Она знала о моем плане подкараулить Монтгомери и, честно говоря, не одобряла его.
— Да, и это провал, — мрачно призналась я.
— Заберу тебя через час, — пообещала Лиза.
— Спасибо тебе, — проговорила я и смахнула слезы со щек.
Мои подозрения оправдали — едва мы с Лизой вернулись в офис, Миллер вызвал меня к себе в кабинет. Суда по его мрачному виду и трясущейся нижней губе, хорошего ждать не стоило. Видимо, ему уже позвонили из службы эвакуации транспорта и рассказали про машину.
— После того, что ты сделала, — прорычал Миллер, исподлобья глядя на меня. — Ты всю жизнь должна будешь работать на меня бесплатно! И даже так ты никогда не расплатишься!
— В том, что случилось, нет моей вины! — повысив голос, сказала я.
— А у меня нет служебной машины, которую выписали на твое имя! И мне все равно, как это произошло! — проорал Миллер. — Деньги за нее ты должна вернуть в течении трех месяцев!
— Но у меня нет таких денег!
— Найди работу и реши эту проблему, — приблизившись ко мне, сказал Миллер. — А у себя я больше не хочу тебя видеть. Проваливай! Мой адвокат свяжется с тобой по поводу выплат за транспорт!
Миллер грубо схватил меня за плечи и вытолкал в коридор. На его столе осталась моя сумочка, Он схватил ее и швырнул со всей силой. Она шмякнулась на пол и содержимое разлетелось в разные стороны. Больше всего меня тревожил телефон. Я бросилась к нему и подняв, увидела, что экран прекратился в мелкую крошку. Миллер с грохотом закрыл за собой дверь, и я осталась в одиночестве. Лицом к лицу со своими проблемами и полным не понимаем, как их решать.
Я сейчас самая взрослая в семье, неделю назад мне исполнилось двадцать два, и помочь мне было некому. После гибели брата я воспитывала троих его сыновей и если я сейчас пойду ко дну, то они тоже не выживут. Младшему всего четыре года. Старшему четырнадцать, и он помогает мне, как может, но он должен учиться, а не работать. Впрочем, учеба теперь тоже накроется, ведь мне не чем за нее платить. Так же как за жилье, еду и проценты с того огромного долга, который сделал мой брат перед смертью. Я закусила губу, чтобы подавить стон. Справлюсь, придумаю что-то.
Собрав вещи в сумку, я вышла на улицу. В вечернем полумраке яркие билборды о новом шоу «Невеста для вампира» особенно слепили глаза. На картинке были изображены счастливые влюбленные, настолько счастливые, что стало тошно. Шоу было безумно популярным, когда оно выходило в эфир, улицы пустели. Вампир и смертная девушка, настоящие чувства, ведь без них пара не сложится и солгать тут невозможно, инстинкты всегда честны. И плевать, что шоу повторяется каждые пять и прежние вампиры часто приходят за новыми девушками, главное, как любовь зародится снова.
— Невеста вампира получает все — деньги, статус и безопасность — прочитала я зачем-то вслух. — Но только в одном случае — если ее любовь настоящая. Сможешь ли ты полюбить вампира?
Домой я пришла поздно. Едва открыв дверь, сразу ощутила неладное — пахло едой. Быстро сбросила сапоги и прошла на кухню. Мальчишки готовили ужин. В кастрюле булькала вода, младший Вик, встав на табуретку, старательно лепил что-то из теста. Старший Рома, резал курицу и вид у него был такой довольный, словно он совершил подвиг. Средний Нино вытирая градом бегущие слезы, резал лук.
— Что произошло? — растеряно спросила я.
— Я сегодня помог господину Цвику разгрузиться, — с гордостью сказал Рома, — Донес ему несколько ящиков до прилавка, и он дал мне за это курицу. Мы договорились, что я буду помогать ему каждый день после школы и он будет давать мне что-то из еды.
Я обняла его и чмокнула в висок. Рома тут же смутился и выскользнул из моих объятий.
— Добытчик, — улыбнулась я, хотя на душе у меня скребли кошки. Как же это все неправильно! — Ты уверен, что справишься с учебой?
— Да теть, конечно, — ответил Рома. — Я не провалю экзамены, обещаю.
В дверь позвонили. Я дернулась от неожиданности. Бросила взгляд на часы — почти полночь, поздновато для визитов. Дети сразу напряглись и примолкли. Даже кипяток на плите стал булькать тише.
Я медленно подошла к двери и посмотрела в глазок. Стиснула от досады зубы и резко потянула ручку на себя. В нос тут же ударил запах соли и брезента. Мужчина, решивший нарушить наш покой, криво усмехнулся. Меня бросило в жар — Реджи. Тот самый, кому мой брат задолжал целое состояние. Впрочем, для Режди это копейки, за которые он готов удавить любого.
— Пришел тебе напомнить, что ты забыла про долг, — важно сказал он. — Проценты капают уже два дня.
— Мог бы шестерку прислать, с напоминанием-то, — брезгливо сказала я и сделала шаг назад.
— Хотел тебя повидать, — Реджи улыбнулся и мне это совсем не понравилось. — Деловое предложение сделать.
Ничего хорошего эти слова не предвещали.
— Завтра же с утра оплачу счет, — холодно сказала я. — Не переживай.
— Я скину тебе проценты, если ты согласишься спать со мной, — сказал Реджи и прежде, чем я успела послать его куда подальше, притянул к себе.
Илай
Илай вышел из машины и бросил взгляд на особняк, увитый плющом. Он так давно здесь не был, что уже забыл атмосферу этого места, а ведь будучи ребенком проводил здесь много времени. Его отец, ныне уже покойный и его брат — тот самый, к которому он сейчас приехал — Грант Монтгомери, были очень дружны и часто навещали друг друга. У Гранта были дети, с которыми дружил Илай и никогда не ощущал себя одиноким. До того, как случилось то, что сделало его вампиром. Перекроило его и сделало другим. Илай не скучал по прошлому, но порой, ему хотелось чувствовать так, как это было раньше.
Он быстро поднялся по ступенькам, и дворецкий распахнул перед ним дверь. Бросив ему на руки пальто, Илай прошел по просторному холлу и постучал в черную массивную дверь — кабинет дяди Гранта.
— Заходи, — раздался сухой, чуть надтреснутый голос.
Илай толкнул дверь и вошел, сразу оказавшись окруженным высокими темными шкафами, до отказ забитыми книгами, возле окна стоял большой стол, за которым сидел пожилой мужчина.
— Этот вопрос точно нельзя решит по телефону или видеосвязи? — осведомился Илай.
— Можно, — поднимаясь, сказал Грант. — Но зачем? Я хотел тебя увидеть, побыть в твоем обществе.
— Значит, дело серьезное, — едва заметно улыбнулся Илай.
— Пожалуй, — ответил Грант и его лицо
