веселей, а то я уже одичала одна.
– Ты серьёзно?
Я лихорадочно обдумывала перспективы. Конечно, мне бы очень хотелось, но мы с ней ещё так мало знакомы…
– Вполне серьёзно, – сказала Вера. – Если что-то пойдёт не так, то перейти через дорогу в общагу тебе не составит труда.
– А почему ты вдруг решила предложить мне жить у тебя? – спросила я. – Это так неожиданно…
– Ты мне сразу понравилась, когда я тебя увидела в тот раз в маршрутке, – сказала Вера. – Мы так похожи! Как сёстры. Сестра – это же здорово! У меня никогда не было сестры. Вот и побудешь моей сестрой…
Она меня так растрогала. Я встала, подошла к ней и обняла. И почувствовала, как она осторожно обняла меня в ответ и тихонько погладила по спине.
Через три дня я переехала. Да и что там было переезжать – сказала тёте, что переселяюсь в общежитие, и привезла в квартиру чемодан с вещами и сумку с учебниками. Родителей тоже уведомила, что всё – окончательно обосновалась-устроилась. Оправила маме из университета фотки с одногруппниками и из общежития с соседками тоже, а про Веру не сказала. Не знаю почему. Просто, не хотелось объяснять, как я поселилась в квартире вдвоём с девушкой, с которой случайно познакомилась и про которую пока ничего, кроме имени, не знаю. Попробуй, объясни такое родителям.
О Вере я действительно ничего не знала, а она ни разу не упомянула ни о родителях, ни о детстве, ни о школе, ни о том, где училась на программиста. Разумеется, подходящий момент, когда я в разговоре к месту могла спросить, кто её родители и чем занимаются, настал очень быстро.
– У меня нет родителей, – ответила тогда Вера. – Я сирота-подкидыш. В детдоме всю жизнь росла.
– Ой, извини, – воскликнула я. – Наверное, мне следовало догадаться о чём-то таком, ведь ты ни разу не упомянула ни о родителях, ни о детстве, ни о школе.
– Нормально всё, – сказала Вера. – Просто, мне не о чем рассказывать. После детдома я закончила колледж и с тех пор работаю. Вот и вся жизнь.
Больше ни о чём таком я её не спрашивала. "Придёт время и она сама расскажет, о чём захочет", – решила я.
В остальном наша жизнь протекала очень интересно. По крайней мере, для меня.
Большую часть времени я училась, пропадая на лекциях и семинарах, стараясь ничего не упускать и не пропускать. Вера относилась к моей учёбе очень серьёзно, прямо как строгая старшая сестра и несколько раз я замечала, что она даже читает мои учебники.
– Зачем тебе это? – удивлённо спросила я, когда первый раз увидела свой учебник философии у неё в руках.
– Интересно ведь! – улыбнулась она. - Не только же про программирование мне читать.
Она всегда внимательно слушала мою болтовню об университетских делах, об одногруппниках, о преподавателях, о лекциях, о сплетнях, о взаимоотношениях. Я не раз убеждалась, что она помнит имена, фамилии и прозвища упоминаемых мной персонажей и даже спрашивает, как там у них дела, если я о них долго не говорю ничего нового.
Девчонки из группы интересовались, почему я, имея место в общаге и оплачивая проживание (это Вера мне посоветовала так сделать), там не живу, и я, обычно, отвечала, что пока живу у двоюродной сестры, а общагу держу на случай, если сестра вдруг выйдет замуж, а они, мол, со своим бойфрендом вот-вот собираются это сделать. "А кто у тебя сестра?" "Да никто, обыкновенный бухгалтер", – отмахивалась я и вопросы на этом иссякли.
Мы постепенно обустраивали квартиру. Вера сказала, что в этом она полностью полагается на меня.
– Я ведь всю жизнь прожила в казённой обстановке и толком не знаю, как должно быть. Ещё куплю что-нибудь не то, поэтому выбирать будешь ты.
– Что выбирать?
– Всё, что надо, то и выбирай. И в свою комнату, и вообще, и по хозяйству.
– А тебе?
– У меня всё есть. Стол для работы, стул, кровать…
– А шкаф для вещей? Они у тебя на подоконнике в спальне лежат. Да и нет там ничего интересного. А трельяж? А фен? А бра? А пуфик? А халат с драконами? А тапочки с помпонами… – веселилась я над нею.
Она улыбалась и кивала:
– Да, хочу тапочки! Всё, что надо, выбирай и говори мне! Всё купим, и нам доставят и установят.
– А деньги? – смеялась я. – Платить-то мы должны пополам, а у меня столько нет. Я не программист на фрилансе, а студентка юрфака, бедная, как церковная мышь. Не кредит же мне брать, а потом продавать почку, чтобы рассчитаться.
– Нет, никаких почек нам продавать не придётся. Мы сделаем просто, как и подобает двум умным девушкам. Мы постараемся облагородить нашу квартиру за чужой счёт, за счёт её хозяина. Поскольку квартира его, то пусть он и платит.
– Как это?
– Да он так и предлагал несколько раз. У него за бугром бизнес какой-то наладился по поставкам в Россию станков, и он процветает. Так что, денег у него много. И он говорил, что если я в квартиру буду что-то покупать или как-то её отделывать, то счета можно отправлять ему и он компенсирует.
– На фиг она вообще нужна ему, эта квартира, если он там обосновался и сюда может и не вернётся никогда, – удивлялась я.
– Я так понимаю, что всё дело в слове "может", – заметила Вера. – Может не вернётся, а может, придётся вернуться. Кто его знает. И вот тогда квартира совсем не помешает, да?
– Ну, так-то да, – согласилась я.
– Будем надеяться, что не вернётся, – улыбнулась Вера.
– А он где, вообще? – спросила я.
– В Южной Корее.
Так что, когда мы что-то покупали, Вера рассчитывалась карточкой, а спустя какое-то время она подсунула одну из своих карточек мне.
– Это для всяких мелочей, – сказала она. – Мы же не всегда бываем вместе, а тебе может подвернуться что-то нужное, или, например, продуктов надо взять, или вещицу какую, а у тебя нет. Я же не знаю, где и когда ты свои миллиарды получаешь.
– Мне родители присылают, – сказала
