верить? – осведомился Фредди.
– Замечательно! – сказал сэр Герберт. – Великолепно!
– Какой приятный сюрприз, – сказала леди Лидия.
– Сюрприз? – удивился новоприбывший. – Ну что вы! А кто недавно…
– Да, да, мистер Уоддингтон, – перебила его леди Лидия. – Поговорим немного позже. Вот – Вайолет.
Вайолет была высокой, гибкой и несокрушимой, как картинка из модного журнала. По-видимому, пошла она в мать, ибо Суп красотой не отличался, равно как и изысканной томностью.
– Душенька! – взвыла леди Лидия. – Ваш отец нам все сказал.
– Да-а?
– Я так рада!
– Спаси-ибо…
– Поздравляю.
– Спасибо, сэр Ге-ерберт…
– Здорово!
– Спасибо, Фре-едди… Значит, – невеста подавила зевок, – вы все довольны.
– Надо сообщить Кубику, – решил младший брат.
Он сел и стал составлять телеграмму, тогда как леди Лидия, хлопоча вокруг невесты, пыталась поднять общий дух.
– Я так этого ждала, так надеялась!
– Хороший парень твой Тони, – прибавил Уоддингтон.
– Исключительная личность, – поддержал его сэр Герберт. – Однако пойду переоденусь.
– Иди, иди, – согласилась леди Лидия. – Портвейна сегодня не получишь.
– Скажите, леди Лидия, – спросила невеста, – как удержать мужчин от портвейна?
– Вайолет! – воскликнул шокированный отец.
– Кого-кого, – сказала леди, – а вас это не должно беспокоить. Тони слишком за собой следит.
– Да, – согласилась Вайолет, снова подавляя зевок, – он такой здоро-овый, просто атлет…
В дверях, словно облачная гряда, заколыхался Слингсби.
– Вы звонили, миледи?
– Это я звонил, – сказал Фредерик. – Машина в гараже?
– Да, сэр.
– Пускай Роберт отвезет на почту телеграмму. А где он?
– На кухне, сэр.
– Что ж, пойду и я на кухню, – сообщил молодой аристократ, стремясь скорее внести свет и сладость в жизнь бедного Кубика.
Слингсби повернулся к хозяйке:
– Простите, миледи…
– Да, Слингсби?
– Я насчет сестры, миледи…
– А, она сегодня приедет!
– Вот именно, миледи. – Дворецкий стал еще печальней. – С вашего разрешения, миледи, она привезет сына и одну молодую особу, которая служит маникюршей в его заведении.
– Что ж, чем больше народу, тем веселее.
– Спасибо, миледи. Не разрешите ли вы показать молодой особе наш парк? Она не имела возможности, миледи, побывать в исторических местах.
– Пускай смотрит.
– Благодарю вас, миледи.
Дворецкий удалился, напоминая посла, вручившего протокол, или что они там вручают.
– У него есть сестра? – спросила Вайолет. – Это не та няня, о которой мне Тони рассказывал?
– Да, это няня. Она была замужем за парикмахером. Они жили в Лондоне. Вот и жили бы! – с неожиданным пылом прибавила леди Лидия.
– Вам она не нравится?
– Терпеть ее не могу.
– Почему?
– Плохой характер, – мрачно ответила леди, – и пьет много. Что ж, последую Герберту, переоденусь во что-нибудь человеческое. Вы начинайте пить чай без меня.
– С удовольствием, леди Лидия. Папа, тебе налить?
Какое-то время отец и дочь молчали. Она хлопотала у столика, он стоял у окна, не без угрюмости глядя на озеро и лужайку. Однако, судя по его первой фразе, огорчил его не пейзаж.
– М-да, – сказал он, – докатились…
– В чем дело? – спросила дочь.
– Быть может, я старомоден, – продолжал отец, разгораясь по ходу речи, – быть может, я сентиментален, но мне казалось, что невесты хоть немного радуются.
Вайолет вздохнула.
– А зачем?
– Затем.
– Хорошо, – сказала невеста, – договоримся сразу. Оба мы знаем, что это – обычная сделка. Я даю деньги, Тони – титул. Ты меня привез, чтобы я подцепила лорда. Я его подцепила. Чему тут радоваться?
