Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Так нашептывает Калма, богиня смерти.
«Теперь ты мое. Поэтому выполняй мои желания. Повинуйся».
Скала над Луотолой начинает потрескивать, вниз с шорохом бегут мелкие камушки… Скоро ее вершина упадет во фьорд, и волна слизнет кораблик, как муху…
«Еще одни! С севера!»
Теперь желание из глубин еще сильнее и определеннее. Вот и явились те, кто знает про сампо. За ним-то они и пришли. Забрать его! Украсть! Ненависть Калмы передается молодому Древу.
Трещина перестает расширяться, скала застывает на месте. Варги забыты. Все внимание сампо — на север. В сторону Внутренней Похъёлы.
— Клянусь ледяными Вратами Хорна! Вы гляньте, что тут творится!
— Да-а… и месяца не прошло, а Луотолу не узнать… Будто и не было тут никогда нашего гнездовья…
— Заткнитес-сь, — прошипела Лоухи.
Три туна стояли на выступе скалы, издалека обозревая горный хребет, отделяющий внутренние области страны от моря. Лоухи, бывшая теперь уже Хозяйка Похъёлы, и два ее родича, которым она еще могла доверять. Оба были немолоды, многоопытны и искушены в колдовстве, но не смогли удержаться от возгласов изумления, увидев, во что за считаные дни превратилось их родное гнездовье.
«Но почему? — со злобой и отчаянием подумала Лоухи. — Что я сделала не так?! Когда допустила ошибку?»
Скалистый хребет растрескался, как лед в жаркий день. В глубоких извилистых трещинах рдела лава. Со всех сторон поднимались в воздух удушливые испарения, что просачивались из растревоженных недр. Земля дрожала, над горами стоял монотонный гул.
— Нам туда нельзя, — убежденно сказал один из тунов. — Там смертельно опасно. Для тебя, Лоухи, — особенно.
Лоухи поморщилась. Она и сама это чувствовала, причем получше других. Знала — сампо хочет ее гибели. Подумать только, сампо — ее сампо — стало ей враждебно! Эта нелепая деревянная мельница, над которой она сама вначале посмеивалась, которую так долго к себе приучала, и сама училась с ней управляться — чем она теперь стала? И главное, почему?
— Надо попытаться, — угрюмо сказала Лоухи. — Давайте-ка, слетайте на разведку!
Оба родича нахально сделали вид, что не расслышали. Время, когда Хозяйке Похъёлы было достаточно сказать «я желаю», увы, закончилось.
— А, чтоб вас пожрали демоны Хорна! Полетели вместе! В пещеру можете не заходить, я спущусь одна. Если со мной что-то случится…
Лоухи замолчала. Хотела было сказать: «новой Хозяйкой Похъёлы станет дочь моя Ильма», но промолчала — ибо какая еще Хозяйка, у которой даже гнезда своего нет?
— Ладно, полетели, — нехотя произнес старший тун, расправляя крылья. — Ветер северный, авось проскочим. Попробуем подняться повыше над хребтом…
Оборотни распахнули сизые крылья, совершая превращение. Вскоре три крылатых существа, издалека похожих на орлов, уже поднимались все выше и выше, к самым облакам, оставляя горы далеко внизу.
Но стоило им поравняться с первыми отрогами барьерного хребта, как прямо перед ними проснулся вулкан.
Издалека это выглядело даже красиво. Разверзлась гора, и в воздухе неторопливо выросло облако пепла. Оно вздымалось, кудрявясь, словно крона дерева на ветру. У его корня мерцало слепящее пламя…
Туны одновременно склонились на левое крыло, огибая плотное облако… И тут в уши им ударил ужасный рев. И удар ветра — с юга.
