Раненого Кодзо Окамото поймали, когда он пытался сбежать, и приговорили к пожизненному заключению, которое продлилось до тех пор, пока его не отдали палестинским боевикам в обмен на израильских пленников. Оказалось, что двумя годами раньше его старший брат захватил самолет «Японских авиалиний», направлявшийся в Северную Корею.
В других версиях произошедшего вместо футляров для скрипок упоминаются «тонкие „дипломаты“», а гибель одного из террористов и тяжелое ранение другого приписываются рвению служб безопасности израильского аэропорта.
Нет единого мнения и о количестве пострадавших. ЦРУ сообщило Белому дому, что погибло двадцать шесть человек, в основном — пуэрториканские пилигримы, направлявшиеся в Святую Землю, семьдесят восемь получили ранения.
Из допроса Кодзо Окамото израильские власти узнали, что трое террористов входили в состав «Японской Красной Армии». Их наняли представители главного командования группировки «Народный фронт освобождения Палестины», верно рассудив, что израильские службы безопасности подозревают лишь арабов.
Следующие несколько дней пресса только и писала что об этой истории и запланированных актах в Израиле, в том числе — захвате самолета и организации его крушения в Тель-Авиве или Хайфе. Такое развитие событий всем казалось очень правдоподобным.
Месяца через полтора израильтяне отыгрались, убив в Бейруте ключевую фигуру «Народного фронта» вместе с племянницей. Двумя днями позже, при ответом ударе под девизом «зуб за зуб» от взрыва бомбы на автовокзале в Тель-Авиве пострадало одиннадцать человек.
Новой ареной для бойни стали Олимпийские игры в Мюнхене 5 сентября 1972 года, когда группировка «Черный сентябрь» попыталась захватить израильских спортсменов, но неудачно.
Террор приносил свои плоды. Израильтяне, в том числе палестинцы на оккупированных территориях, несли экономические убытки: тысячи туристов отменяли бронь. Туристические агентства предлагали вместо поездок в Святую Землю паломничество в соборы, усыпальницы и другие святые места Европы.
В то же время поступил специальный доклад престижного американского «мозгового центра» — Корпорации РЭНД, — в котором последние события толковались как ранняя стадия новой эпохи терроризма и контртерроризма на Ближнем Востоке. Докладчики рекомендовали службам безопасности и военным США заняться разработкой стратегии, чтобы во всеоружии встретить превращение национального терроризма в международный.
Израиль усилил пограничный досмотр до такой степени, что солдаты видели потенциальную угрозу во всех приезжих, даже в седовласых еврейских бабушках, и возможную бомбу — в каждом самолете. Теперь Рубен и его попутчики страдали от последствий.
Через десять минут дверь в салон открылась. Пассажиры умолкли. Появились двое парней, каждый держал у бедра надежный «узи» с внушительным магазином. Солдаты были в ботинках, бежевых штанах и оливковых рубашках с открытым воротом. Старшему на вид двадцать один, младшему — девятнадцать.
«Призывники на обязательной трехгодичной службе», — догадался Рубен.
Девятнадцатилетний прошел вглубь салона — теперь за пассажирами следили с обеих сторон.
В дверях показался офицер, судя по виду — ровесник Рубена, лет двадцати пяти. Он быстро обшарил глазами пассажиров: нет ли непосредственной угрозы. Таковой не оказалось. Офицер чуть расслабился, и понеслись стандартные приказы.
— Пожалуйста, не делайте резких движений и не открывайте сумок без моего разрешения. Мы можем вас застрелить, — спокойно заявил он на отличном английском. — Опустите откидные столики, медленно положите на них документы и руки так, чтобы мы их видели. Я проверю каждого.
Офицер повторил объявление на иврите, французском и арабском.
Затем под бдительными взглядами подчиненных медленно двинулся по салону, проверяя паспорта. У места 11а перевернул документ, посмотрел страницы на свет, льющийся в иллюминаторы.
Ce visa apparaît contrefaçon. Sortez lentement de votre siège. Mettez vos mains sur votre tête et allez à la garde à l'avant. Vous serez interrogé[1].
Он думает, что виза фальшивая, — прошептала мама завороженному десятилетнему ребенку впереди Рубена.
Охраннику люка направил дуло «узи» на сконфуженного француза и вывел его наружу. В самолет зашел новый солдат. Лица пассажиров исказил страх. У пожилого мужчины затряслись ноги — он едва сдерживался, чтобы не кинуться в туалет. Военные не шутили. Кто следующий?
Потела еще не старая англичанка, которая накануне уронила паспорт в горячую ванну. Она высушила документ феном и пыталась разгладить страницы утюгом. Но паспорт все равно выглядел неважно. Когда офицер добрался до ее места, англичанка разразилась бурными извинениями, объясняя, что произошло. Тот взглянул на документ и рассмеялся:
— Значит, паспорт постирали. Британское посольство выдаст вам новый.
Шутка разрядила атмосферу.
Офицер раскрыл следующий паспорт и пригляделся к Рубену.
— Рубен. Вы еврей?
— Нет. Просто матери нравилось это имя. Ее первую любовь звали Рубеном, она его так и не забыла… Американский моряк. Познакомились, когда он учился в Новой Зеландии. Его убили в бою за Гуадалканал.
Рубен рассказал больше, чем требовалось.
— Новозеландец, ага. В вашей визе написано, что последние пять лет вы учились в Великобритании. На чем специализируетесь?
— На теологии и теософии.
— Значит, приехали в Святую Землю, чтобы увидеть все воочию. Хорошее время выбрали. Туристов почти нет. Не сезон, да и люди боятся к нам ехать из-за нескольких инцидентов. Где учились?
— В Оксфорде.
— В каком колледже?
— В Линакере. Там новая аспирантура.
— Вы знаете о трехстах десяти заповедях Торы? — Офицер вел себя так, словно вежливо беседовал с новым приятелем.
— Да, разумеется, я читал Тору… много раз. Странно, что вы говорите только о трехстах десяти. В первых пяти книгах Библии насчитывается шестьсот двенадцать уникальных заповедей, некоторые выделяют шестьсот тринадцать. Христиане, естественно, обычно называют Тору Ветхим Заветом.
Рубен выдержал экзамен.
— Хорошо. Я подумал, что выпускник Оксфорда должен знать такие элементарные вещи. Кстати, можете забрать свое оружие у сотрудников безопасности в терминале.
Все, кто понимал по-английски, уставились на Рубена. Тот вспыхнул и опустил глаза. Он почти слышал мысли попутчиков: какое оружие? кто он такой, чтобы носить оружие? тайный агент? наемный убийца? что он задумал? что происходит?
