умрёт от холода раньше, чем до него доберутся крысы. Он вслушивался в вой ветра, в который вплеталось тихое подвывание, и только через несколько минут понял, что это стонет он сам.
Шаги раздались неожиданно, но мальчик и не подумал открывать глаза, так как ничего хорошего от тех, кто бродит в метель по закоулкам, ждать не приходилось.
– Ты смотри, Фредерик, пацан, – раздался где-то наверху низкий хрипловатый мужской голос, в котором не было ни злости, ни насмешки, а лишь бесконечное удивление. – А вот и крыса дохлая. Эй, парень, ты меня слышишь?
– Антуан, он же в обмороке, ты что, не видишь? – второй говоривший был, видимо, намного ниже, так как его голос раздавался откуда-то чуть ли не с земли, во всяком случае, так показалось мальчишке, уже не надеявшемуся ни на чью помощь. Убьют, так это даже хорошо, меньше мучиться придётся. Всяко лучше, чем достаться крысиной стае.
Тут он почувствовал, как окоченевшее тело подхватили сильные руки, а потом его куда-то быстро понесли. Дальнейшие события смешались в один сплошной круговорот: мальчик понял, что они ехали в экипаже, затем его внесли в какой-то дом, и он застонал сначала от невыносимого блаженства, а потом от нестерпимой боли в обмороженных ногах.
– Ох, батюшки, месье Антуан! – женский голос был полон удивления и тревоги. – Господи, откуда у вас этот несчастный ребёнок?!
– На улице подобрал, – ответил уже знакомых хриплый голос, принадлежавший человеку по имени Антуан, – быстро приготовь тёплую воду и вызови доктора Жозефа.
– Сию минуту!
Послышались удаляющиеся шаги, а мальчик почувствовал, что его положили на что-то восхитительно мягкое и тёплое. Это было так хорошо, что даже боль в ногах и во всём теле слегка отступила.
– Ты уверен, что выброс силы шёл от него?
– Естественно, я и сейчас вижу отголоски, пусть и совсем слабые.
– Он из ваших? Неучтённый?
– Нет, природа силы несколько иная, я бы сказал, что мальчишка потенциальный ведьмак, причём из тех, что со смертью в особых отношениях. Но нужно проверить, я ведь могу и ошибиться.
– И что ты станешь с ним делать?
Мальчишка замер, так как больше всего боялся услышать, что его снова выгонят на холод, где он на этот раз уже наверняка пропадёт.
– Посмотрим, – помолчав, ответил Антуан и решительно добавил, – сначала надо его в порядок привести, подлечить, откормить, а там видно будет.
– Думаешь, это не просто так? – встревоженно уточнил второй голос. – Может так быть, что ты оказался в этой подворотне не случайно? Или что мальчишку подбросили туда именно в расчёте на то, что ты его увидишь?
– Не думаю, – уверенно ответил первый, – это слишком сложно, к тому же я редко хожу этой дорогой, да и в подворотню я свернул исключительно потому что почувствовав выброс родственной силы. Не думаешь же ты, что неведомые злодеи и крысу подговорили пробежать конкретно в этот момент.
– Ну да, – второй явно задумался, – с крысой договориться вряд ли получилось бы, эти твари никогда на контакт не идут.
– В любом случае бросить его там умирать было бы слишком даже для такого, как я, – сказал первый, – смерть – не то, на встречу с чем стоит спешить. Оклемается, а потом уже решим, что с ним делать. В приют отдать его мы всегда успеем.
– Как скажешь, – не стал спорить второй, – о, а вот и доктор идёт! Пойду-ка я на кресло, так сказать, во избежание.
Послышалось какое-то шуршание, потом в дверь постучали, и мальчишка попытался открыть глаза. Как ни странно, ему это удалось, и он увидел молодого мужчину, который смотрел на него с искренним интересом. Спаситель был относительно молод, высок, с длинным тёмными волосами, стянутыми на затылке чёрной лентой. Его одежда однозначно говорила о том, что в средствах молодой человек не стеснён: белоснежная рубашка с кружевными манжетами и таким же воротником, камзол, расшитый золотой нитью, мягкие высокие сапоги. На пальцах несколько перстней с крупными камнями, на шее – цепь сложного плетения. Явно не лавочник и даже не просто богач: было в лице спасшего его мужчины что-то такое, что встречается только у тех, кто облечён реальной властью. Мальчик не знал, откуда в его голове возникли все эти мысли, но понимал лишь одно: его жизнь теперь полностью в руках этого молодого красавца-аристократа.
Тут рядом с тем, кого, судя по всему, и звали Антуаном, появился забавный маленький человечек с пузатым саквояжем в руках. Он наклонился над мальчиком, окутав того запахом мороза, лекарств и чего-то вкусного.
– Так-с, юноша, – человечек открыл свой саквояж и извлёк из него какие-то непонятные предметы, – давайте посмотрим, что с вами приключилось.
Следующий час для мальчика слился в бесконечную череду манипуляций, совершаемых толстеньким доктором. Он щупал его, поворачивал в разные стороны, колол иголками и слушал через деревянную трубочку. Мальчик терпел и только когда доктор начал чем-то смазывать его ступни, тихонько зашипел от боли. Громко плакать он боялся, так как опасался, что Антуан выгонит его на улицу, раз он такой бестолковый.
– Ну что же, – наконец-то оставил его в покое доктор, – этот молодой человек, вне всякого сомнения, обязан вам жизнью, месье Антуан. У него обморожение обеих ног, и ещё бы полчаса – и даже я не смог бы ничего сделать. Я оставлю мазь, которую вы будете втирать в повреждённые участки кожи, но очень аккуратно! Плюс к этому у вашего найдёныша жуткое истощение, я даже не решусь сказать, когда ребёнок ел в последний раз. Поэтому кормить очень осторожно, я дам вашей кухарке точные указания. А в остальном – покой, тепло и забота. Я навещу вас через несколько дней, проведаю и при необходимости назначу что-то другое. Не исключаю, что у мальчика начнётся лихорадка, так как он просто не мог не простудиться. В этом случае сразу вызывайте меня, в любое время дня и ночи, не стесняйтесь.
– Благодарю вас, доктор, – улыбнулся Антуан, провожая толстячка к двери и передавая ему пару монет, как показалось мальчику, золотых. Этого явно много, но спаситель и не собирается торговаться. Доктор кланяется, благодарит и обещает прибыть по первому же зову.
Проводив толстяка, Антуан возвращается и присаживается на диван, куда уложили мальчика. Он пристально всматривается в его лицо, и постепенно для паренька исчезает весь окружающий мир, остаются лишь чёрные, с золотыми искорками глаза, которые затягивают его, словно водоворот.
– Ведьмак, – слышит мальчик, когда умудряется вынырнуть из омута, в который его отправил невозможный взгляд Антуана. Это было очень странно, но мальчику не было страшно. – Причём с большой долей дара видящего
