Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
В 1977 году я поступил в Киевское высшее военно-морское политическое училище. Где-то на втором курсе у нас объявили, что группа ротной художественной самодеятельности должна ехать в Киевский дом престарелых ветеранов партии, чтобы поздравить со столетним юбилеем последнего потёмкинца, матроса Шестидесятого. Мне очень хотелось увидеть и услышать живого потёмкинца, а потому я тоже напросился в эту поездку.
Столетний ветеран к этому времени уже почти не вставал с кровати и пользовался слуховым аппаратом, однако сохранил трезвость ума. Когда наши ребята подарили ему традиционную флотскую тельняшку, спели пару революционных песен и сплясали «яблочко» прямо в палате, растроганный старик начал нам рассказывать о восстании на «Потёмкине». Однако чем больше я его слушал, тем больше мне казалось, что ветеран просто пересказывает нам содержание хорошо известного фильма С. Эйзенштейна. Когда же Шестидесятый начал рассказывать о том, что собственными глазами видел, как на Потёмкинской лестнице каратели расстреливали демонстрацию и вниз по ступням внезапно покатилась детская коляска с ребёнком (а это, как известно, был эпизод, придуманный самим Эйзенштейном, о чём уже тогда много писалось), всё стало окончательно понятно. Разумеется, винить старика в том, что знаменитый кинофильм давным-давно перемешался для него с реальными событиями, нельзя. Сила искусства и преклонный возраст сделали здесь своё дело. Так началось моё знакомство с темой знаменитого восстания.
Увы, любое историческое событие постепенно обрастает легендами. Порой это происходит само по себе, однако чаще искусственное легендирование имеет ярко выраженный политический аспект. Любой правящий режим всегда старается «заработать» на истории и изменить прошлое в свою пользу. Говорят, что историки тем и отличаются от Бога, что, в отличие от него, могут менять прошлое по своему усмотрению.
Видимо, настала пора и нам разобраться с событиями, произошедшими в 1905 году на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», восстановить истинный ход событий и дать беспристрастную оценку тем давним событиям. Интерес этот далеко не праздный, так как и сегодня определённые политические силы, ставя всё с ног на голову, пытаются извлечь из истории с восстанием на броненосце «Потёмкин» политические дивиденды.
МЯТЕЖ, КАК ЭТО БЫЛО В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
Итак, в воскресенье 12 июня 1905 года новейший эскадренный броненосец Черноморского флота «Князь Потёмкин-Таврический» вышел на учебные стрельбы из Севастополя в Тендровский залив в сопровождении миноносца № 267. За день до этого на корабле произошло сразу два тревожных события. Во-первых, сразу 50 матросов под разными предлогами обратились к командованию с просьбой списать их с броненосца. Вероятно, они знали о подготовке восстания и не желали в нём участвовать. Во-вторых, кто-то из них предупредил командира анонимным письмом о планируемом мятеже и называл имена руководителей. Однако командир броненосца капитан 1-го ранга Голиков почему-то оставил оба эти происшествия без должного внимания.
13 июня 1905 года эскадренный броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» в сопровождении миноносца № 267 прибыл к Тендровской косе для проведения опытных стрельб в присутствии прибывшей из Петербурга комиссии. Корабль был недавно спущен на воду, и необходимо было проверить качество новых орудий. Кроме этого команда «Потёмкина» в основном состояла из новобранцев и молодых матросов с других кораблей. Старослужащих, прослуживших на флоте более пяти лет, было всего около ста человек.
Историк Р.М. Мельников так описывал в своей книге «Броненосец „Потёмкин“» события, предшествующие мятежу: «12 июня 1905 года „Потёмкин“ снялся с бочки на большом Севастопольском рейде и, обогнув Константиновскую батарею, проложил курс на север. На левом траверзе корабля держался назначенный в распоряжение командира броненосца маленький 77-тонный миноносец № 267, давно уже, как и его собратья постройки 80-х годов, использовавшийся для посыльной службы. Командовал им „по совместительству“ единственный на борту офицер лейтенант барон Клодт фон Юргенсбург, артиллерийский офицер „Потёмкина“… В 7 часов утра в понедельник 13 июня, обогнув справа длинную песчаную косу, корабли отдали якоря в пустынной Тендровской бухте. Уже оборудованная после зимы навигационными знаками бухта должна была вскоре заполниться кораблями Практической эскадры, которая, подобно полкам, уходившим из казарм на лето в полевые лагеря, перебиралась с началом кампании для учений на удалённый от городских соблазнов и закрытый с моря удобный тендровский рейд. Высланный вперёд „Потёмкин“ должен был до прихода эскадры успеть выполнить задуманные МТК опытные стрельбы с целью определить эффективность действия снарядов при падении в воду вблизи борта корабля. Для участия в стрельбах на корабль прибыли специально командированные из Петербурга начальник артиллерийской чертёжной МТК полковник И.А. Шульц и член комиссии морских артиллерийских опытов лейтенант Григорьев.
Днём миноносец № 267, приняв мичмана Макарова, артельщика и буфетчика броненосца, ушёл за провизией в Одессу, а командир Е.Н. Голиков, полковник И.А. Шульц и несколько офицеров отправились на берег для осмотра бетонных укреплений и рыбного завода. С управляющим заводом командир договорился о сетях для коллективной рыбной ловли — испытанного и безотказного средства отдыха и развлечения матросов, позволявшего на время забыть о тяготах службы, а заодно и отвлечь от опасных мыслей.
Между тем покинувший в 21 час Одессу экипаж миноносца № 267 был весь во власти тревожной обстановки в городе, охваченном широкой политической стачкой, вот-вот грозившей перерасти в вооружённое восстание. Доставленные на тихий тендровский рейд известия о массовых избиениях и расстрелах забастовщиков в Одессе, о первых разгоревшихся схватках рабочих с полицией быстро распространились среди матросов. Общее возбуждение охватило корабль. Достаточно было самого незначительного повода и решительного призыва к действию, чтобы пламя восстания охватило корабль».
Итак, днём 13 июня ревизор мичман Макаров с баталёром Геращенко, с двумя артельщиками и двумя коками отправились на миноносце № 267 в Одессу для закупки провизии. Поскольку в Одессе в этот день уже началась забастовка, пришлось закупить 28 пудов мяса в частном магазине Коновалова. Мясо, хотя и не местного, а привозного убоя, было пригодно к употреблению, другого в охваченной беспорядками Одессе в тот момент просто не было. Затем мясо ещё более пяти часов пролежало в мешках на горячей палубе миноносца, который задержался в пути на два часа из-за столкновения с вышедшей в море без огней рыбачьей шаландой. Переданное на броненосец после трёх часов ночи мясо, по свидетельству вахтенного прапорщика Ястребцева, было с небольшим «запашком». Заметим, что в это время Голиков уже договорился не только об организации рыбалки для матросов, но и по доставке на корабль свежей рыбы, чтобы разнообразить матросский стол. Об этом факте историки постараются забыть, ещё бы, сатрап Голиков, «кормивший своих матросов червивым мясом», и вдруг такая забота о тех же матросах! Это никак не укладывалось в миф о «Потёмкине». Кроме этого отметим, что 13 июня был объявлен на корабле выходным днём и команда броненосца отдыхала. Матросы лишь посменно несли стояночную вахту у действующих механизмов, все же остальные загорали на палубе, спали, читали и ловили с борта рыбу. Никаких занятий, никаких издевательств и притеснений. Этот факт отмечен в вахтенном журнале броненосца. Что ж, не так уж и плохо служилось на эскадренном броненосце «Князь Потёмкин-Таврический».
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
