комплекса проблем, стоящих перед итальянским правительством, парламентом и народом.
Мне бы хотелось воспользоваться возможностью, предоставленной вторым изданием, и поблагодарить Джеймса Джолла за помощь в создании этой книги. Первое издание напечатано в 1984 г. одновременно с книгой доктора Ричи Овендейла «Истоки арабо-израильской войны», которая также издана теперь в расширенном и переработанном виде. Как главный редактор, я был очень рад успеху книги. Этот успех достигнут благодаря участию коллектива авторов, которые разделили со мной успех.
Гарри Хедер
Предисловие ко второму изданию
Список книг и статей об истоках первой мировой войны бесконечно велик, и понадобилась бы целая жизнь, чтобы все их прочесть. Для чтения новой литературы по этому вопросу, по мере ее выхода, требуется очень много времени. Я, конечно, не прочел всех книг, и единственным извинением за мое прибавление к этому длинному ряду является то, что сейчас, наверное, стоит подвести итог некоторым аргументам и объяснениям, обсуждаемым историками в течение последних двадцати лет.
Я начал с кризиса июля – августа 1914 г. и ограничился только теми государствами, которые тогда вступили в войну, хотя кое-что сообщил о политике Италии во время июльского кризиса и в следующих за ними событиях, которые должны были привести к принятию решения о вступлении в войну в мае 1915 г. Япония объявила войну Германии 23 августа 1914 г., но к непосредственным истокам войны она не имела никакого отношения. Я ничего не сказал о США, чья политика, как мне кажется, не имела международного значения до того времени, как началась война. Война началась как война между европейскими государствами, а закончилась как мировая. Пытаясь объяснить, почему она началась в тот момент я старался рассмотреть несколько главных причин, из-за которых эта война стала именно такой, какой стала. Трудность для историка всегда заключается в том, чтобы связать общее с частным: мне это не удалось.
До 1914 г. Англию и англичан было принято называть Великобританией и британцами, а я не старался быть последовательным в этом отношении. Точно так же я иногда писал Австрия, тогда как точнее было бы писать Австро-Венгрия.
Мне’ хочется особенно поблагодарить тех друзей и коллег, чьими письменными и устными советами я пользовался при написании этой книги Особую благодарность приношу: Фолькеру Берга-ну, Ланселоту Л. Дж. Фарраре, Дэвиду Фрэнчу. Полу Кеннеди, Доминику Ливену, Вольфгангу Дж Моммсену, Хартмуту Подж фон Страндманну, Дэвиду Шоенбауму, Заре Штайнер. Я также хотел бы поблагодарить профессора Фрица Фишера (хотя я не согласен ни с одним из его выводов) за то, что он снова поднял вопрос об истоках первой мировой войны и предложил новые направления поиска ответов. Я очень признателен мисс Сьюзан Вельсфорд за ее мастерство и старание при подготовке машинописного оригинала.
Я объединил части вышедших статей, опубликованных в книгах «Аспекты немецко-британских отношений за сто лет» (Изд. Института истории Германии. Лондон, т. 4. Штутгарт, 1978) и «Идея свободы: Очерки, посвященные Исайе Берлин» (Оксфорд, 1979). Я благодарен за разрешение использовать эти материалы.
Джеймс Джолл
Лондон
Март 1991 г.
King Марк: «Den unerforschlich tief
geheimnissvollen Grund,
wer macht der Welt ihn Kund?»
(«Загадка так темна,
таинственна, страшна,
кто нам решит ее?»)
TRISTAN: «О Konig,
das kann ich dir nicht sagen;
und was du fragst,
das kannst du nie erfahren».
(«Король мой! Ответить не могу
я… Ты никогда той тайны не узнаешь!»)
Рихард Вагнер. Тристан и Изольда. Акт III.
Введение
Первая мировая война явилась концом одной эры и началом другой, хотя мы понимаем, что многие социальные, политические, экономические и культурные события двадцатого столетия были только ускорены войной, а не произошли благодаря ей. Опыт войны, и особенно окопной войны на Восточном фронте, вошел в язык и образный мир народов Восточной Европы[1] и продолжает будоражить воображение писателей и художников, рожденных после войны. Первые последствия войны — Русская революция, политические и социальные перевороты 1918–1922 гг. по всей Европе, перестройка карт в результате появления новых государств — определили направление истории в двадцатом веке и постоянный интерес к истокам войны. Но существует еще ряд моментов, привлекающих внимание к кризису 1914 г.
Непосредственные источники войны отражены в документах гораздо лучше, чем иные вопросы недавней истории, в основном потому, что с самого начала аргумент, подтверждающий причастность к развязыванию войны, имел огромную политическую важность. С подписанием Версальского договора в июне 1919 г., вопрос об ответственности за развязывание войны стал вопросом огромного политического и экономического значения. Первой реакцией стран-победительниц было возложение ответственности за развязывание войны на Германию. Статья 231 Версальского договора гласит, что «Германия несет ответственность за себя и своих союзников, перед Союзными правительствами и их народами за нанесение потерь и разрушений в результате агрессии Германии и ее союзников». В другом месте Договора о мире моральная вина возлагалась даже более определенно на императора Германии: «Союзные и Объединенные правительства публично обвиняют Вильгельма Второго, бывшего императора Германии, за величайшее преступление против международной морали и нерушимости Договоров». Обвинение лично кайзера явилось результатом инстинкта мести со стороны части населения Британии и Франции: «Кайзера повесить» — таков был популярный лозунг на всеобщих британских выборах в ноябре 1918 г. Требование суда над Вильгельмом стало результатом обдуманного, хотя не слишком точного диагноза роли кайзера и прусской военной верхушки в развязывании войны. Уже в 1914 г. сэр Эдвард Грей, министр иностранных дел Великобритании, был возмущен «прусским милитаризмом»[2] на военных переговорах об окончании войны. Президент Вильсон настаивал на необходимости избавиться от кайзера и покончить с так называемыми «военными боссами и монархической автократией»[3].
В конце 1919 – начале 1920 г. британским и французским правительствами предпринимались энергичные попытки осудить кайзера и склонить правительство Нидерландов, где кайзер получил убежище, выдать его. Британцы и французы были чрезвычайно недовольны Данией — ив депешах британского министерства в Гаагу можно увидеть раздражение, вызванное нейтралитетом Дании в течение четырех лет. На высшем военном совете Ллойд Джордж подчеркивал, что кайзер лично отвечает за «циничное нарушение нейтралитета Бельгии и Люксембурга, за варварскую систему заложничества, массовую депортацию населения, угон молодых женщин из Лилля, оторванных от их семей и брошенных в чужую среду»[4]. Красноречие было напрасно, так же как и угрозы разорвать дипломатические отношения с Нидерландами и применить экономические санкции. Датское правительство отказалось как от выдачи Вильгельма, так и от высылки его. Правительство Нидерландов придерживалось того мнения, что притеснения кайзера и попытки возложить ответственность за войну лично
