нашариваю на тумбочке телефон и вырубаю его.
Но снова уснуть больше не получается. Поворочавшись немного, я всë-таки встаю. Все утренние дела происходят на автомате — взять пакет для душа — с полотенцем и прочими принадлежностями для рутинной гигиены, — нашарить тапочки под скрипучей узкой кроватью, выйти в коридор… а вот там автоматизм заканчивается.
Потому что перед дверью в женскую душевую стоит очередь.
Она не то, чтобы большая, но плотно сгруппированная. Эти девчонки в нашей общаге — хабалки, каких поискать, и если уж они встали на стрëм возле душа, то помыться раньше чем через два часа вряд ли получится. Даже если честно стоять и ждать, они будут пропускать вперед каждую опоздавшую «из своих», а на любое возражение только нагло обматерят в ответ.
Обычно в таких случаях я просто жду у себя в комнате и, если тороплюсь, умываюсь питьевой водой из бутылки. Но сегодня всë идет не так.
— Эй, Вероника! — оживленно машут мне главные скандалистки общаги. — Иди сюда, тут как раз душ освободился!
— Ладно…
Я настороженно приближаюсь, даже спросонья опасаясь какой-то злой шутки. Но девчонки расступаются со смущающей готовностью морских волн перед библейским Ноем. Надо будет проверить, не подбросили ли в душ каких-нибудь тараканов…
Реальная причина неожиданного благодушия вредных соседок доходит до меня только перед умывальником. После того, как я смываю остатки сна водой и застываю перед зеркалом с зубной щеткой в руке.
Это всë из-за Морозова!
Ведь теперь вся наша общага — а может, уже и весь универ, — считает меня его подружкой.
М-да… что-то мне как-то не по себе. Кто знает, что творится в головах его поклонников-меломанов… особенно женских.
Душ я принимаю в рекордно короткие сроки, очень уж нервы напряжены. Торопливо проскальзываю мимо явно желающих пообщаться студенток («Вероника, с Новым годом!.. Хорошо выглядишь! Как настроение?.. Заходи к нам потом, поболтаем, ага..?») и возвращаюсь в комнату, пока все слишком заняты массовой проблемой утренних процедур.
Проверяю телефон — и ошарашенно сажусь на кровать.
Там десятки… нет, сотни сообщений! В соцсетях, мессенджерах и просто в смс. Есть пропущенные звонки с каких-то незнакомых номеров. Ой, мамочки… на что я подписалась вообще, когда согласилась изображать девушку первого фронтмена Морозного клана?!
Листаю полотно списка, не открывая чужие послания, и в одном из них через превью мельком читаю начало фразы: «Это Матвей. Перезвони мне по этому номеру».
Уф, хорошо, что он вовремя вспомнил обо мне, а то я даже не знаю, как теперь из комнаты нос высунуть!
Набираю номер в ту же секунду и выдыхаю:
— Матвей?
— Привет, — его спокойный низкий голос в трубке чудесным образом возвращает мне уверенность в себе. — Только что проснулась?
— Да, — скованно подтверждаю я. — И у меня в телефоне черт знает что… он просто переполнен! Сообщения я пока не смотрела, но…
— Первым делом тебе придется сменить номер, — прерывает меня Морозов. — И его должны знать только самые доверенные близкие люди. Иначе тебя каждый день будут домогаться и слать всякий спам — это нормально для моей среды. Главное, не дергайся. Просто надежно защити свои личные границы.
У меня вырывается нервный смешок.
— В общаге это не так-то просто.
— Я знаю. Поэтому ты переезжаешь жить ко мне в особняк. Прямо сейчас. Машину за тобой пришлю. Собирай вещи и жди.
Пока я в изумленно-позависшем состоянии осмысливаю распоряжение, босс ненадолго отвлекается на кого-то в стороне. Еле различимый мужской голос почтительно интересуется у него, не будет ли кто-то против народных мотивов, и жалуется на недостаток этноса в антураже массовки.
И тогда Морозов неожиданно переадресовывает вопрос мне:
— Вероника, ты как относишься к народным мотивам в головных уборах?
— Э-э… нормально, — тяну я растерянно. — А насчет переезда не знаю. Если вы точно уверены, что это хорошая идея…
— Уверен, — железобетонно давит мои сомнения босс. — Итак, ты не против. Отлично! А то этническое далеко не всем нравятся. Тогда никаких проблем.
— Вообще-то одна проблема есть. У меня единственная зимняя одежда в гардеробной вчера осталась, — напоминаю я.
— Водитель тебе всë привезет.
Когда он отключается, я наконец обращаю внимание на тихий стук в комнату, который во время разговора воспринимался фоновым шумом.
— Но-о-ова… Нова! — зовет встревоженный голос подруги, и она снова скребется в дверь. — Ты там?
Я без раздумий открываю ей, и Зая влетает внутрь вся растрепанная и в куртке нараспашку. Глаза у нее просто ошалевшие.
— Привет.
— Уф, ты в норме? Слушай, по всем чатикам универа только тебя и обсуждают! Там такие странные вещи болтают про вас с Морозовым… будто ты — его девушка, представляешь? А тут еще все мои смс и звонки без ответа! Аж переживать начала, блин..!
Я плюхаюсь на кровать и смущенно признаюсь:
— Просто их слишком много, не успела разобрать. В смысле сообщений. А насчет слухов… Ну, если официально, то это правда.
— Серьезно?!
— На самом деле не совсем. Это как бы впонарошку, Зай. Просто мы с Матвеем вчера договорились, что я буду его дежурной помощницей под прикрытием. Ты же помнишь, как он не хотел, чтобы его контролировали?
— Ну да, помню, он отбрыкивался всеми конечностями… — пару мгновений она роется в своем рюкзаке, а затем протягивает мне целлофановый пакетик с домашней выпечкой. — Держи. Это бабуля тебе велела передать! Беспокоится, что ее любимица совсем в этой общаге отощала.
Аппетитные пирожки бабы Ревы вызывают у меня одновременно и улыбку, и прилив голодной слюны. Судя по запаху, начинка там капустная.
— Передай ей большое спасибо! — благодарно киваю я и немедленно впиваюсь зубами в один из пирожков. Вкусно-то как, ум-м… Обалденно просто!
Впрочем, вечно голодной студентке за аппетитом далеко ходить не надо.
Подруга задумчиво выглядывает в окно на заснеженную улицу и порывисто оборачивается ко мне.
— Хм… знаешь, а ваша затея мне нравится! В главном чатике тот патлатый мажор, который затеял свою больную травлю… Ник, кажется… пишет, будто слухи фейковые. И что Морозов никогда на тебя не позарится. Вот круто будет увидеть выражение его рожи, когда всë подтвердится, да?
Я морщусь.
— Было бы круто вообще больше никогда его рожи не видеть.
— Ну это вряд ли. Этот придурок к тебе слишком неровно дышит, никак не может забыть, как ты его отшила… — рассеянно произносит Зая и снова выглядывает в окно. — Ой, глянь, тачка Морозова внизу! Чего он в такую рань приехал-то?
Из студенческой общаги я выхожу на улицу с таким ощущением, будто нахожусь под невидимым обстрелом.
В каком-то смысле так и есть… несколько десятков жадно-любопытных и завистливых взглядов преследуют
