Потеряв землю под ногами, девушка на секунду растерялась, а потом… потом ее грубо вернули к реальности. Кучер потерял управление на размытой дороге, и экипаж начало кидать из стороны в сторону, У пассажиров было достаточно времени, даже слишком много, чтобы успеть испугаться, прежде чем карета резко дернулась в сторону, забуксовала, потом снова вылетела на дорогу, угрожающе подпрыгнула на колдобине и наконец перевернулась, угодив в глубокую канаву на обочине.
Когда к Джудит начало постепенно возвращаться сознание, ей показалось, что все вокруг стонут и кричат. Исключение составляла только она сама: вместо того чтобы громко взывать о помощи, она молча кусала губы. Все шестеро пассажиров беспомощно барахтались в куче на одной стороне кареты. Непрекращающиеся вопли, стоны и проклятия свидетельствовали о том, что большинство из них, если не все, были живы. Снаружи доносились крики и ржание перепуганных лошадей. Из общего гомона четко выделялись два голоса, причем от их выражений любая порядочная девушка покраснела бы.
«Я жива, – удивленно подумала Джудит, осторожно ощупав себя, – а что еще более невероятно – я цела и невредима». Каким-то непостижимым образом ей удалось оказаться наверху стонущей кучи-малы. Девушка с трудом пошевелилась, и в ту же секунду дверца кареты у нее над головой распахнулась, и кто-то – видимо, сам кучер – посмотрел на нее.
– Дайте мне руку, мисс, – скомандовал он. – Мы сейчас всех вытащим в одну минуту. Бог не оставит нас, сударыня, только прекратите орать, – обратился он к той самой болтливой дамочке, причем в его голосе не было ни капли сострадания, несмотря на то что карета перевернулась по его вине.
Спасение пострадавших заняло, конечно, больше, чем одну минуту, но в конце концов вскоре все пассажиры стояли на траве на краю канавы или сидели на перевернутых сумках, беспомощно глядя на кучера, который в ближайшее время явно не собирался пускаться в путь. Вообще-то даже человеку непосвященному было понятно, что экипаж серьезно пострадал. До самого горизонта не было видно ни одного человеческого жилья. Небо, затянутое свинцовыми тучами, грозило с минуты на минуту пролиться дождем. Холодный воздух был насквозь пропитан влагой. Трудно было поверить, что на дворе лето.
По счастливой случайности пассажиры, сидевшие на козлах, тоже серьезно не пострадали, хотя двое из них были по уши в грязи и сложившаяся ситуация их определенно не радовала. Впрочем, настроение бедолаг разделяли практически все присутствующие. Кое-кто даже кричал и размахивал кулаками. Один мужчина гневно вопрошал, как это опытный кучер позволил себе подвергнуть пассажиров экипажа такой опасности, когда на предыдущей остановке его предупреждали о непогоде. Остальные пассажиры, стараясь перекричать друг друга, высказывали свое мнение по поводу того, что следует предпринять, или жаловались на полученные синяки, порезы и другие травмы. У словоохотливой дамы, например, текла кровь из запястья.
Джудит не жаловалась: она сама захотела продолжить путь, хотя слышала слова трактирщика и могла бы остаться и подождать другой экипаж. Никаких травм у нее не было. Она просто чувствовала себя несчастной, не в силах отделаться от мысли, что все они оказались в безвыходном положении и в любой момент могли промокнуть до нитки. Джудит взялась помогать пострадавшим, хотя практически у всех раны были больше воображаемыми, нежели реальными. Она действовала уверенно и со знанием дела, поскольку нередко сопровождала мать во время посещений больных. Пользуясь любыми подручными материалами, она перевязывала порезы. Ей приходилось от каждого выслушивать его версию происшедшего и подыскивать слова утешения. Она помогала устраивать пассажиров, которые не могли стоять, и приводила в чувство потерявших сознание. Джудит сняла мешавший ей чепец и забросила его в перевернутую карету. Прическа у нее растрепалась, но времени поправить волосы не было. Как оказалось, большинство людей совершенно не умели держать себя в руках в критической ситуации.
Честно говоря, в душе Джудит чувствовала себя не лучше, чем остальные. Это последняя капля, думала она. Хуже быть уже не могло, она дошла до предела. В некотором смысле это была утешительная мысль. Действительно, все самое худшее уже случилось. Может быть только лучше или так же беспросветно.
– Как вам удается сохранять такую бодрость духа, милочка? – поинтересовалась дама, занимавшая в экипаже полтора сиденья.
Джудит с улыбкой взглянула на нее.
– Я жива, – сказала она, – и вы тоже. Так что же мешает вам чувствовать себя счастливой?
– Есть парочка таких вещей, – ответила дама.
Внезапно их внимание привлек крик одного из пассажиров, который указывал рукой в том направлении, откуда они приехали некоторое время назад. К ним приближался одинокий всадник. Люди начали кричать и размахивать руками. Все так радовались, как будто к ним на помощь пришел сказочный герой-спаситель. Интересно, думала Джудит, чем, по их мнению, может помочь один человек в такой ситуации? Вряд ли кто-нибудь из них об этом задумывался.
Девушка переключила внимание на одного несчастного грязного джентльмена, который, тихонько постанывая, тер запачканным платком рану на щеке. Может быть, подумала Джудит, этот всадник как раз и есть тот самый высокий, темноволосый, веселый, благородный разбойник из ее грез? Девушка вовремя спохватилась, чтобы не рассмеяться. А вдруг это и в самом деле грабитель, вознамерившийся ощипать их, как куриц? Минуту назад Джудит думала, что хуже не бывает, но что, если она ошиблась?
* * *
Несмотря на то, что путь предстоял неблизкий, лорд Рэнналф Бедвин отправился верхом на лошади; путешествовать в карете он не любил. Багажная карета вместе с камердинером следовала за ним на приличном расстоянии. Его слуга, боязливый, наивный юноша, скорее всего, предпочел переждать непогоду в трактире, который лорд миновал около часа назад. Он поддался уговорам трактирщика, вознамерившегося за его счет поправить свои дела.
Видимо, некоторое время назад здесь случился настоящий шторм. Даже сейчас казалось, что тучи просто воспользовались минутной передышкой, с тем чтобы с новой силон обрушить па землю потоки воды. Дорога становилась вес более грязной и размытой, пока не превратилась в блестящее месиво. Надо бы повернуть назад, подумал лорд. Но не в его правилах было, поджав хвост, отступать перед опасностью, будь то вызов природы или человека. Просто в следующем трактире он задержится подольше. Ему-то, конечно, все равно, но о лошади надо позаботиться.
Он не спешил попасть в Грандмезон-Парк. Его, как обычно, пригласила бабушка, для того чтобы он, как обычно, развлекал ее. Лорд не любил эту старую леди, несмотря на то, что несколько лет назад она провозгласила его наследником своего огромного состояния, миновав двух старших братьев. Кроме того, у Рэнналфа были еще младший брат и две сестры. Молодого человека не слишком тянуло в гости к бабушке еще и потому, что она заявила, будто подыскала для внука подходящую невесту. Нужно было собрать воедино весь свой такт, чувство юмора и твердость, чтобы раз и навсегда отвадить ее от вмешательства в свою личную жизнь. Рэнналф не собирался жениться в ближайшее время. Ему было всего двадцать восемь лет, И если он когда-нибудь все же соберется жениться, то невесту выберет без посторонней помощи.
