водворять их обратно, - повторил он, заставив меня рассмеяться.
- Есть немножко, - согласился я, присаживаясь рядом и закуривая сигаретку. – Ахиллес и Астра еще не возвращались?
- Нет, - после секундной заминки ответил Петр. – Им достался не такой сильный соперник, как тебе, но более хитрый.
- Заинька в хитрожопости фору даст кому угодно, - ехидно хмыкнул я и, приставив к виску ладонь, доложил. – Ламия поймана, освежевана и отправлена в Хаос, босс.
- Отрадно слышать, - буркнул Петр, занося что-то в Летопись. – А её имя ты не удосужился спросить?
- А оно надо? Если тебе полегчает, то она выглядела как старуха. Тощая, грязная, спидозная алкашка, как баба Зося из третьего подъезда. Тоже странную хуйню вещала постоянно и норовила детей сожрать. А еще трусы свои никогда не стирала. Мы её называли бабка Ёжка – вонючая Говешка.
- Збышек!
- Прости, Петр. Забыл я про имя. Разве это так важно?
- Важно. Каждый хтонический бог, вырывающийся из Хаоса, должен быть записан и каталогизирован, - менторским тоном заметил Петр, питающий особую страсть к бюрократическому порядку. – Хорошо, что я озаботился этим заранее. Если тебе интересно, то это была Эмпуса.
- У которой одна нога медная, а другая из навоза? А я-то думал, чего от неё так прет! – фыркнул я, выпуская в воздух колечко из дыма.
- Это уже вы придумали. И про ногу из навоза, и про ослиные конечности.
- Даже не сомневался. Пока Гомер ебал пастушков-содомитов, остальные греки выдумывали себе страшилищ. Нога из навоза, бр-р! Это что надо выкурить, чтобы до такого додуматься? Галлюциногенный лопух? Или псилоцибин. Или еще чего похуже.
- Похвальны твои знания в этой области, Збышек, - усмехнулся Петр. – Эмпуса принадлежит к Мормоликам. Состоит в родстве с эриниями.
- И жрет детей. В бесчисленных количествах, - кивнул я. – Хоть тут греки угадали. Всякую ахинею она тоже несет или это мне такой экземпляр попался?
- Ахинею?
- Ага. Что-то про Черную Мать, Жизнь-Зеркало и еще хуева туча всякого пафосного добра. Как по мне, она просто дебилизмом страдает. Каждая гадина из Хаоса норовит изрыгнуть из своего чрева что-то страшное, богохульное и таинственное. А на деле, у них просто чердак едет. Как у Ахиллеса, когда он первачком Анастасия упарывается.
- Черная Мать, - задумчиво произнес привратник, словно позабыв о моих словах насчет грешков его любимчика Ахиллеса. – Жизнь – Зеркало. Где-то я уже это слышал.
- Что за Черная Мать? Кондолиза Райс? – тут же встрял я. – Или Мишель Обама. Они запросто таких уродок наплодить могут, что потом даже Пента охуеет.
- Нет, Збышек. Речь о Лилит.
- Лилит? Первая жена Адама? – удивился я. – Бля, я думал это миф. Типа только Ева и была, а потом Каин и Авель, ну и понеслось. Дальше ты сам знаешь получше меня.
- Знаю. О Лилит мало кто говорит. Это имя проклято, как и его обладательница, - нахмурился Петр, рассеянно поглаживая бороду. – Но она давно исчезла в Хаосе. Ламии, как и прочие ночные твари, ждут её возвращения, но это даже теоретически невозможно.
- Угу, - согласился я. – Про грешника, который до Рая дошел, тоже теория молчит? Находясь здесь, я понял, что все может быть. А что не может, то обязательно будет. Фу, говорю, как Михаил. Пафосно и велеречиво.
- В этом нет ничего плохого, Збышек. Но тебе не следует волноваться о бреднях старой ламии. Лилит их мать, которую они почитают превыше всего. Поэтому не удивительно, что их речь сплошь состоит из упоминаний каких-то древних пророчеств, о которых никто не слышал.
- Тебе виднее, - вздохнув, согласился я и поднялся с облачка, когда увидел вдали идущих к Порогу друзей, Астру и Ахиллеса. Они еле переставляли ноги и были хмурыми до такой степени, что в моей голове тут же заиграл адовый пост-рок.
- Привет, заинька. Привет, здоровяк, - поприветствовал я друзей. Те скорчили в ответ кислые рожицы и плюхнулись на облака. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что им неплохо досталось от водворения очередного хтонического божества в Хаос. Лоб Астры был испачкан в запекшейся крови, а под глазом наливался солидный синяк. Ахиллес хмуро трогал толстым пальцем левый клык и качал головой, когда задевал разбитые губы. Белые одежды посланцев были не совсем белыми. Скажем так, в них главенствовал теперь грязно-серо-бурый цвет с легкими вкраплениями темно-зеленого и салатового. Когда я поинтересовался об их внешнем виде, Астра попросту показала мне средний палец, а Ахиллес тяжело вздохнул.
- Отъебись, Збышек. Мы дико устали гоняться за этим ебанатом, - фыркнула рыжая, закуривая сигарету и протягивая пачку Ахиллесу. Грек отрицательно покачал головой и просто помассировал виски.
- Еще и пиздюлей от него знатных получили, - съязвил я. – Теперь твой глаз похож на моего пана Пиписевича, когда он в морозной воде пытается за тобой подсматривать.
- Дать бы тебе по морде, да вставать лень, - зевнула Астра и ткнула грека в бок. – Ахиллес, ты как?
- Конь, бля, чуть зуб не выбил, - мрачно ответил тот. – У, сука!
- Выяснили, кто это был? – спросил Петр, не обративший на стенания друзей внимания. Рыжая кивнула в ответ.
- Ага. Кекроп.
- Змей вернулся, - хмыкнул привратник. – Как обычно хитрил и не желал возвращаться в Хаос?
- У него не было иных вариантов. Он так достал Ахиллеса насмешками, что грек его схватил за хвост и уебал об стену, выбив пару зубов. Тогда Кекроп рассвирепел и заехал Ахиллесу в бороду пудовым кулаком. Там и мне досталось. Короче, пришлось за ним побегать.
- Что в итоге?
- Отправили в Хаос. С небольшими сложностями.
- Какими? – удивился Петр, оторвав взгляд от Летописи.
- Ахиллес его напополам разорвал от ярости.
- Про маму плохо сказал, - буркнул грек. – Когда язык болтается без удержу, расплачивается жопа. В частности, змеиная.
- Сурово, - хохотнул я, присаживаясь рядом с рыжей. Та обвела меня тяжелым взглядом, но язвить не стала. Лишь спросила о моем задании. – У меня ламия была. Одна нога медная, вторая из коняшкиного говна. Или из коровкиного. Хуй его знает, заинька. Греки такие выдуманы. Петр сказал, что её Эмпуса зовут.
- У тебя опыта побольше, - вздохнула Астра, прижимаясь ко мне. – А у нас только
