Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Я уныло поплелась в бухгалтерию. Мне выдали злополучный конверт с неприкосновенным запасом, достаточно вместительный, но какой-то узенький очень и длинненький.
– Пересчитайте, – буркнула мне женщина со странной прической.
Спереди она была пострижена, как Хакамада, а на затылке – как Пугачева. Я держала конверт в руках и представляла себе Ирину и Аллу в одном флаконе. Получилось что-то яркое и убойное, поэтому деньги сосчитать я не смогла. Скомкав бумажки, сунула их обратно в конверт. Кассирша заметила мое замешательство и зарделась от удовольствия. Она решила взорвать тусклое существование среди цифр и отчетов своей прической и добилась цели. Я вышла, в дверях не удержалась и еще раз оглянулась. Впечатляет!
В офисе мне больше делать нечего. Странно. Ведь я успешно работала в корпорации, дружила с коллегами, скопом отмечали все праздники, часто собирались на веселые посиделки. А попрощаться не с кем. Нет ни одного человека в «Планете», кому можно уткнуться в плечо и пустить две-три слезинки. Неправда. Зачем кривить душой? Есть один. Хорошенький такой, в приемной генерального. Мне хотелось поплакать в пиджак Бобылева, но он высоко, до него не дотянуться. Остальные жилетки не в счет. Блинова сама ищет носовой платок в форме мужского пиджака. Егорова ни за что не позволит высморкаться в себя. Она теперь замужняя дама. Можно позвонить Брюзгину, но он еще тот утешальщик. Паша сам мечтает приткнуться на чьей-нибудь груди и всласть порыдать. Вот так, народу тьма, а поплакать не с кем. Придется зализывать раны в компании с кошкой.
Медленно, шаг за шагом, я вышла из зеркального здания. На улице резко пахло весной. Волнующий запах разгонял в разные стороны мой старый друг северный ветер. Я оглянулась. Слишком много стекла, зеркала и неона в этом сверкающем волшебном доме. Какой-то ненастоящий, словно игрушечный. Фата-моргана, иллюзорный рай, в котором умнице и красавице Инессе Веткиной не хватило места.
В кого превращается ангел, изгнанный из рая? Наверное, в мстителя, но чаще всего в конкурента. Ни тем, ни другим мне становиться в эту минуту не хотелось. Я смотрела на волшебный дом, где осталась моя странная любовь. В этом доме царил Бобылев. Хозяин большого дома. Он сам построил его, собрал по кирпичику, создал своими руками. И меня там не будет. Я резко повернулась и побежала к стоянке. Пусто и одиноко, как во всем мире. Стоянка пустовала. Никого – ни людей, ни машин. Мой кабриолет исчез. Испарился. Я сразу поняла, в чем дело. Его угнали. Как пришло, так и ушло – легко и загадочно. Я осталась ни с чем, без работы, без машины, зато с неприкосновенным запасом в кармане. Я пошла пешком, плотно прижимая сумочку к груди, чтобы не утратить последнее. Идти трудно, в городе нечем дышать, чистый воздух закончился, канцерогенные испарения, казалось, застревали в носу. В утренних новостях обещали помыть тротуары настоящим шампунем. В субботу. Правительственное обещание вселяло надежду на чистый воздух и лучшие времена.
Все закончилось благополучно. Мой ультимо в «Планете» безвозвратно истек. Настало время подумать о будущем, мне нужно отыскать виноватого, самого крайнего, на кого можно попенять. Но, кроме себя, винить некого в собственных бедах, сама во всем виновата. Модные психологи рекомендуют немедленно избавляться от комплекса вины. Почувствовал в себе нечто подобное – срочно выметай из души сор. Веником его, веником, голиком добела душу выскобли. А как ощутишь в себе легкость – начинай новую жизнь с нуля, как грудной младенец, и снова зарабатывай на жизнь свежие комплексы. Но никакие рассуждения, даже самые мудрые, мне не помогали. Я поняла, что случайно вляпалась в большую беду. С работы вылетела, машину угнали. В милицию не стала обращаться. Некогда тут по органам бегать, сначала нужно найти работу. Материальное благополучие – это основа. Быть бедным и унылым нынче не модно и не стильно. Не гламурно это и очень стыдно. Есть у меня один приятель. Рогачев. Недавно он разбогател, а каким образом умудрился, скрывает. От старых друзей прячется. Я вытащила на поверхность всю мою храбрость и позвонила Рогачеву.
