Брешь в перилах, смятая в гармошку иномарка, труп молодой женщины за рулем и неподвижное тело мужчины, лежащее на дороге перед изуродованным капотом.
Лейтенант в униформе ГИБДД связался по рации с постом.
— Мы их нагнали на мосту у Федоровки. Сплошные трупы. Серьезное ДТП. Направляйте сюда криминальную бригаду. Утром понадобятся водолазы и буксир с подъемником. Беглецы нырнули с моста. Вряд ли им удалось выбраться из машины на лету. Сейчас искать некого. И местного участкового на ноги поднимите. Судя по всему, в иномарке ехали здешние. Конец связи…
* * *
Он отчетливо слышал голоса, доносившиеся гулко, громко и очень близко. Артем открыл глаза и тут же закрыл. Рядом на корточках сидел пожилой мужчина в дождевике и что-то делал с его телом. Спроси его сейчас: «Как ты себя чувствуешь?», он не смог бы ответить. Артем себя не чувствовал. Жив он или нет, есть ли у него тело, руки, ноги — ответов не находилось. Но он слышал. Хорошо слышал.
Человек, сидящий возле него, сказал;
— Три-четыре шва придется наложить на лицо. Возможны вывихи и несложные переломы, а так, можно сказать, парню крупно повезло. Зря ты его в покойники записал, Аристарх. Он скоро очухается.
Чей-то голос сказал:
— Мотоцикл приближается. Участковый, наверное, товарищ майор.
Послышалось ровное стрекотание мотоциклетного мотора. Пару раз фыркнув, он заглох совсем рядом.
Артем приоткрыл глаза.
Сквозь мелькающие алмазами капли дождя яркие фары машины хорошо освещали четверых мужчин. Все в дождевиках, и только по фуражкам можно понять, что его, все еще лежащего на шоссе, окружает милиция. Нет. В тюрьму идти он не собирался. Уж лучше сразу на тот свет. Жизнь среди отморозков и братвы — не для него. Команды, принудительная каторга, бараки, крысы, вши… Нет. Революций в его жизни не будет. Лучше в гроб и в печь.
На него уже не обращали внимание. Пожилой в штатском встал и ушел в машину от дождя подальше. Все правильно. Забота о ближнем только в лозунгах.
Артем открыл глаза и продолжал наблюдать. Странно, никакой боли. Скорее всего, это шок. Пытки начнутся потом.
Милиционер слез с мотоцикла и подошел к разбитой машине, игнорируя стоящих в ожидании коллег.
— Вы участковый? — удивляясь поведению коллеги, спросил старший.— Знаете, чья машина?
— Знаю,— коротко бросил через плечо прибывший мотоциклист — Девушка погибла?
— Да. Ей уже ничем не поможешь. А парень жив.
Артем тут же закрыл глаза. Он понимал, что сейчас на него смотрят.
— Ее зовут Юля. Юлия Витальевна Лапицкая. Дочь покойного генерала Лапицкого. Его вы должны знать. Он руководил следственным управлением питерской прокуратуры. Сейчас ее дома родные и гости ждут. Я мимо проезжал, свет во всех окнах горит. Знаю только, что она сегодня вечером должна была ехать в Пулково встречать своего жениха из Харькова. Помолвка у них. Друзей собрали.
— А как жениха зовут?
— Не вникал в подробности. Знаю, что он из Харькова и в наших краях никогда не бывал.
— Похоже на правду. У него в бумажнике паспорт, права и билет с харьковского рейса. Самолет прибыл в двадцать два десять. Сейчас без четверти двенадцать. Все сходится. Зовут парня Вячеслав Андреевич Бородин. Тридцать три года.
Артем запомнил имя. Приоткрыв глаза, он видел, как пятеро мужчин, сгруппировавшись, стояли в метре от него против света и продолжали переговариваться, стараясь перекричать порывистый ветер и шум дождя. Кажется, у него появился шанс унести ноги, если только они способны передвигаться.
— Анна Дмитриевна не выдержит такого горя. Она и без того совсем больная, а теперь и вовсе не встанет.
— Кто это?
— Вдова генерала. Юлька старшая. Всегда была для матери опорой, а младшая свистушка… Как это произошло?
— Вот лейтенант и сержант с поста ГИБДД преследовали трех подонков, которые и впечатались в машину погибшей. Им тоже не удалось выйти сухими из воды, в полном смысле слова. Нырнули. Высота-то солидная. Вряд ли что от них осталось. Глубоко здесь?
— Метра два, но все дно валунами застелено. Думаю, всмятку.
— Утром проверим. Так, ты участковый?
— Майор Терехов. Это мой участок.
— Я майор Лыткарин. Криминальная милиция, а это капитан Куприянов.
Наконец-то молчаливый капитан подал голос.
— Скажите, майор, а вы давно здесь участковым работаете?
— Начинал с лейтенанта. Двадцатый годок.
— Значит, можете знать следователя Трифонова. Они дружили с покойным генералом Лапицким.
— Да, знаком. Александра Иваныча я сегодня видел в их доме. Тоже Юльку ждет. Крестный ее.
Капитан обратился к другому майору.
— Послушай, Аристарх. Это дело все равно к ним в областную прокуратуру попадет. Уж пусть к Трифонову. Мозговитый мужик. Я даже работал с ним. Такие задачки для него семечки, а не орешки. Потом нам надо все равно родственников известить. И третье. Что с этим парнем делать?
— Шустрый ты малый, Семен. Все распределил. Вот берите этого жениха и везите с участковым к Лапицким в дом. Сам с Трифоновым по старой дружбе и договаривайся. Девушку в морг отправим с доктором, а я на пост ГИБДД, сниму показания, протокол и в управление. Мне к утру отчет составить надо, а там поисками машины заниматься. Уразумел?
— Хорошую ты мне роль отвел. Ладно. Только парня помогите довезти. Не на мотоцикле же его транспортировать. Может, у него позвоночник задет. Вообще-то «скорую» вызвать надо.
— Вызовут. Несостоявшиеся родственники,— обозлился майор.— Потерпевшие этой иномарки к нашему делу отношения не имеют. Преступники погибли или скрылись — это еще вопрос. Их нет, а за ними два трупа, а не трамвайная кража. А ДТП лейтенант занимается.— Майор кивнул на гибэдэдэшника.
— Ладно, давайте я вам помогу парня в машину погрузить. Только нам доски понадобятся,— с горечью в голосе произнес участковый.
— Носилки есть в «уазике». В лучшем виде доставим,— пообещал капитан.
— Жаль, что дочь им вернуть не сумеем. Женихов может быть тысяча, а дочь — одна.
— Не забудь с него показания взять, когда очухается,— приказал Аристарх Лыткарин и направился к машине.
— И такие люди живут… — буркнул участковый.— Вы, капитан, вещи и документы пострадавшего заберите у него, а то так и увезет с собой.
— Не обижайся на него, Терехов. У мужика своих заморочек выше крыши. И жена месяц назад ушла.
— Не удивлен.
Разные они были люди. Погоны да форма общие и более ничего. Компромиссы нужны, иначе не сработаться. А надо!
2.
Хотел он того или нет, но свои силы и возможности проявить необходимо. Если ты жив, то не можешь бесконечно находиться в бессознательном состоянии. Пришлось сделать вид, что очухался, тем более что тебе под нос сунули флакон с нашатырным спиртом.