Лоухи, не раздумывая, повернула обратно и изо всех сил понеслась к северу. Краем глаза она видела, что то же самое сделали ее родичи. Но они не успевали. Волна горячего, вязкого воздуха ударила их, закружила, швырнула вниз. Ветер был не просто горяч, а ядовит и полон частичек пепла. В нем нельзя было лететь; им было невозможно дышать. Туны уже не могли даже взмахивать крыльями; их несло помимо воли, словно птиц, попавших в бурю. Их окутала тьма. Воздух стал как камень… а потом исчез вовсе.
— Мать Калма! — воззвала Лоухи, хрипя и задыхаясь. — Спаси, помилуй!
…Спустя долгое время облако пепла отнесло ветром к востоку, и оно неторопливо уползло, оставив под собой плоскогорье, покрытое густой, горячей черной грязью. В грязи что-то трепыхалось. Кашляя и бранясь, Лоухи выбралась из липкой каши и кое-как поднялась на ноги. Протерла глаза, огляделась и застонала. Перед ней извергался вулкан, выбрасывая к небу огненные фонтаны лавы. От родичей не осталось и следа.
— Мать Калма! — прохрипела Лоухи. — Ну за что ты так со мной?!
Она и не догадывалась, что на этот вопрос есть совершенно определенный ответ.
…Только-только высадившиеся на берег варги замерли и подняли головы. Гул, доносившийся с той стороны гор, вдруг резко усилился. Над гребнем, клубясь, поднималось огромное облако пепла.
— Надо уходить! Немедленно! — проорал Лакс прямо в ухо Ульфу.
Но хевдинг колебался:
— Ветер вроде бы меняется… Давайте, бегом к складу и тащим на корабль все, что подвернется!
Ответом на его приказ был крик одного из гребцов. Тот показывал не на вулкан за горой, а на скалу, нависшую над гаванью. Скала медленно отделялась от горного склона, трещина росла на глазах…
— …Не раздавит, так смоет! — долетел крик сквозь усиливающийся грохот.
Ульф стиснул челюсти, бросил последний тоскливый взгляд в сторону складов и заревел:
— Видно, боги против нас сегодня! Отплываем!
Волна от упавшей скалы догнала их уже в море. Качнула, подбросила, корабль заскрипел, но выдержал. И, подхваченный северным ветром, стремительно поплыл восвояси — чтобы больше сюда не возвращаться.
Глава 1 Знак рубежа
Маленький отряд идет через осенний лес. По ночам над землей поднимается туман, стоит в воздухе до позднего утра. В тумане влажно чернеют стволы елей и сосен. Березы уже облетели. Под ногами трещат черничники, чавкает грязь, мох липнет к сапогам. Далеко позади осталась безымянная речка — приток Яннего, которая вела их к северу. Плыть на каяках в преддверии зимы — невеликое удовольствие, но все понимали, что это была самая легкая часть пути. Когда впереди возник красноватый гранитный утес — знак, о котором предупреждал Вяйнемейнен, — пристали к берегу. Речушка ушла дальше, сворачивая к востоку, в земли саами. На берегу поджидала охотничья стоянка: пустая замшелая землянка с провалившейся крышей. Последний раз тут, видно, останавливался сам Вяйно лет сто назад. Задерживаться не стали — спрятали под уцелевшим навесом каяки и дальше пошли пешком. В сыром тумане, в сонной тишине.
В поход они выступили впятером. Как ни настаивал Ахти, как ни возмущался, а пришлось ему отправить своих воинов обратно на Лосиный остров.
«Два десятка вооруженных парней — это, считай, вторжение, — сказал Вяйно. — А пятеро пройдут — никто не заметит».
И вот теперь пятеро шагают через лес на север — а в небе над ними последние косяки птиц улетают на юг. Впереди темная Похъёла, земля колдунов, где поклоняются Калме, богине смерти. Калма подстроила так, чтобы похъёльская колдунья Лоухи добралась до корня Игдрасиля, Мирового Древа, раздобыла кусочек священного Древа и сотворила сампо — волшебную мельницу, исполняющую желания. Но сампо оказалось старой ведьме не по зубам. Исполняя желания смертных, оно исподволь начало разрушать строй мироздания — как и задумала Калма.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