– Миш, ты со мной еще дружишь? – спросила я, ожидая услышать короткие пилящие гудки.
Богач никогда не поймет бедняка. Услышав мой голос, Мишка непременно прикинется незнакомцем из страны дураков, но Рогачев не отключил трубку, лишь усмехнулся. Из мембраны послышался короткий, довольно едкий смешок. Самодовольный и циничный пижон этот Рогачев. Я раздраженно дернула трубкой.
– Инесса, это ты? Да дружу я с тобой, дружу, – сказал Рогачев, – ты чего? Опять тебя Бобылев уволил? Развели на фирме семейственность. Весь город над вами смеется.
– Уволил, Миш, уволил, опять я без работы осталась. Не знаю, что и делать, – я спешно сконструировала пикантную мордочку, будто Рогачев со своей далекой полосы богатства и успеха мог увидеть мое унылое фиглярство.
– Ничем не могу помочь, что я тут могу поделать, ничего не могу, – завел нудную волынку типа «могу – не могу» Мишка, вроде увидел, какие рожицы я ему корчу в трубку.
Я вовремя себя остановила, одернула, как пиджак. Пикантная мордашка вмиг спряталась. Обывательская точка зрения, мещанская. Правильно Рогачев делает. Так нам всем и надо! Не смогли вырваться вперед в жизненной гонке – теперь пропадайте, черт с вами. Нечего у богатых пороги обивать. Я уже решила отключить телефон, но Рогачев вдруг передумал. Наверное, Мишка не окончательно пропал. Есть у него совесть, хоть малая толика, но осталась. Большие деньги еще не дотла выжгли Мишкину душу.
– Тебе что, работа нужна? – спросил нормальным голосом Рогачев.
– Ну, это… да, то есть… нет… какая-нибудь, – пробормотала я, справляясь с неловкостью. Стыдно все-таки одалживаться у бывшего приятеля. – Вообще-то, Миш, мне работа нужна, ой, как нужна. Хочу работать, пахать, сеять разумные семена, пропалывать добрые всходы. Помоги, Миша! Ты все можешь. Ты же всесильный.
Я накренилась в сторону неприкрытой лести, как валкий морской ботик на вспенившейся морской волне. Куда могу, туда и плыву, и еще не знаю, что дно безнадежно продырявлено. Лодка дала течь. Вода медленно поступает сквозь узкие щели.
– Ой-ой-ой, Инесса, твои слова да богу бы в уши, – заржал Рогачев. – Умеешь ты леща вовремя подкинуть. Великая мастерица.
– Правда, Миш, чистая правда, ты теперь всемогущий, а у меня машину угнали, – я прикинулась простушкой.
Инесса Веткина во весь голос запела Лазаря. Все на этом свете повторяется. Бедный Лазарь. Ему в свое время никто не поверил, он умер с мольбой на устах и с пустым желудком. Знать бы заранее, поверит моим стонам Миша или все-таки прогонит, как голодного Лазаря.
– А ты кредит вернула? – спросил Рогачев. Строго так спросил. И многозначительно замолчал. Наступила пауза, долгая и мучительная. Я размышляла, как поступить: если сказать, что я не вернула кредит, Мишка может поступить двояко – либо кинется оказывать первую помощь, либо отключит телефон. Лучше правду скажу.
– Вернула, Миш, вернула. Долгов у меня нет, все чисто и стерильно, как в аптеке.
– Молодец, – похвалил Рогачев, вздохнув с облегчением, видимо, сильно испугался, что попрошу денег. – У меня есть корешок в Доме творчества, позвони ему. Он поможет пристроиться, временно. Потом найдешь что-нибудь поприличнее.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
