не сдавался я, добавив ироничные нотки в голос.
— Ты за кого меня принимаешь⁈ — возмутился гордый мальчишка и впился в меня жгучим взглядом, — я не уголовник, а пленник!
— Ага, говорить мы значит умеем, — удовлетворенно кивнул я и катнул пацану одно яблоко.
Между голодом и гордостью, победил голод и тот жадно вгрызся в ароматный фрукт, исподлобья позыркивая на меня с недоверием.
— С чего я должен раскрывать свою личность какому-то незнакомцу? — схомячив иномирное яблоко вместе с сердцевиной, хмуро выдал пацан.
— И то верно, — согласно кивнул я и, обтерев сладкую руку об себя, протянул ладонь, — меня зовут Маркус.
Мальчик машинально попытался поднять руку, но кандалы тут же засветились ярким сиянием и тот, скривившись, странно на меня посмотрел.
— То есть даже просто имя мы называть не хотим, — вздохнул я, — ладно, а за еще одно яблоко?
— Не назову и за тысячу яблок, — фыркнул пацан, — я давал слово!
— Слово, говоришь? Уважаемо. А если я дам тебе слово снять кандалы в обмен на ответ? –предложил я.
Взгляд огненно-красных глаз мальчишки вновь дрогнул, но лишь на миг, спустя который тот вернул свою горделивую маску обратно.
— Настоящий аристократ не нарушает своего слова! — собрав волю в маленький кулак, произнес пацан.
— Ага, так ты у нас настоящий аристократ, понятно, — улыбнулся я.
— Блин! Я не это имел в виду! Я… — растерялся парнишка и, кинув на меня обиженный взгляд, прикрыл рот.
— Да не парься ты так, юный аристократ, — сладко потянулся я, — мне в целом плевать кто ты, и за что сидишь. Даже если твоя фамилия Пламенсикй, ты свободен и можешь идти куда хочешь, — щелкнул я пальцами, и массивные артефактные кандалы с хлопком исчезли в недрах мира Тьмы, словно их тут и не было.
Ошарашенный мальчишка резко отстранился и неверяще захлопал глазами. Посмотрел на свои свободные от оков конечности, потом на меня. После чего осторожно поднялся на ноги и отряхнул свое дорогое одеяние.
— Я не Пламенский, — брезгливо выдал пацан, настороженно поглядывая на выход за моей спиной, — а ты?
— Я уж точно нет, — хохотнул я, и в этот момент последняя из моих одиннадцати призванных Гончих Пепла пала в неравном бою.
Время потихоньку поджимало.
С этой мыслью я окинул пацана более внимательным взглядом.
Несмотря на гордый взгляд и внешнюю стойкость, тот был энергетически истощен. Кандалы, в которые заковали ребенка, были не из простых и не только подавляли, но и высасывали из него стихийную энергию. Причем делали это грубо и агрессивно.
Однако мое внимание привлек весьма крупный источник энергии, который остался нетронут. Интересно.
— Ты ведь мог и сам выбраться, — не спрашивал, а утверждал я.
Мальчик сначала не понял, что я имею в виду, а потом его взгляд скосился на уровень собственной груди, и кашлянув, тот убрал оттуда инстинктивно прижатые руки.
Без сомнений, за пазухой пацан прятал осколок и осколок весьма крупный. Почему он его не использовал, а позволил кандалам высасывать энергию из себя, это вопрос. Хотя полагаю, это как-то связано с его именем.
— Не понимаю, о чем речь, — сыграл в дурачка мальчишка, и стихийный фон от осколка резко снизился практически до нуля.
Хм, использовал маскировку, но зачем? Неужели настолько боится нарушить свое инкогнито, что готов его сохранить даже ценой своей жизни?
— Ладно, как скажешь, — решил я не грузить вопросами упрямого пацана, и в этот момент мне пришло сообщение от Глеба.
Тот доложил, что боезапас Каймана закончился, и он завис высоко над территорией, а также запросил координаты, где меня забрать.
Я глянул на часы. Глеб продержался на три минуты дольше, чем обещал, молодец.
По плану я бы как раз успел выйти вовремя, но этот план не учитывал одного упрямого красноглазого ребенка.
Ребенка, энергоканалы которого сейчас в паршивом состоянии. Столь грубое истощение само по себе вредно для молодого растущего организма, а дополнительная стихийная нагрузка и вовсе может вызвать необратимые повреждения внутреннего источника, который в этом возрасте у одаренных еще продолжают формироваться.
Так что даже уносить его Тенями это риск сделать из пацана энергетического калеку, что было бы обидно. По тому, как малой обращается с энергией в осколке, видно насколько он талантлив.
Вздохнув, я скосил взгляд на мониторы, которые транслировали, что количество недоброжелателей снаружи начало резко возрастать. Быстро же они просекли, что Кайман им больше не угроза, и устремились сюда.
— Ну что, малой, я на выход, — перекинув рюкзак с лутом через плечо, поднялся я на ноги, — тебя проводить?
— А как же они? — напряженно кивнул тот на мониторы с десятками тяжеловооруженных людей у единственного выхода.
При этом взгляд мальчишки ненадолго дернулся к спрятанному под одеждой осколку, но черпнуть из него силу тот так и не решился.
Интересно, что это за слово он такое дал, что даже пред лицом смертельной опасности не готов его нарушить.
— А что с ними не так? — беззаботно спросил я, — или среди них есть твои друзья?
— Нет, конечно! — возмущенно сжал кулаки пацан.
— Хорошо, потому что все, кого ты там видишь, уже трупы, — спокойно констатировал я.
— Как это трупы? — недоуменно опешил красноглазый мальчишка, — это же трансляция камер в реальном времени…
— А я не говорил? — скорчил я удивленную гримасу, — я своего рода провидец и немного умею смотреть в будущее! — с важным видом вскинул я указательный палец.
— Да? И что там… в будущем? — скептично хмыкнул пацан.
— Для них, ничего хорошего, — беззаботно улыбнулся я, глядя, как на одной из камер в небе сверкнула черная птичка.
* * *
— Шевелите задницами, лентяи! — хмыкнул усатый боевик в слегка помятой бордовой броне, — цель может выйти в любой момент!
Подгоняемый полевым командиром элитный отряд опытных наемников «Горлорезы» спешно подтаскивал все уцелевшие боевые установки. На дела этот отряд ходил редко, но метко, предпочитая сотням мелких дел один раз ввязаться в крупную заварушку и последующий годик-два жить в достатке.
Работать день через год они привыкли и потому никогда не упускали ценные заказы. А этот заказ был настолько ценен, что мог обеспечить «Горлорезам» не один год сытой жизни, а сразу десятка два.
Упустить такой уникальный шанс
