Не слишком-то мы и шумели.
— Ну, не мы, так кто-нибудь другой, — улыбнулся отец.
— Дорогой, ты опять выехал на встречную полосу!
Отец быстро повернул руль.
— Прости, здесь так сложно ехать прямо.
— Прощаю.
Отбросив с лица прядь каштановых волос, Надя Мур посмотрела в окно.
— Знаешь, а ведь он, похоже, и правда верит в свои сказки…
— Не бойся, если эти зверюги нам попадутся, я их просто перееду.
Гарри Мур включил радио и принялся покачивать головой под звуки рока.
— Сделай потише, Герри разбудишь, — шикнула Надя и повернулась к сыну, свернувшемуся калачиком на заднем сиденье.
