с седыми усами и пенсне на цепочке. Типичный представитель старой интеллигенции — такие особенно падки на лесть и уважительное отношение. Полезная информация на будущее.
— Как вы себя чувствуете, товарищ Краснов? Вам крупно повезло — пуля прошла навылет.
Последнее, что успеваю заметить перед тем, как провалиться в забытье — газета «Правда» на прикроватной тумбочке. Передовица о достижениях НЭПа. И маленькая заметка в углу: «Покушение на известного промышленника — бандиты будут найдены».
Сознание гаснет, но внутри уже работает привычный механизм анализа и планирования.
1928 год. Время больших возможностей и смертельных рисков. Время, когда делаются состояния и ломаются судьбы. Время, когда правильная манипуляция может изменить ход истории.
А я ведь знаю, что будет дальше. Знаю все ходы в этой партии. Знаю все слабости будущих игроков.
И теперь у меня есть шанс переиграть не просто одного человека, а целую эпоху. В конце концов, базовые инстинкты людей не меняются — меняются только декорации. А я умею играть на этих инстинктах лучше всех.
Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кажется, судьба дает мне не просто второй шанс. Она дает мне в руки все козыри. И на этот раз я не проиграю.
Глава 1
Первые шаги
Пульсирующая боль вырвала меня из тяжелой дремоты.
Правая часть тела горела огнем. Каждый вдох отзывался острым спазмом под ключицей — пуля явно задела что-то серьезное. В горле пересохло, голова кружилась.
Ощущения непривычные — в прошлой жизни я калечил людей только чужими руками.
— А, вы очнулись, голубчик! — пожилой доктор в круглом пенсне приблизился к кровати, поскрипывая начищенными ботинками. Хорошая кожа, довоенное качество — отметил я машинально. — Как себя чувствуете?
— Бывало лучше, — я попытался улыбнуться, но вышла скорее гримаса. — Воды…
— Анна Сергеевна! — позвал доктор. — Принесите воды нашему пациенту. И морфий пора.
— Нет, — я покачал головой и тут же пожалел об этом. Комната закружилась. — Морфий не надо. Нужна ясная голова.
— Как знаете, — доктор снял пенсне и протер его платком, явно дореволюционная привычка. — Я Иван Петрович Савельев, ваш лечащий врач. Знаете, вам действительно повезло. Пуля прошла в миллиметре от подключичной артерии. Еще чуть-чуть…
Молодая женщина в белом халате принесла воду в стакане с серебряной подставкой. Интересная деталь — в обычной советской больнице такого не встретишь. Значит, частная клиника, а это уже информация о финансовых возможностях Краснова.
— Анна Сергеевна — наша старшая сестра, — представил доктор. Женщина кивнула, помогая мне приподняться. Ее движения выдавали хорошее воспитание — явно из бывших.
— Где мои вещи? — спросил я, справившись с водой. Каждый глоток давался с трудом.
— Вот ваш портфель, — Анна Сергеевна указала на тумбочку. — Все как было. А костюм… костюм пришлось разрезать, уж простите. Слишком много крови.
Я смотрел на коричневый портфель, пытаясь сосредоточиться. Немецкая кожа, латунные замки, инициалы «Л. К.». Солидная вещь. Такие детали многое говорят о владельце.
— Может, вам стоит отдохнуть? — в голосе Анны Сергеевны слышалась профессиональная забота.
— Позже, — я протянул здоровую руку к портфелю. — Сначала дела.
— Вот она, нынешняя молодежь, — добродушно проворчал Савельев. — Все в делах да в делах. А ведь еще вчера без сознания лежали.
— Сколько я здесь? — спросил я, борясь с замком портфеля.
— Третий день пошел, — доктор присел на край ккровати. — Вас привезли в среду вечером, всего в крови. Думали, не выживете. Но молодой организм, хорошее здоровье… А вот с рукой придется повозиться. Месяц минимум на восстановление.
Я наконец справился с замком. Внутри портфеля обнаружился целый архив — бумаги, папки, записные книжки. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — настоящий информационный клад.
— Позвольте, я помогу, — Анна Сергеевна ловко подложила мне под спину еще одну подушку. От нее пахло карболкой и чем-то цветочным, видимо, духи. Дорогие, иностранные, еще одна деталь для анализа.
— Благодарю, — я начал просматривать документы, игнорируя нарастающую боль в плече.
Первым делу изучил паспорт. Краснов Леонид Иванович, 1903 года рождения. Из мещан. Женат… нет, вдовец — карандашная пометка на полях. Образование — Московское техническое училище. Неплохо.
Разрешение на предпринимательскую деятельность — целая стопка документов. Два завода в губернии, склады, магазины. Членство в промышленном союзе. Все чисто, все по закону, значит, есть связи в новой власти.
— А знаете, — доктор явно хотел поговорить, — я ведь вашего батюшку помню. Достойнейший был человек, Иван Михайлович. Я у него на фабрике еще до войны врачом служил. Все для рабочих делал. И больницу построил, и школу.
Я слушал вполуха, углубившись в изучение записной книжки. Имена, адреса, пометки на полях. Шифр простой — я такие в девяностые разгадывал. Вот это интересно «П. К. из ГПУ, 10 тысяч в месяц». Значит, были свои люди и в органах.
Боль усиливалась, перед глазами начали плыть круги. Но я не мог остановиться.
В боковом кармане портфеля нашлась еще одна книжка — счета, расписки, долговые обязательства. Краснов, похоже, никому не доверял — все записывал сам, мельчайшим почерком.
— Вам точно не нужно обезболивающее? — Анна Сергеевна заметила, как я морщусь.
— Попозже, — я уже добрался до папки с банковскими документами. Три счета в разных банках, один в Риге. Умно. И все на разные документы, еще умнее.
— Ну-с, пора делать перевязку, — Савельев поднялся. — Анна Сергеевна, приготовьте все необходимое.
Я хотел возразить, но тело предательски ослабло. Папка выскользнула из вспотевших рук.
В висках стучало. Последнее, что я успел заметить перед тем, как медсестра начала снимать повязку — список каких-то шифрованных телеграмм. Надо будет изучить их позже. Внимательно изучить.
Перевязка оказалась мучительной. Каждое прикосновение к ране отзывалось острой болью, но я заставлял себя наблюдать и запоминать. На прикроватной тумбочке стоял добротный германский термометр «Медикус», рядом — ампулы морфия от «Русского общества торговли аптекарскими товарами». Частная клиника явно не экономила на медикаментах.
— Воспаление небольшое, — Анна Сергеевна работала быстро и аккуратно. На запястье поблескивали часики «Буре», необычная роскошь для медсестры. — Но вам действительно нужен покой.
Я молча терпел, продолжая изучать бумаги здоровой рукой. Записная книжка Краснова оказалась настоящим сокровищем.
Помимо списка должников, там обнаружились пометки о поставках оборудования с Крупповского завода. Частичная предоплата, контракты, схемы финансирования через Русско-Латвийский банк.
— А вот и машинка ваша,
