джинсах превратилась уже в настоящий шатер.
И тогда я решил считерить.
— Не могу на ощупь, — признался я, — придется на вкус, — и, резко потянув неведомую красотку на себя, засосал ее грудь.
— Аа-аа-а!.. — пронесся по воздуху томный стон.
Так, голосок знакомый.
— Одноклассница?
В ответ — смех со всех сторон, явно сбивая меня со следа.
— С параллели?
И снова — злодейский девичий смех. Словно вторя ему, таинственная девчонка дразняще покрутилась в моих руках, и мои пальцы попали в ее ложбинку, как бы предлагающую продолжить исследование этой голой задницы — небольшой, крепкой, весьма желанной, однако не дающей никаких намеков на свою хозяйку. Продолжая ее тискать одной пятерней, другой я поймал новые сиськи, настойчиво вертевшиеся рядом, такие же желанно незнакомые, как и до этого, однако с охотой осваивающиеся в моей ладони.
— Ммм, какие шикарные, — похвалил я. — Уверен, когда глаза открыты, мне нравится на них смотреть…
Рядом довольно засмеялись. Немного прогулявшись по этому новому телу, я скоро обнаружил, что и его хозяйка без трусиков. Они что, раздеваются по ходу? Притянув к себе эти новые бедра, поглаживая их, я скользнул пальцами между ними. Жаль, что по влажности киски нельзя угадать, кому она принадлежит — зато из такой позиции заставить девчонку стонать было плевым делом.
— Ааааа… — сорвался с девичьих губ долгий сладкий стон.
И кажется, я узнал ее по голосу — но чтобы сказать наверняка, следовало приласкать еще. Однако тут счастливицу отодвинули другие желающие поиграть со мной в эту угадайку — и еще одна задница и одни сиськи оказались в моих руках, предлагая теперь поизучать и их.
Насколько я понял, насколько мог догадаться, здесь собрались не только свободные девушки, но и девушки в отношениях — видимо, именно для них инкогнито было принципиальнее всего. Так что даже в итоге угадав кое-кого, я не стал рушить это секретное общество. Или как они себя называют — тайный клуб любовниц Ромы? Настолько тайный, что даже Роме не надо всех знать? Интересно, а это проканает на «я никогда не трахался с незнакомкой»?
— Нравится? — шепнула Алена, этакая ведущая нашей жаркой игры.
Нравится?.. Да не то слово! То, как мне нравилось, было уже очевидно — даже с плотно завязанными глазами я ощущал, как куча взглядов давит на мой занывший пах. Жамкая одной пятерней одни сиськи, другой я поймал другие, немного поменьше, но ничуть не хуже — как будто разные мячи в разных руках. И надо сказать, отсутствие симметрии потрясающе — особенно когда одновременно тискаешь две разные груди.
— А вы наверняка подружки, — предположил я. — Обе такие классные…
И опять задорный девичий смех. Определенно, нравилось всем. Продолжая игру, отвлекая, не давая толком себя угадать, прелестницы в ответ ласкали меня со всех сторон. А затем, делая задачку еще сложнее, сразу несколько рук стянули с меня джинсы и плавки, и чьи-то губки первыми перехватили член. Немного посмаковали, и их сразу же заменили вторые. А потом третьи, четвертые, пятые… А дальше я забыл, как считать, и лишь с восторгом чувствовал, как ко мне припадают все новые любовницы, как к единственному на весь парк бювету в жаркий день — с полной готовностью иссушать этот источник раз за разом.
Может, надо благодарить мою славу, может, моих подруг, любящих поговорить о том, какой я отличный любовник, но всем девчонкам, что пришли сюда, тоже захотелось попробовать — как бывает, когда берешь у подружки мороженое лизнуть, а потом возвращаешь. Во всяком случае сейчас рядом были куча рук, губ и языков — и лизали они совсем не мороженое.
— А это, — снова шепнула Алена, — наш тебе подарок, чтобы оценил, какой ты клевый и как тебя хотят. Чувствуешь, как тебя хотят?..
О, да, чувствую… Некоторые, правда, и сосать-то толком не умели, но рвались попробовать на мне. Ну да ладно, я не сильно требовательный — тем более, когда это в подарок — тем более вслед за не очень опытными губками приходили куда более опытные. Член ни на минуту не оставляли в одиночестве, как и мои губы, лицо, плечи, торс — каждый сантиметр моего тела жадно ласкали, заставляя меня стонать от удовольствия.
— Говорят, — нашептывала чертовка, — у Мишеля были лучшие в городе дни рождения. Но мы ведь его переплюнули, да?..
О, дааа… А еще говорят, на свой день рождения Мишель козлил (чему нет смысла не верить) и устраивал целый аукцион, где самый ценный лот — его хрен — получит самая-самая заморочившаяся. И девчонки аж из трусов выпрыгивали лишь бы привлечь его внимание и получить шанс — о чудо! — быть трахнутой им. Я же, в отличие от него, был гораздо добрее и гораздо щедрее: для меня каждая была самой-самой, и со всеми я охотно делился собой, позволяя каждой получить то, что она хотела. В конце концов, кое-что мог подарить и я — оставить себя во всех желающих.
После сладчайшего минета, дружно сделанного кучей губ, пока мои руки сжимали две разные груди с двух разных сторон, на меня полезла кто-то третья. Так что на «у меня никогда не было одновременно с толпой девчонок» тоже больше можно не пить. Всего за один вечер мой опыт вырос в десяток раз. А может, и в дюжину — я до сих не знал, сколько их тут, но был благодарен каждой.
Бедра сменяли друг друга, принося разную тяжесть, но даря одинаковый кайф. Разное дыхание обжигало кожу, разные стоны взрывали воздух. Множество пальцев и губ жарко гуляли по моему телу — я был словно султан в гареме, которого страстно ублажали все его наложницы. Переводя дыхание между поцелуями, я чувствовал, как меня желали со всех сторон — для каждой здесь и сейчас я тоже был самым-самым.
Все-таки за этот год я достиг кое-каких успехов.
Повязку с глаз сняли, только когда все ушли. Перед этим я слышал довольные перешептывания, хихиканья и шелест надеваемой одежды. Напоследок все мои недавние наложницы отметились на моих щеках. Я пытался хотя бы по количеству поцелуев угадать, сколько их тут, но пакостницы словно понимали, что я гадаю, и чмокали дополнительно — одни поверх других.
Хихикая, мой поздравительный гарем ушел. Когда атласная лента наконец спала с глаз, в гостиной обнаружились только до крайности довольная Алена, беззвучно ржущая Даша, кинувшаяся меня тискать Инна
