Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
В тридцать три года Юдит взяла на себя почти убыточную торговлю светильниками. В последние три года в магазине снова засверкали лампочки, не так торжественно-переливчато, как в лучшие времена при жизни дедушки, но все-таки торговля и ремонтное обслуживание приносили более-менее хороший доход, достаточный, чтобы вознаградить маму за то, что она не бросила наследственный дом. Несомненно, семейное дело явилось для Юдит самой удобной отговоркой, когда приходилось оправдываться, почему она до сих пор не нашла себе спутника жизни.
Вторник после Пасхи на работе прошел на удивление спокойно. Почти весь день она просидела под приглушенным светом от настольной лампы, решая бухгалтерские задачки. С восьми до шестнадцати часов о Бьянке ни слуху ни духу. Скорее всего, она где-то гримировалась. В доказательство того, что она, по меньшей мере, не прогуляла рабочий день, перед самым закрытием конторы Бьянка внезапно вскрикнула: госпожа начальница! Юдит: ради бога, не так громко! Подойдите сюда, если хотите мне что-то сказать. Подошедшая Бьянка: к вам какой-то мужчина. Юдит: ко мне? Что ему нужно? Бьянка: пожелать доброго дня. Юдит: А!..
Это был мужчина с бананами. Юдит узнала его с первых же слов. Он: я хотел только пожелать вам доброго дня. Я — тот, кто отдавил вам пятку накануне Пасхи в «Меркурии». А утром видел, как вы зашли в это здание. Юдит: и теперь вы дожидаетесь, когда я из него выйду? У нее вырвался смешок. Ей показалось, что прозвучало остроумно. Банановому мужчине тоже стало смешно. Как красиво он улыбается, отметила она: два искрящихся смехом глаза, обрамленных сотней крохотных морщинок и примерно шестьдесят ослепительно белых зубов. Он: у меня тут офис неподалеку. И я подумал… Она: вы зашли, чтобы пожелать доброго дня? Мило. Удивительно, как вы меня узнали. Сказано было без капли кокетства. Он: вас это не должно удивлять. Теперь он показался ей странным для отца семейства, покупающего по восемь бананов. В такие моменты Юдит совершенно терялась. Ее щеки зарделись. Взглянув на часы, она вспомнила, что должна срочно сделать звонок. Он: ну, пока… Она: да. Он: может, еще встретимся. Она: разве что вам понадобится лампа. Юдит рассмеялась, чтобы загладить трагическую иронию, заключавшуюся в ее реплике. В этот момент совершенно некстати вмешалась Бьянка. Госпожа начальница, можно мне… — Она намекала, что рабочий день закончился и пора домой. Банановый мужчина также воспринял вмешательство девушки как сигнал, что пора отправляться по своим делам. У самой двери он еще раз обернулся и помахал рукой, как делают на вокзале, но не те, кто прощаются, а те, кто кого-то встречают.
4
Вечером Юдит вспоминала о нем. Как он сказал? Вас это не должно удивлять. Или вас это в самом деле не должно удивлять? И не выделил ли он ударением «вы»? Да, точно, он специально подчеркнул «вы». Он так и сказал: «Вас это не должно удивлять». Вас — в смысле «такую женщину, как вы». Однако мило, подумала Юдит. А может, он имел в виду «такую красивую, интересную женщину, как вы, такую очаровательную женщину, при виде которой захватывает дух, интеллигентную на вид, умную, классную». Да, точно, именно это он хотел сказать: такую женщину не должно удивлять, что он не мог ее не запомнить! Что ж, это приятно осознавать, — заключила Юдит.
«Такую женщину, как вы», — хотел он сказать, — такую женщину однажды увидишь, например когда отдавишь ей пятку в сырном отделе магазина, и уже не выбросишь из головы. Именно так. Очень, очень любезно с его стороны.
