Ладно, по пути до аэровокзала не замерзну, — утешила она себя, — а там Машка встретит.
Увы, замерзнуть, причем до откровенного клацанья зубов, она умудрилась сразу, как только оказалась на трапе. Ледяной ветер, мокрый и шершавый, буквально столкнул ее вниз по ступенькам и втиснул в веселый голубой аэропортовский автобус, вместе с тоскливой кучкой таких же, как она, легкомысленных путешественников. Из открытых дверей немилосердно дуло, и Ольга, пытаясь унять дрожь, крепко обняв себя же за плечи, завистливо наблюдала в окошко, как одетые по погоде мурманчане весело шли пешком прямо через летное поле к дверям вокзала.
— Я так и знала! — всплеснула руками Машка, увидев жалкую, скукоженную фигурку подруги. — Сказала же тебе, что очень холодно, чтобы ты куртку с собой в самолет взяла!
— Я з-з-з-абыла! — выстучала Ольга.
— Ладно, давай талончик на багаж, водитель получит, а мы — в машину! На, согрейся! — Подруга стянула с себя стильный замшевый пиджак.
Ольга хотела было отказаться и уже замахала руками, но, углядев, что на Машке надет еще и толстый свитер, демонстрировать вежливость передумала и с наслаждением влезла в согретую человеческим теплом замшевую мягкость.
— Знакомьтесь! — Маша повернулась к стоящему рядом мужчине. — Это и есть Ольга Славина, моя подруга. А это Влад Рощин, тот самый, кто раскроет тебе все тайны.
Высокий, крепкий, с красивой яркой проседью в черных вьющихся волосах и улыбчивыми серыми глазами, Влад протянул Ольге руку.
— С приездом! Замерзли?
— Очень! — согласилась Ольга, сунув незнакомцу неловким ковшиком синюю цыплячью ладошку. — Я вас примерно таким и представляла! Хранитель сейдов…
— Ну и отлично! — снова улыбнулся мужчина. — Поверьте, вы ни минуты не пожалеете, что решились!
— Надеюсь, — смогла, наконец, раздвинуть губы в улыбке начавшая согреваться Ольга. — А куда мы с вами поедем?
С Рощиным они были знакомы заочно, вернее, телефонно.
Когда Ольга все же поддалась на уговоры близнецов и приняла решение о съемках программы, первым, кого ей порекомендовала Маша, и был Влад Рощин. Увы, сразу контакта не получилось. Рощин, едва заслышав о предполагаемых съемках, набычился: «Тут нельзя снимать! Я не позволю!» — «Как это — не позволите? — опешила Ольга. — Кто вы такой?»
Вот тогда он и отрекомендовался так странно — «Хранитель сейдов». Ольга, как водится, чуток его поуговаривала, но, поняв, что Рощина не пробить, просто сказала привычную и всегда безотказно действующую фразу: «Или вы работаете с нами, и тогда сможете сказать в эфире обо всем, что вас тревожит, или мы снимаем без вас. Выбирайте». — «Вы что, не понимаете, — заорал тогда Рощин, — после вашей программы сюда повалит всякая шушера, все затопчут, испоганят, этого нельзя допустить!» — «Хорошо, — задумалась Славина, — а если мы поставим вопрос об организации культурно-исторического заповедника и обратимся с этим к властям? А еще отправим программу в ЮНЕСКО?»
Рощин размышлял над ее предложением ровно два дня. Почти минута в минуту. Согласился, в чем Славина и не сомневалась. Близнецы, Ольга знала, приехав, с ним уже обо все переговорили, более того, маршрут, по которому они должны были снимать следы древней Арктиды, разработал именно Рощин.
— А вечером все и обсудим! Мы с Машей уже договорились.
— Влад, а где мои ребята? Я, честно говоря, надеялась, что вы вместе…
— Не знаю, — недовольно пожал мощными плечами Рощин. — Они вчера утром ушли в сопки, хотя я просил без меня этого не делать.
— Понимаете, — чувство безотчетной острой тревоги, немного спрятавшееся во время радостной встречи с подругой, снова заявило о себе сосущей дрожью внутри. — Со вчерашнего дня не могу с ними связаться. Телефон вне зоны. И последняя смска, вот, смотрите…
— Сейды не вино, — прочел Рощин. — Причем тут вино? Они что, напились?
— Не знаю.
Славина ни разу не отмечала у близнецов тяги к спиртному. Хотя студенты есть студенты! Она-то их видела только во время работы. А чем они занимались потом — кто ж знает? А тут — вырвались на волю, одни, без строгой шефини. На руках — удостоверения Первого канала. Может, познакомились с кем да загуляли. А теперь боятся на глаза показаться…
— Объявятся, — махнул рукой Влад. — Они же знают, что вы приехать должны?
— Конечно.
— В сопках, знаете, чувство времени исчезает, тем более — в полярный день. Сами убедитесь! Так что надо ждать, пока проголодаются! Тогда не просто придут — примчатся! Ох, извините, — Рощин вдруг засуетился. — Вижу, коллега идет, которого я встречаю. Тоже, кстати, теми же проблемами занимается, вместе с вами прилетел, мой вечный оппонент! — И Влад заторопился к дверям. — До вечера!
* * *
Ольга машинально проследила за ним взглядом, увидела, что он обнялся с тем самым высоким блондином из самолета, предлагавшим ей ветровку. И тут же профессионально отметила, что такие типажи для любого телевизионного фильма — просто находка.
— Маш, а это — кто?
— Максим Барт, известный этнограф, философ, исследователь. И еще Бог знает кто! Хорош, да? Он сюда к нам прямо с Тибета. Они с Владом друзья-враги!
— Как это?
Ольга покопалась в вязкой каше информации, переполнявшей голову, где-то на границе повторяющих друг друга сложных статей, читанных в Интернете, выудила это странное имя — Максим Барт, но вспомнить, о чем именно он писал, — не смогла. За последние две недели ей пришлось столько всего прочесть и столько всего узнать, что требовалось время, чтобы она, Ольга, опытный журналист, смогла этими знаниями, бестолково сваленными в кучу в ее памяти, хоть как-то распоряжаться, а уж потом — и пользоваться.
— Да у них принципиально разные точки зрения на одно и то же, причем одинаково обоснованные! Ученые. Что тут скажешь! Ладно, пошли. — И Маша, подхватив Ольгу под локоть, потащила ее к выходу. — Лелька, ты не представляешь, как я рада, что ты, наконец, решилась! — Подруга обняла Ольгу за плечи и еще раз громко чмокнула в щеку. — Да не дергайся ты по поводу своих практикантов! Найдутся! Сегодня после обеда представляешься вице-губернатору, он ждет, а завтра — в поход! Оператор-то где?
— Да у него брат двоюродный тут служит, он его уже увез к себе в гости до завтра.
— Отлично! Слушай, я сама так хочу с вами в сопки! Ничего ведь не видела! Камни и камни. Что мы за народ? Точно, иваны, родства не помнящие… Рощина ведь многие годы за полного придурка считали, а теперь — заинтересовались. Может, просто время пришло? Влад говорит, что научный мир засуетился, что уже несколько экспедиций инкогнито приезжало, а в августе от Академии наук, вроде, официально нагрянут.
— А Влад, он сам все это открыл?
— Ну да. Мужик, кстати, классный, мало того, что знания энциклопедические, так еще и фанат, каких поискать. Собственно, с его легкой руки у нас тут все и разворачивается. Понравился? — Машка лукаво подмигнула. — Кстати, не женат! Он сегодня вечером к нам зайдет, наговоримся, устанешь еще! Он как на любимую тему заведется — не остановить!
