О, наконец-то что-то знакомое! Где-то справа, совсем рядом,послышался отчетливый, почти собачий скулеж, жалобный, полный боли, страдания ибессилия – как будто надежно привязанного пса молотят со всей дури палкой. Итут же слева, над самым ухом, раздался звук, который нельзя былоинтерпретировать иначе, как финал простой констатации факта: «…значит,нарушение». Причем констатации, произнесенной (если можно так выразиться) сухо,непреклонно и совершенно равнодушно.
– …таким образом, перед нами нарушение.
Это был даже не звук – в привычном понимании слова. И дажене звукосочетание…
Невозможно объяснить.
Тем не менее Сварог отчего-то моментально уловил смысл этогошторма ощущений: «Нарушение».
Скулеж немедля сделался еще более жалостливым и виноватым. Ирядом со Сварогом заворочалось нечто пришибленное, трусливое.
– И не просто нарушение, – бесстрастно сказалГолос из ниоткуда, – а преступление. Саботаж. Предательство.
«Ого, – сам себе сказал Сварог. – Оказывается,даже в иномирье можно вычленить что-нибудь понятное и узнаваемое, кто бы могподумать…»
– Эй, – позвал он негромко.
И не расслышал собственного голоса. Потому что голоса у негововсе не было – из горла не вырвалось ни звука. И вот как раз в этот моментСварог и почувствовал панику. Нет, вовсе не оттого, что был лишен способностиговорить (ведь его же обездвижили и обездыханили; почему бы и не обеззвучить?)Паника была рождена другим обстоятельством: никто на него не обращал ровнымсчетом ни малейшего внимания. Весь этот чудовищный мир, населенный диковиннымиощущениями, вся Вселенная, в центре которой он изволил оказаться, – всембыло глубочайше плев…
Нет, даже не так. Плевать – это все ж таки действие. Аокружающему даже плевать не хотелось. Окружающее просто-напросто незваногоСварога не замечало. И посему не собиралось с ним ничего делать – ни помогатьему, ни изгонять его, ни убивать, ни спасать. Ну болтается здесь какой-томикроб, ну и пусть…
Ясное дело, паника эта была стопроцентно иррациональной: вконце концов, шесть с чем-то миллиардов населения Земли понятия не имели оСвароговом существовании, не говоря уж о населениях бессчетных миров вне Земли…Но отчего-то именно здесь Сварог запаниковал. Одно неописуемое существо вчем-то обвиняло другое непредставимое существо – а присутствующий при этомСварог был напрочь игнорируем!
– Преступление! Нелояльность! Некомпетентность! –наперебой и на разные лады заверещали другие Голоса. На этот раз Сварогпрекрасно все понял, хотя и не смог бы объяснить – как. И не Голоса это были, атак… голосочки.
Интересно, о ком это они?..
Но вот что характерно: паника была первым еловеческимчувством, которое он испытал. Испытал – и вот тут-то доселе непередаваемый мирстал постепенно складываться в более-менее нормальную картинку. Которую можноописать словами.
Исчезли нечеловеческие звуки, формы, запахи. Остались толькоцвета. И среди них преобладали серые… Да какое там преобладали: не было другихцветов, кроме серого!
Сварог, по-прежнему не в состоянии пошевелиться, находился набескрайней, выжженной равнине, плоской, как стол, серой, как холст. Над головой– плоское серое небо, сливающееся с равниной на далеком горизонте, давящеебетонной плитой… И больше ничего. Ни облачка, ни солнца, ни кустика, нитравинки, ни холмика. Примитивизм чистой воды, в общем.
– Ему было поручено важное дело, – сказал идущийоткуда-то снизу, из-под равнины, первый, бесстрастный Голос. – Он спорученным делом не справился. Виноват ли он?
И по-прежнему на Сварога мир не обращал внимания…
– Виноват! Виноват! Виноват! – завыло, зарычало,заухало со всех сторон на разные тона.
– Нет! Нет! Нет! – это вклинился в разноголосыйхор недавний собачий скулеж, преисполненный еще большей муки истрадания. – Это не я виноват, это он…
«К-х-р-в-к!» – примерно так можно перевести на нормальныйязык скрежещущий звук, который произнесло скулящее нечто.
– Он, – визжало нечто, и в интонациях Сварогупочудились знакомые нотки, – он виноват, не я! Я все делал правильно, но…к-х-р-в-к… все испортил! Червяк, блоха, вша! Откуда он взялся? Почему вы у негоне спросите? Почему Хозяин не…
– МОЛЧАТЬ!
Этот вопль заставил бы Сварога содрогнуться… если б онтолько был в состоянии управлять собственным телом.
– Молчать, тварь, – прогремел Голос. – Ты несправился с заданием. Ты не построил модель мира. Ты нарушил Клятву. Ты достоинзабвения.
– Не-е-ет!!!
– Да.
Мамочки мои! Только сейчас Сварог узнал голос кричащего исделал движение головой, чтобы посмотреть на униженное существо. Ничего,конечно, не получилось, но сомнений не было: ведь это голосит сам господинМар-Кифай, импозантный лорд, президент Короны и по совместительству бес,избравший полигоном для социологических исследований целую планету и загнавшийцивилизацию в тупик! Куда девались его надменность, чопорность, высокомерие?
Что же это у нас получается? Нечто вроде бесовскоготрибунала? Одни демоны судят другого демона за то, что тот не справился сзаданием, и цивилизация Короны выбралась из тупика – при непосредственнойпомощи Сварога со товарищи? Вот это да! Вот это занесло! Но, граждане бесовскиезаседатели, он, Сварог-то, тут при чем? Что он тут делает, позвольте узнать?..
– Слушайте, – послышался дрожащий голосокМар-Кифая, – послушайте же! Каким образом какой-то… к-х-р-в-к… смогпомешать мне?! Мне, Исполнителю Второго Плана! Это не в силах простого…к-х-р-в-к!..
«Это они меня так, что ли, величают? К-х-р-в-к, ну придумаютже…»
И тут что-то изменилось в окружающей обстановке. Сдвинулосьчто-то незаметно, провернулось – и Сварог вдруг понял, всей кожей ощутил, чтоего только что заметили. И что на него смотрят. Со всех сторон. Смотрели нанего серая равнина и серое небо. Без злобы, без особого интереса. Он чувствовалсебя вскрытой на лабораторном столе лягушкой под усталым взглядомисследователя, который таких лягушек препарирует по сотне на неделе.
– Человек, – наконец резюмировал Голос с оттенкомбрезгливости. – Это простой человек. Он не мог тебе помешать.
– Виновен! Виновен! Виновен! – подхватил хор.
– Доложите Хозяину!
– Нет нужды, мы сами разберемся, – пообещал Голос.
Опять что-то изменилось: небо вдруг вспучилось, зазмеилосьтрещинами, горизонт встал вертикально… р-раз! – и Сварог уже находится внебольшом квадратном помещении без окон, мебели и дверей. Отчего-то вспомнилисьзастенки гестапо, и стало неуютно… хотя куда уж дальше.
– Мы разобрались, – послышался за спиной нелишенный приятности женский голосок. Сварог обернулся – ого, ему вернуликонтроль над телом! – и еще раз подумал: «Ого!»
