Некоторое время Том не двигался, пытаясь понять, где он. Неподалеку кто-то пел. Песня была старой, слова ее сочинили демоны, но Племя любило этот мотив.
Вы все, чей шелком шит подол,
А косы — льна светлей,
Не смейте бегать в Картерхолл —
Там молодой Тэмлейн.[1]
У членов Племени были прекрасные голоса — такие чистые и высокие, что порой демонские винные бутылки разлетались вдребезги. Только голос Тома был хриплым и грубым, только Том не мог петь. Он лежал в бахроме мерзлой травы, слушая, вспоминая. Но песня удалялась и наконец смолкла.
Том заставил себя встать. Казалось, его голова наполнена камнями. Медленно, осторожно он сложил разрозненные обрывки воспоминаний.
По его вине демоны чуть не обнаружили Племя.
И за это он наказан.
Теперь, когда он сидел, до него вновь донеслись звуки песни.
Что ж, если я рожу дитя,
Отца его найду.
Ни с кем из рыцарей твоих
К венцу я не пойду.
Том слышал эту песню много раз. Это была история любви красавицы из Племени и демона, который в конце концов оставил ее ради земной женщины.
Том осторожно подвигал руками и ногами. Они ужасно болели, но все же действовали.
Он уловил лишь обрывок следующего куплета:
…В свой замок Королева Фей
Упрятала меня.
Он напряг слух, но на верхних нотах голос пропал вновь. Почему он исчезает? Пение Племени было недоступно для ушей демонов, но теперь высокие ноты не мог расслышать и он.
Том вспомнил обидный упрек: «Глухой и рассеянный».
Глухой? Неужели он оглох?
Может, ему нужно прочистить уши. Может, это последствия удара о землю.
Или…
Может быть, поэтому он и не услышал демонов. Ведь он не спал. Он бы не осмелился заснуть на открытом месте. Неужели он теряет слух?
Песня, наверное, уже закончилась. И Племя отправилось отдыхать. А завтра демоны вновь придут на пустошь, и Том окажется первым, кого они увидят. Но если он будет внимательным…
«Должно быть, он слепой как крот».
Нет. Нет. Том отогнал от себя эту мысль. Он вновь посмотрел на звезды. Они усеяли бархат неба словно алмазы, но и это было неправильно. Ведь они не такие маленькие, яркие и мертвые. Их пламя должно обвивать все небо.
Внезапно Том перестал доверять своим чувствам. Где его соплеменники? Может, они не отправились спать, может, они окружают его. Если он стал плохо видеть и слышать, значит, он может опять не заметить приближающихся демонов. По его вине Племя вновь окажется в опасности…
Дрозд приветствовал своей приглушенной песней первые лучи солнца. Том с трудом поднялся и, хромая, побрел сквозь рощу к своему гнезду.
Вдали, за полосой пожухлой травы, виднелись сквозь дымку очертания города демонов. Одна или две их колесницы уже катились по мертвым дорогам.
Демоны.
Если он вновь пропустит их появление…
«Ткните его копьем».
Том подумал об олене с распоротым брюхом, от которого поднимался пар. Нельзя ему оставаться с Племенем. Он должен уйти, но это равносильно смерти. Он мог бы ставить силки в надежде поймать кроликов, но так ему не прокормиться. Лэрн мог хватать птиц с веток, попадать копьем в оленя с тридцати шагов, а Тома всегда выдавал хруст валежника под ногами. Они говорили, что от него шума, как от демона.
Демоны.
У демонов была еда. Он слышал рассказы об этом, иногда даже пробовал ее, когда старшие члены Племени совершали вылазку в город.
Все равно, от чего умереть — от молнии демонов или от острого копья, пронзающего твою плоть.
Все равно ли?
Настало утро, но Том не нуждался в отдыхе. Ведь он провалялся всю ночь в канаве.
Медленно, чтобы камни не стучали в голове, он стал спускаться с холма, направляясь к городу.
4
Племя не часто наведывалось в город. Демоны были глупые, грузные и неповоротливые, но им ничего не стоило переломать тебе кости одним пальцем. Если ты оказывался у них в руках, единственным спасением было воззвать к звездам, чтобы они сделали тебя невидимым.
Том шагал вниз по траве. Иней белел только в тени кочек, и на земле не оставалось следов.
Но демонам не нужно ловить тебя, чтобы убить: они могли стрелять свинцовыми шариками, оставлявшими дырки в теле. Так они убивали оленей на пустоши. Олени прыгали, выгибали спины и падали замертво. Копья Племени были бесшумными и такими же смертоносными.
Но демоны были сильны, и им незачем было прятаться и подкрадываться.
Том дошел до края пустоши, где проходила дорога. Она была сделана из чего-то серого и твердого, и все растения по обочинам засохли.
Том ступил на нее.
Никогда прежде ему не доводилось бывать в городе демонов, от него пахло смертью. Том остановился перед мостом через реку, он дрожал, кожей ощущая опасность. Страшно переходить и страшно оставаться. Он двинулся вперед, приготовившись воззвать к звездам, чтобы они укрыли его.
У другого конца моста начиналась тропа, выложенная квадратными камнями, и ряды квадратных глиняных домов. Том осторожно двинулся дальше. Недавно рассвело, и демоны еще не закончили утреннюю трапезу. Домов было так много, что казалось, будто смотришь в подернутый рябью пруд: все отражается и умножается, и, куда бы ты ни повернулся, все вокруг одинаковое.
И вдруг одна из дверей отворилась. Том растерялся от неожиданности и прижался к грубой поверхности стены, но демоны были слишком заняты собой и не заметили его. Они прижимались друг к другу губами. Затем мужчина ушел, но женщина и ее детеныш провожали его глазами, пока он не скрылся за углом.
Тома чуть не вырвало. Мужчина был привязан к ним рабскими путами. Том не мог видеть эти путы, но отчетливо их чувствовал. Веревки, тянувшиеся из сознания мужчины, заставлявшие его возвращаться и кормить остальных.
Дрожа, Том отпрянул. Внезапно он понял таящуюся в городе опасность. Тебя не убьют, а поработят, так что ты уже никогда не будешь свободным. Даже Лэрн не был способен на такую жестокость.
Он повернулся и побежал.
5
Дома демонов были квадратными. Все везде казалось одинаковым. Даже растения, подстриженные, стерильные и одинокие, росли за оградами. Дороги шли прямо, перекрещивались и вновь шли прямо. Том побежал по дороге, засомневался, свернул за угол, оказался в незнакомом месте и остановился.