– Ти-ш-ш! – заволновался отец. – У стен есть уши.
– Ну и что? Леди Лидия старалась на славу. Прогулки при луне…
– Прекрати! – заорал Уоддингтон.
Вайолет положила в чай кусок сахара и принялась его размешивать.
– Знаешь, – сказала она, – мне даже неудобно, как будто я подстрелила сидящую птицу.
– Сколько тебе говорить!..
– Ну ладно, папочка. Когда Тони предложил мне руку, я просто обомлела! Я поверить не могла, что он ко мне так относится! А благородство, а чистота? Истинный агнец! На что мне эти титулы? Ах, ах! Одно жалко, слишком легкая добыча.
Старый Суп сдержался. Он знал, что дочь не переиграешь.
– Какая есть, – сказал он. – Позвоню-ка я в газеты.
– Если можно, не здесь.
– Э?
– Не хочу слышать, как ты булькаешь. Позвони из кабачка.
– Ладно-ладно, – сдался отец. – Ладно-ладно-ладно. Какие мы тонкие аристократки! Только смотри, – прибавил он в дверях, – ты еще не графиня! Поосторожней с этим Тони, не ляпни чего-нибудь.
– Па-па! – удивилась Вайолет. – Я же с ним не беседую. Я застенчиво улыбаюсь.
– Ну, знаешь! – воскликнул отец.
Да, не так уж выразительно, зато последнее слово.
2
Несколько минут Вайолет сидела одна, спокойно поедая сандвичи с огурцами. На третьем сандвиче вернулся Фредди, отдавший телеграмму шоферу.
– Пип-пип, – сказал он. – Все ушли?
– Да, – отвечала Вайолет. – Леди Лидия переодевается, отец – на пути в «Герб Дройтвичей».
– Выпить захотелось?
– Нет. Позвонить в газеты.
Фредди нахмурился.
– Нехорошо, – сказал он. – Жаль нашего Кубика. Кстати, вы знакомы?
– Нет.
– Очень хороший человек, только с отцом ссорится. Кстати об отце, хочу ему продать лосьон от облысения.
– Не знала, что вы торгуете!
– Да так, заработать надо. Тони купил его у этого Прайса. Старый рецепт, еще прадедушкин, они все были парикмахеры.
– Сегодня ваш Прайс приезжает. С мамашей.
– Это плохо. Знаете, она была няней у Тони.
– Знаю.
– Мерзкая баба. А сын еще хуже.
– Да вы с ним и не встретитесь.
– Если случайно не напорюсь.
Они помолчали, а потом увидели, что в среднее из трех французских окон входит сам лорд Дройтвич.
– Чай! – обрадовался он. – Честное слово, чай!
– Вам жарко? – осведомилась Вайолет.
– Еще бы! Чинить машину в такую погоду… Надо было съездить в деревню, купить батарейку.
Пятый граф Дройтвичский отличался могучим телосложением. Судя по фотографии, стоявшей на столике, он бывал вполне благообразным, во всяком случае – чистым; но сейчас мы его таким бы не назвали. Не назвал и младший брат.
– Тони, – заметил Фредерик скорее печально, чем сердито, – у тебя совершенно жуткий вид.
Лорд Дройтвич с этим согласился.
– Налейте-ка мне чашечку, – сказал он, – а я сейчас вернусь.
Действительно, вернулся он скоро, причесанный и чистый, но без пиджака, тот остался в гараже. Вайолет протянула ему чашку.
Он ее жадно выпил и сказал:
– Еще.
Вайолет налила снова. Третьей он просить не стал и закурил сигарету.
– Фредди знает? – спросил он. Вайолет кивнула.
– Ну и как он?
– Потрясен.
Неизвестно, как развивалась бы беседа, если бы извне не донеслись неприятные звуки. Фредди, сидевший ближе всего к окну, выглянул было, но Тони, перегнувшийся через его плечо, уже крикнул:
– Ой!
– Неужели гости? – спросила Вайолет.
– Это ко мне. Няня.
– Вы ее любите?
– Я ее боюсь. Она будет меня целовать. И плакать. Знаете, это слишком! Или то, или другое.
– Она сына привезла, – сообщил Фредди.
– А он будет вас
