Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Ольга, – ответила она, чуть помедлив.
– Это настоящее имя?
– Да, но меня уже давно называют иначе.
– Ольга, – медленно проговорил Поляков, все же сомневаясь в честности гостьи. – Почему вы пришли именно ко мне?
– Вы один из лучших адвокатов Москвы, у вас безупречная репутация, и вас считают очень порядочным человеком.
– Порядочным, – усмехнулся Дмитрий Григорьевич. – В наше время это понятие стало весьма относительным…
– Вы никогда не нарушаете обещаний и не выдаете чужих секретов.
Улыбнувшись, Дмитрий Григорьевич вернулся к столу – приятно, очень приятно услышать о себе такое мнение, особенно из уст столь необыкновенной женщины.
«Хорошо», – мысленно произнес Поляков.
Взлет его карьеры случился пятнадцать лет назад. Судьба подкинула несколько громких процессов подряд, и Дмитрий Григорьевич, приложив максимум усилий, отстоял интересы своих клиентов, разгромив тем самым и обвинительную сторону, и дышащих в спину конкурентов. Теперь же, намотав объемный клубок славы и зарекомендовав себя умным и успешным адвокатом, он не слишком напрягался в судах, ловко распределял работу между подчиненными и… боролся с тоской.
– Пожалуйста, не сомневайтесь, я смогу оплатить ваше время и ваш труд.
– Ольга, прежде чем мы начнем разговор о вознаграждении, я хотел бы узнать причину вашего появления в моем кабинете. Я весьма избирателен и от многих предложений отказываюсь.
– Нет, сначала пообещайте помочь мне, а потом я расскажу вам все.
Проиграл, проиграл… Поляков почувствовал на себе непреклонный взгляд – Ольга знала, что он согласится, и знала это еще когда выходила из дома, садилась в машину, поднималась по ступенькам, а затем ожидала приема в светлой комнате с мягкими креслами. Конечно, эта женщина осознавала свою магическую силу и умело ею пользовалась.
Дмитрий Григорьевич коротко вздохнул: «Так под чем же придется расписаться кровью?»
– Обещаю, – ответил он, подавляя острое желание подойти к загадочной гостье ближе, вдохнуть аромат духов, прикоснуться к белым, почти прозрачным пальцам… Да что же за наваждение такое!
Ольга наклонила голову набок, и Поляков понял – она улыбается.
– Что вас привело ко мне?
Гостья резко выпрямилась, вуаль дрогнула. Всего лишь мгновенье – и перед ним неприступная, холодная женщина. Попытайся он сделать шаг, и Ольга вновь вытянет вперед руку, тем самым налагая запрет на любое сближение.
– Вы должны мне помочь. Я совершила тяжкое преступление… – Ольга произнесла слова тихо, но в ушах Полякова они раздались барабанной дробью. Дмитрий Григорьевич чуть не оглох, хотя слышать приходилось и не такое. – Я теперь готова на все… – Сцепив руки, Ольга закрыла глаза, вздрогнула, несколько секунд помолчала, а затем, сделав глубокий вдох, стала рассказывать, не называя фамилий, опуская детали…
Она ушла так же тихо, как и появилась, лишь легкий аромат духов: смесь кардамона, ванили и грейпфрута – повис в воздухе, наполняя душу непокоем и… приятным трепетом. Первым порывом было броситься к окну и просто посмотреть ей вслед, но Дмитрий Григорьевич сдержался. Какой же соблазн запомнить номер машины и узнать, кто Ольга на самом деле… Но Поляков обещал уважать секрет, а своих слов преуспевающий адвокат на ветер не бросал.
Поднимая бледно-голубую чашку, Дмитрий Григорьевич уже знал, что увидит – темный силуэт таинственной женщины…
Глава 1
Босоножки можно было смело выбросить на помойку. Лаковые цветочки ободрались, а некогда красивые кожаные тесемки теперь напоминали шнурки пенсионера Сухорукова, проживавшего на третьем этаже и носившего двенадцать месяцев в году одну и ту же обувь – серые с белой отделкой кеды. «Закаляй ноги смолоду, дура», – частенько говаривал он Валентине, противно причмокивая блестящими, как дождевые червяки, губами.
– Козел, – буркнула Валя, вспоминая Сухорукова.
Вопрос о покупке новой обуви встал на повестке дня ребром. Приятно осознавать, что предстоящая трата не сильно ударит по кошельку – полученная премия уже три дня «пылилась» под тяжелой хрустальной пепельницей, давая возможность мечтам отплясывать бойкую чечетку.
– Куплю самые лучшие, – улыбнулась Валя, представляя новенькие кожаные босоножки с аккуратным каблучком. – Черные или бежевые? Бежевые или черные?
Выбирать она не любила, еще будучи школьницей, могла часами стоять около витрины магазина «Канцтовары», бесконечно разглядывая разноцветные ластики, а уж если дело доходило до набора ручек или пенала, то тут хоть караул кричи – пока все не перетрогает, сто раз не вздохнет печально, решения не примет.
Валентина снова посмотрела на поникшие тесемки и, подхватив отжившие свой век босоножки, отправилась на кухню, где торжественно опустила их в мусорное ведро.
– Прощайте и простите, если сможете, – произнесла она с чувством выполненного долга и склонила голову, изображая вселенскую скорбь.
Натянув прямую красную юбку, приобретенную на распродаже еще в прошлом году, и белую футболку с невинной надписью «Там, где сбываются мечты», Валя сунула ноги в прозрачные резиновые шлепки и направилась к соседке. Мимолетная улыбка тронула губы, в глазах запрыгали искорки радости, а из груди вырвался короткий счастливый вздох.
– Кто там? – раздался из-за двери глухой голос Наташи.
– Чего ерунду спрашиваешь, ты же в глазок посмотрела.
– Бдительность никогда не помешает, – пропуская Вальку в квартиру, ответила соседка, – это вам, молодым, все по барабану, а мы – одинокие тридцатилетние женщины, находящиеся в длительном ожидании принца на белом коне…
– Ты сейчас что-то сложное сказала, – перебила Валька.
– Вот я и говорю, молодая ты еще. – Наташа усмехнулась, махнула рукой и через пару секунд весело спросила: – А ты чего разоделась как на демонстрацию?
Наташку любили все. Потому что охотно мыла полы около лифта, на жизнь смотрела с заразительным оптимизмом, пекла отличные пироги с капустой и была неисправимой фантазеркой. Слушая ее, хотелось сказать: «Да, да, конечно, да», закатить глаза к потолку и поверить в мир во всем мире. «Душа ты моя», – называли ее так и семидесятилетняя Егоровна с девятого этажа, и восьмидесятилетняя Мария Степановна с одиннадцатого.
А еще Наталья вела активную борьбу с пенсионером Сухоруковым: запрещала ему бросать окурки в подъезде, гадить в лифте и плеваться направо и налево. Он в ответ два раза поджег ее почтовый ящик и написал на двери квартиры белым мелом «рыжая курва», за что был бит зимним сапогом по костлявой спине. Только за эту борьбу – длительную, ожесточенную и, бесспорно, героическую – Наташе полагались медаль за мужество и всеобщие обожание и уважение. Никто не осмеливался связываться с Сухоруковым, его считали проклятьем дома и карой небесной одновременно.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
