Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
— Ричард Сковелл? Знаю такого. — Джошуа Пейлвик прищурился. — И тебя знаю. Ты ночевал на постоялом дворе во Флитвике.
Бен кивнул. Мальчишка отстраненно наблюдал за происходящим из-за спины погонщика, капли дождя стекали у него с бровей прямо в глаза. Не имея возможности смахнуть капли, он морщился и моргал. Смотрел он, казалось, сквозь мужчин.
— Положи груз к мальцу, а? — предложил Бен. — Пенни за милю будет справедливо. Дорога здесь вполне сносная…
— Да неужто? — Джош вздернул бровь. — Видать, мне что-то не то мерещится. Вот уже тридцать лет.
Бен выдавил улыбку:
— Полтора пенса.
Джошуа Пейлвик помотал головой:
— Парнишка едет на муле один. По договоренности со священником.
У Бена противно заныло под ложечкой.
— Ладно, я заплачу больше, — выпалил он.
Но Джош отрезал, посуровев лицом:
— Нет, уговор дороже денег.
Он дернул за повод, и лошади тронулись с места. Худое тело ребенка тряслось и раскачивалось в седле. Копыта гулко застучали по дощатому настилу моста.
Бен совсем упал духом. Выброшу посылку в речку, и дело с концом, решил он. Будто бы и в глаза не видал никакой посылки. Никто не узнает, кроме Пейлвика. И мальчишки, кто бы он ни был. Да еще этого Сковелла, если Пейлвик ему расскажет. И смуглого мужика, нанявшего меня в Саутоне. Мавра или еврея, или кто он там. Элмери…
Надежда на скорое возвращение в теплую заднюю каморку «Ночного пса» таяла с каждым шагом Джошевых лошадей. Зря, ох зря он покинул Саутон. Не торчал бы сейчас под дождем на мосту в самом начале долины Бакленд, мокрый до нитки и со стертыми ногами. Внезапно Бен подхватил мешок за лямки и перекинул за плечо.
— Стой! — крикнул он сквозь дождь и, спотыкаясь, зашагал по мосту.
Джошуа Пейлвик повернулся с непроницаемым лицом.
— Я не знаю дороги, — признался Бен.
— Я так и понял.
— В первый раз здесь.
Старший мужчина смерил Бена взглядом. И тотчас же у Бена возникло ощущение, будто рассеялись какие-то злые чары. Будто темная деревня с грязной церквушкой осталась далеко позади, а до усадьбы Бакленд рукой подать. Будто переход через долину не более чем приятная прогулка. На лице погонщика мелькнула едва заметная улыбка.
— Я тебя еще из деревни приметил, — сказал он. — Думал, поджидаешь тут попутную повозку из Саутона. Ты ведь оттуда, верно?
Бен ответил утвердительно.
— Ладно, пойдем вместе, коли хочешь. Посмотрим, удастся ли нам поладить.
Бен горячо закивал, а новый знакомец через плечо оглянулся на мальчика:
— Этого надо доставить в усадьбу, как и твою посылку. Будешь присматривать за ним вместо меня, идет?
Они оба обернулись. Привязанный к седлу мальчишка смотрел назад, вывернув шею. Бен Мартин проследил за его взглядом, скользнув глазами по густо заросшему уступчатому склону над деревней, до черной стены деревьев на самом верху.
— Там его и поймали, — промолвил Джош. — В лесу Баклы.
* * *
Они опрометью выскочили из хижины и бросились через темный луг. У Джона бешено колотилось сердце, живот крутило от страха. Мать бежала рядом, в одной руке она тащила увесистую суму, другой держала его за запястье. Высокая трава хлестала по ногам, пока они неслись к спасительному склону. Пение толпы позади становилось все громче, все резче.
Мед и гроздья винограда!
Сладкое вино!
Ведьма, выходи и выпей
С нами заодно!
Теплый ночной воздух отдавал маслянистым дымом горелого жира. Грохот котлов и сковородок смешивался с воплями селян. Мать стиснула руку Джона сильнее, увлекая за собой. Он слышал, как громоздкая сума бьется об ее колени и как дыхание скрежещет у нее в горле. У него самого сердце так и выпрыгивало из груди. Достигнув края луга, они начали лихорадочно карабкаться по первому крутому откосу.
Склон был изрезан длинными узкими террасами. Они с матерью карабкались, потом бежали, потом снова карабкались. Рев толпы катился за ними волнами, то нарастая, то спадая. С каждым шагом страх Джона понемногу убывал. Уже скоро они шли между призрачными зарослями дрока и кустарника, и в ночном воздухе разливались терпкие травяные ароматы. Джон посмотрел вверх. Там смутно чернел лес Баклы.
Жители деревни туда не совались. Говорили, в давние времена старая Бакла околдовала всю долину своим пиром. И только когда святой Клодок пришел и порубил ее буковые столы в щепки, ведьмины чары разрушились. С тех пор раз в год крестьяне устраивали для нее пир. Задабривали, чтоб не чинила вреда.
Сегодня был как раз такой день.
Мать быстро шагала вперед, уверенно выбирая путь по узким ущельям и расселинам. В суме она несла книгу, которую схватила с полки над очагом, уже выбегая из хижины. Джон торопился за ней, на ходу уворачиваясь от колючих острых листьев, далеко торчащих из густых кустов. Вскоре тропа стала ýже, а потом и вовсе кончилась, уперевшись в непроходимую стену ежевичника. Мать остановилась перед старым деревянным забором с вырезанным на нем крестом.
Джон никогда еще не поднимался так высоко. За шипастыми зарослями высились сумрачные деревья леса Баклы. Было слышно, как раскачиваются тяжелые кроны каштанов и тысячи листьев переговариваются шелестящим шепотом. Издалека донеслась песня толпы:
Кура жирная с насеста!
Утка со двора!
Ведьма, выходи скорее!
Есть пирог пора!
— Это всё эль. — Матушка взглянула во встревоженное лицо Джона. — Как осушают бочку, так давай развлекаться на обычный лад.
Джон помнил и другие разы: орущие багровые рожи, свирепые хмельные мужики, остервенело лающие псы и сам он, испуганно цепляющийся за материну юбку. Раньше она всегда давала им отпор. Но сегодня они вопили песню с особенным ожесточением.
— Они от Марпота пришли, — сказал мальчик.
— Разве?
Он удивленно покосился на мать. Ведь она не хуже его знает. Они собрались в доме церковного старосты, чтобы помолиться о душе маленькой Мэри Старлинг. А потом всем скопом отправились к ним на луг. Теперь они окружали их хижину и орали:
Карп и щука из запруды!
Угорь из реки!
Ведьма, выходи живее…
Из моря огненно-красных лиц вынырнул человек в черном, с горящим факелом в руке и забрался на соломенную крышу. Джон услышал, как у матери перехватило дыхание, словно она сейчас опять зайдется кашлем. Мужчина принялся размахивать факелом, и толпа взревела пуще прежнего. Матушка ахнула, порывисто прижимая ладонь к губам, и прошептала:
— Нет… Они не посмеют.
С каждым следующим взмахом факел опускался все ближе к сухой соломе. А ведь в хижине все наше имущество, подумал Джон. Тюфяки, сундук, матушкины котелки, бутылки и кувшины… Потом Джон заметил на краю толпы копну седых волос и подергал мать за юбку:
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