Юдит решила перестать думать на эту тему, потому что ей уже не двадцать лет. Она знала кое-что о мужчинах и не была готова с прежней легкостью менять сложившиеся представления о том, каковы они. Еще потому, что у нее полно более важных дел, в частности она планировала освободить от накипи машину для варки кофе. Однако Юдит все-таки еще разок посмаковала, как он выделил слово «вы» в предложении: «Вас это не должно удивлять». Следовало ли это подчеркнутое «вы» понимать, как «такая женщина, как вы»? Скорее изысканный способ признания ее внутренней уникальности перед внешними данными? В смысле: «Она. Она. Да, Она! Единственная и неповторимая Она». Тогда его следовало понимать так: «Любая женщина должна была бы удивиться, любая, но только не она, поскольку она — или, как он выразился, „вы“ — не такая, как все». Нет, она ни на кого не похожа. Единственная и неповторимая — вот что он хотел сказать, — «не должна удивляться» тому, что он ее запомнил. Очень приятно, когда о тебе так думают, размышляла Юдит. Однако ничего не поделаешь: ее все-таки удивил факт, что он ее выделил и запомнил. Вот о чем речь. И Юдит принялась очищать от накипи машину для кофе.
На следующий день она вспомнила о нем лишь один раз, мимолетно. Бьянка неожиданно заявила: госпожа начальница, я кое-что заметила. Юдит: правда? Интересно, что же? Бьянка: тут мужчина стоит, явно вас ждет. Юдит стоило высокого актерского мастерства, чтобы не выдать волнения в голосе: какой еще мужчина? Бьянка: ну тот, высокий, у которого офис неподалеку, он приходил пожелать доброго дня и, извините, глядел на вас не по-доброму. Бьянка покачала головой и описала пару кругов своими очаровательными темными глазами. Юдит: полно, чепуха какая-то, навыдумывали себе бог знает что. Бьянка: ничего я не навыдумывала! Он в вас влюбился, начальница! Вы сами разве не замечаете? Это была наглость, произнесенная к тому же без всякого стеснения громко и прямодушно. Но Бьянке, как исключительному явлению, было простительно, поскольку она не имела понятия о том, что можно, а чего нельзя себе позволять. Она делала это по простоте душевной. Юдит ценила ее непочтительную рефлекторную прямоту. Но в данном случае девушка промахнулась. Мужчина дожидался вовсе не ее. Что за чушь? Глупые фантазии ученицы. Он ее совершенно не знал. Что связывало их, кроме отдавленной пятки? Абсолютно ничего.
5
В воскресенье в «Ирисе» отмечали сорокалетний юбилей Герда. В «Ирисе» — ресторанчике с приглушенной интимной обстановкой — он, по его рассказам, получил свою первую работу еще в детстве. Герд был всеобщим любимчиком. Вместо пятидесяти приглашенных гостей пришли восемьдесят. Из них двадцать предпочли дышать кислородом и по причине столпотворения переместились, с заверениями в бесконечном уважении к Герду, в соседний бар «Феникс», где играл пианист, и по этой причине гостей было совсем немного. Юдит оказалась в их числе.
В их компанию попал один, чрезвычайно навязчивый. Как личность он для Юдит давно потерял какое-либо значение. Было время, когда он даже казался ей привлекательным. Его звали Якоб. Жаль, что такому красивому имени выпало бремя вечно носить это лицо. С ним давно все было проговорено (или вымолчено). Через три года отношений между ними Юдит была вынуждена их прекратить. Больше между ними не было ровным счетом ничего. Причина: у Якоба случился затяжной жизненный кризис по имени Штефани, на которой он вскоре женился.
Все это происходило шесть лет назад, и поэтому у Якоба в тот воскресный вечер в «Фениксе» вновь хватило объективности, чтобы заметить: из всех присутствовавших женщин самые соблазнительные губки у Юдит. При первом же случае эти губки тотчас сложились в вопрос: а как там Штефани? Якоб: Штефани? Он сделал вид, будто звук этого имени донесся из очень далекого прошлого. Юдит: почему ее здесь нет? Якоб: осталась дома. Она не любительница подобных празднеств. По крайней мере, она там не одна и неплохо проведет время в обществе Феликса (4) и Наташи (4). Юдит настояла, чтобы он показал фотографии малышек, какие всякий ответственный папаша таскает с собой в бумажнике. Якоб немного посопротивлялся, но потом все же показал. Вскоре он так расслабился, что поехал домой.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
