ни тени понимания. В них вообще ничего не отражается.
– Забей, – вздыхаю я, – у меня только пятнадцать минут, чтобы что-нибудь придумать, и ноль, чтобы вводить тебя в курс дела. Просто помоги мне. Пожалуйста.
– И все же нет, – отвечает она. – Может, лучше спросишь в деканате?
Отлично, просто прекрасно, с удовольствием начну вторую половину дня с того, что поинтересуюсь, нет ли у кого-нибудь из администраторов прославленной Эссекской Академии Искусств, Науки и Технологий скотча, едва пережив их сегодняшний допрос утром, запланировала ли я уже какую-нибудь карьерную консультацию со своим куратором. В их словах ощущалась нотка подозрительности, что показалось мне весьма несправедливым. Ведь я отвечала правдиво почти на все их вопросы, и этот разговор мог бы огорчить деканат гораздо сильнее, чем это произошло в действительности.
Но если выбирать между ними и неизбежной лекцией от матери…
– Придется, – заключаю я и разворачиваюсь в сторону здания администрации.
– Удачи! – кричит мне вслед Джейми.
Ну да, ну да. Сейчас мне не хватает только удачи.
В моей прежней школе, у которой отозвали лицензию, не суетились по поводу того, сдал ты экзамены или ходишь на дополнительные курсы, подал ли заявление на поступление в высшее учебное заведение или нет… Всем было плевать. В Бранфорде существовало всего четыре подготовительных курса, и либо ты был умным и посещал их (как мой средний брат Гейб, например), либо забивал на учебу и бездельничал весь день до начала бейсбольных тренировок (как делал это мой старший брат Люк).
Но эта школа похожа на какую-то странную лабораторию по выведению руководителей стартапов. Я пошла сюда по настоянию матери, хоть это и частное заведение. И, несмотря на то, что школа находится менее чем в пятнадцати километрах от нашего дома, жизнь в Шерман-Оксе определенно не похожа на жизнь в Ван-Найс. Когда речь заходит о прекрасном маленьком оазисе Лос-Анджелеса, который мы именуем Долиной, то почувствовать, как растут налоговые ставки, можно еще на подступах к 405-му шоссе.
Так что да, я не испытываю особого восторга от посещения Эссекской Академии, стоящей на моей родной земле.
К счастью, прежде чем успеваю отойти далеко, пиликает телефон.
Джейми: Лора только что пришла.
Джейми: Она сказала, можно попробовать спросить в библиотеке.
Уже лучше, учитывая, что это самое близкое ко мне здание. Да здравствует Лора! Я сворачиваю с пути и заскакиваю в библиотеку, где, несмотря на мои сквернословие и, вероятно, богохульство, мне улыбаются звезды. Прямо сейчас главная библиотекарша помогает какому-то бедняге вникнуть в тонкости десятичной классификации Дьюи, поэтому я хватаю со стойки скотч и, стараясь не привлекать к себе внимания, покидаю место преступления.
На углу здания останавливаюсь. Ладно, у меня в запасе десять минут; что еще я могу раздобыть? Ручка – отлично! На самом деле это даже волшебнее, чем кажется. Канцелярская резинка. Бутылка из-под воды.
Хм, а это мысль.
– Она тебе еще нужна? – спрашиваю у какого-то случайного паренька, проходящего в пределах моей видимости.
Он в ужасе поднимает на меня глаза, и я предполагаю, что это его первый год в старшей школе.
– Бутылка? – переспрашивает парень, поднимая емкость с этикеткой «Smartwater», из которой только что допил.
Может быть, я здесь и три недели, но все равно еще выпускница, поэтому коротко киваю ему с мрачным видом вышестоящего по званию.
– Одноразовый пластик – это крайне безответственно, – заявляю я, потому что подобные вещи как раз и вызывают у окружающих чувство вины. – Я собираю их. На переработку.
Теперь он просто обязан отдать ее мне, если не является тайным коллекционером пустых бутылок из-под воды. С видом, будто я внезапно могу откусить ему руку, паренек медленно протягивает мне бутылку.
– Спасибо, – благодарю я и иду к ближайшему мусорному контейнеру у стены.
Надеюсь, он не станет наблюдать за тем, как я достаю оттуда еще две (это негигиенично, знаю, но моя мать работает медсестрой скорой помощи и снабжает меня бесконечным запасом дезинфицирующего средства для рук, так что все в порядке) и откручиваю с них крышки.
Я уже отступаю назад со своим уловом, когда вдруг натыкаюсь на кого-то и разворачиваюсь.
– Осторожнее, – произносит голос, принадлежащий человеку, с которым только что произошло столкновение.
Его зовут Тео Луна, и – я очень хотела бы этого не знать, но, к сожалению, знаю – в него влюблены все учащиеся этой школы. Влюблены до безумия, как в Стэнфорд, ведь он невероятно успешный сыночек какого-то технологического гения. Само собой, в этой школе, полной мутантов, вместо обычного короля бала вроде моего брата Люка (которому для всеобщей популярности оказалось достаточно просто пить протеиновые коктейли и ослепительно улыбаться – в довесок к его развитым мышцам на груди), должно было найтись что-то поизощреннее. Местная версия главного красавчика посещает все подготовительные занятия и выглядит так, будто он является веганом, топит за экологию и все в этом духе.
И, разумеется, Тео Луна – президент примерно восьми сотен научных кружков, которые всегда выигрывают во всевозможных конкурсах. А еще у него имеются кудряшки «интернет-бойфренда», которые сопровождаются идеальным загаром, так что, наверное, в хипстерском смысле он действительно привлекателен. Но, на мой взгляд, ему не помешало бы сбавить градус высокомерия.
– Смиренно прошу прощения, сэр! – восклицаю я, изображая Оливера Твиста, и еще раз врезаюсь прямо в его грудь.
Он хмурит брови, поправляя свою футбольную куртку эссекской команды, надетую вместо привычного школьного пиджака, и я делаю реверанс.
– Прое-е-ехали, – демонстративно тянет он и отворачивается, закатывая глаза.
Ну что за мерзкий тип. И тебе пока.
Сколько там осталось? Семь минут? Восемь? Думаю, не больше пяти. Скотч на катушке почти закончился, поэтому я скручиваю то, что осталось, безмолвно извиняясь перед службой утилизации Эссекской Академии за неоправданные растраты, и оборачиваю резинку вокруг опустевшего рулона, загибая пластик, чтобы закрепить ее. Немного повозившись с колпачком от ручки и крышками от бутылок, я создаю штуковину, смутно напоминающую утку на кольцеобразных ножках. В вертикальном положении ее удерживает основание, а резинка должна работать как рогатка. Это очень миниатюрный вариант катапульты, но никаких требований к размеру не выдвигалось. Все, что от нее требуется, – это быть работоспособной.
Может, я даже успею проверить ее…
Но тут звенит звонок, так что нет. Придется назвать свое творение «Аве Мария». (С другой стороны, мою мать порадует любое «Аве Мария» от меня.)
Джейми: Так что? Ты в полной заднице?
Бель: Пока нет, mon ami.
Бель: Пока нет.
Тео
Похоже, сегодня снова день катапульт. Не самый мой любимый проект по физике, но он определенно лучше, чем
