светом, и тут же на одном за другим высветилось сообщение о критической ошибке, сопровождаемое пронзительным низкочастотным писком из колонок.
«Что у вас за шум? Мы видели свет в окнах»
«Техника шалит»
«А кто стоит в конце офиса?»
Дэвид прицелился на открытый кабинет. Сердце бешено заколотилось в груди.
«Там никого»
«Он до сих пор там. Мы его видим в тепловом спектре»
Они медленно подошли к открытому кабинету. Возле опрокинутого рабочего стола лежало холодное тело, судя по шеврону на плече это был боец из первого отряда «Бета». Его шлем на лице был рассечен пополам, из трещины виднелся широкий шрам со сгустившейся, засохшей кровью. Кулер с водой возле шкафа с документами громко булькнул; Дэвид тут же взял его в прицел, наблюдая, как большой пузырь воздуха подскочил кверху бутыли и растворился на его поверхности.
«Здесь только мертвый боец, уже холодный»
«Мы его видим. Прямо за твоей спиной»
Дэвид обернулся, в то время как остальные члены группы сделали шаг назад. На складе раздался взрыв, выбив окна; осколки острым градом разлетелись по офисному помещению. Между ними возник человек в плаще, его лицо скрывала японская театральная маска «така» из лакированного дерева с рогами, полосами жидких волос, мясистыми ушами и выдающимся вперёд бордовым, волнообразным языком. В маленьких отверстиях хищных глаз мерцало красное свечение. Сверкнуло лезвие катаны — и один из бойцов упал навзничь, кашляя и хватаясь за горло. Кто-то попытался выстрелить, но Така легко увернулся, и пуля пробила монитор на столе. На складе загремели множественные выстрелы.
«Здесь какой-то пиздец»
«Мы несём потери»
«Три... Четыре противника в масках... Невероятно быстрые»
«Отходим к выходу»
Така исчез так же внезапно, как и возник. Командир указал на раненого и затем на окна; один из бойцов присел и достал из-за пазухи комплект первой помощи, остальные рассеялись под окнами. Фугасные гранаты наводнили плотным серым дымом склад, смешавшись с гарью от образовавшегося пожара. Дым постепенно затекал в окна офиса, заполняя пространство вокруг, размывая очертания людей и предметов. Встроенные в шлемы фильтры очищали воздух, но дышать все равно было довольно тяжело — приходилось делать глубокие, но редкие вдохи.
«Я не знаю... Я... О боже»
Связь прервалась.
«Первая группа, приём»
«Первая группа»
Никто не отвечал.
Командир указал на лестницу. Двое бойцов взяли раненого с перевязанной шеей, один пошёл вперёд с командиром, в то время как Дэвид закрывал шеренгу, пятясь назад, чтобы не терять из виду офисное помещение. От напряжения гудело в висках. Лестница успела полностью утонуть в дыму; ступени поочередно выплывали из черно-серого тумана, одна за другой, шаг за шагом, пролёт за пролетом.
«Мы уже должны были спуститься»
«Я насчитал три этажа»
«Мы спускаемся на нижние уровни?»
«Здесь не было спуска»
«Да блять, что здесь происходит»
«Отставить. Продолжаем движение»
После очередного лестничного пролета они наконец уперлись в дверь. Командир вышиб ее ногой, открыв проход в длинный пустой коридор. Их быстрые шаги гулким эхом перемножались в стенах, создавая ощущение, будто здесь находится целый взвод. В конце коридора оказались запертые механические дверцы. Командир быстрой распальцовкой указал занять боевые позиции и подозвал Дэвида, чтобы тот помог ему вручную раздвинуть дверцы. Пока они пытались это сделать, раненый боец схватил тех, кто его нёс, за шеи и поднял над собой. Хрустнули шейные позвонки, и их головы безжизненно свисли на бок. Очередь из штурмовой винтовки отбросила его назад. Три тела одновременно упали на пол. Дверцы наконец поддались и раскрылись, впуская их в огромный автоматизированный цех. Включился яркий свет, на мгновение ослепивший их оптику настроенную на темноту; этого мгновения хватило, чтобы спрыгнувший откуда-то сверху Така проткнул катаной голову бойца и переметнулся на командира. Тот повернулся, чтобы выстрелить, но катана легко рассекла штурмовую винтовку, и пуля взорвалась в затворе, выпустив волну искр; тогда командир отпрыгнул назад и достал из кобуры пистолет.
«Твою мать стреляй по нему»
Раздался голос в голове Дэвида, но он никого не видел перед собой. Командир выстрелил в пустоту три раза подряд, после чего припал на колени, хватая руками воздух перед грудью. Для него это была катана, которая проткнула его живот насквозь; он потянул ее на себя, давясь кровью, и изо всей силы ударил кулаком в голову Така. Маска треснула, и человек исчез вместе с катаной. Командир прислонил руку к животу: боль была, но не было ни крови, ни пореза.
«Они играют с нами»
Посреди цеха между огромных станков возник еще один человек в маске, но в этот раз это была маска Юба, морщинистый слепок будто бы снятый с лица старика на смертном одре. Штурмовая винтовка в руках Дэвида моментально раскалилась до красна; он выронил ее и отцепил кобуру с пистолетом, успевшую вспыхнуть огнём. Командир подскочил и, преодолевая боль в животе, побежал на Юбу. Тот плавно поднял руку — и автоматизированная клешня с одного из станков схватила его, подняв воздух. Командир вгрызся в нее своей имплантированной челюстью, прокусывая металл; но Юба сжал ладонь в кулак, и клешня сомкнусь. Брызнула кровь. Дэвид, оцепенев, смотрел на ребёнка возле него. Это был его сын, которого он потерял одиннадцать лет назад.
— Ты лучше других знаешь, что мир наполнен бессмысленной ненавистью, — заговорил Юба. Его голос звучал будто бы сразу отовсюду, вшиваясь в само пространство. — И что бороться с ней бесполезно, потому что каждый мыслит иначе, у каждого своя вера, своя правда, свой мотив. Поэтому человечество, ведомое бесчисленным множеством различных интересов, обречено существовать в вечном конфликте.
Дэвид просто делал свою работу. Предотвратил теракт в одном из торговых центров Детройта, убив брата лидера террористической организации «Ханжару». А потом кто-то продал информацию об этом, кто-то из своих, кто работал рядом с ним в тот день.
— Но я могу исправить это. Я могу объединить человечество.
В тот вечер, когда он пришёл на опознание своего сына и увидел его маленькое, ещё совсем детское лицо, с которого полностью сняли кожу — неаккуратно, с засечками, будто соскоблив ее бритвой — Дэвид ощутил, как внутри него будто бы сорвался с петель лифт. И затем — только безразмерная, холодная пустота.
— Идеальный мир, где у всех будет одна воля.
Жена не смогла справиться с утратой и через месяц выбросилась из окна. Дэвид почти не говорил с ней про сына. Он просто не мог. Думал, что таблетки и психотерапия смогут ей помочь, и только потом обнаружил нетронутые блистеры в тумбочке с нижним
