И прозвище свое он точно получил по заслугам.
Когда отец впервые объявил о переговорах с Сантосом, он казался таким радостным, возбужденным. Так надеялся, что партнерство принесет ему удачу, позволит решить все финансовые проблемы. Но очень скоро ситуация изменилась. Стало очевидным, что сделка обернулась не успехом, о котором бредил Стэнли, а источником громадного стресса. Пусть огорчения последних дней и слегка померкли в хлопотах, связанных с организацией свадьбы Натали.
— Сеньорита…
Снова обманчиво мягкий голос привлек ее внимание к лицу человека, за которого ее сестра, как предполагалось, должна была выйти замуж. Заглянув ему в глаза, она уже не нашла в себе сил оторвать взгляд. Снова возникло ощущение туннеля. Прямо перед собой она видела только Сантоса Кордеро.
— Вы хотели что-то сказать? Ведь вы за этим сюда пришли, верно?
Алекса попыталась не обращать внимания на его ядовитый тон.
— Я хотела бы поговорить с вами, — выдавила она. Ее голос прерывался, словно ей пришлось пробежать пару миль, чтобы добраться до церкви. — Пожалуйста…
Его черные брови сошлись у переносицы.
— Так говорите. — Взмах руки недвусмысленно требовал от нее поторапливаться. — С нетерпением жду вашего сообщения.
Еще бы. Откровеннее выразить нетерпение нельзя. И она ему скажет. Только не прямо сейчас. Не перед всеми гостями, глазеющими на них и ждущими развязки. Прямо эпизод из «мыльной оперы» какой-то.
С сердцем, бьющимся так близко к горлу, что нормально дышать не представлялось никакой возможности, Алекса сделала несколько шагов по направлению к Сантосу. Ей показалось, что он стал выше ростом, массивнее, сильнее, чем тогда, когда их впервые представили друг другу, хотя она и понимала, что это невозможно. Покрой свадебного костюма выгодно подчеркивал ширину его плеч, узкую талию и длинные, длинные ноги. Смуглая кожа шеи резко контрастировала с белоснежным воротом рубашки.
— Нельзя ли нам найти более укромное место?
Голос ее прозвучал тихо и неуверенно, но она знала — он расслышал. По тому, как качнулась голова, слегка нахмурился лоб — словно он не совсем понимает, что она хочет сказать.
— Простите?
Теперь он стоял совсем близко. Алекса хорошо чувствовала запах его одеколона, смешанный с чистым ароматом кожи.
— Можно нам побеседовать вдали от посторонних глаз? Пожалуйста? Там, где мы будем одни.
— Одни? Сеньорита, я вот-вот собираюсь жениться.
— Вы не так поняли! Я имела в виду другое! — прошипела она. — Кроме того, вы…
И, ужаснувшись себе в последнюю секунду, Алекса проглотила окончание фразы — вы уже не женитесь. Не может же она ошарашить его подобным известием перед несколькими сотнями приглашенных гостей.
Сантосу потребуется время, чтобы прийти в себя. Путь он высок, силен и хладнокровен, но он ведь просил Натали стать его женой, быть с ним в радости и в горе…
— Вам действительно необходимо меня выслушать, — продолжала настаивать она.
— Это вы так думаете. — С видом превосходства Сантос не спеша разглядывал ее. — Вы врываетесь сюда, ничего не объясняете…
— Я пытаюсь объяснить! — отрезала Алекса раздраженно.
Разве он не понимает? Нет, признала она. Ничего он не хочет понять. Ему, наверное, и в голову не может прийти, что невеста способна его бросить. Он считает, что все должно идти, как планировалось, потому что он так желает.
Непоколебимая самоуверенность этого человека настолько вывела ее из себя, что ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не выкрикнуть свои новости немедля.
— Поверьте, для вас предпочтительнее выслушать меня без свидетелей.
— Для меня предпочтительнее не оставаться наедине с посторонней женщиной за минуту до венчания. Вы сами-то представляете, что может раздуть из этого бульварная пресса?
— О, можете не беспокоиться за свою репутацию! У меня и в мыслях не было…
Алекса осеклась, заметив его скептический взгляд. Он что, вправду полагает, что она явилась сюда с целью разрушить его имидж? Каким циничным и подозрительным человеком надо быть, чтобы до такой степени никому не доверять! До поцелуев ли ей сейчас?
При этой мысли взгляд Алексы невольно скользнул к губам Сантоса. Она отметила их чувственную форму, которую даже язвительная улыбка не могла испортить. Сердце на секунду замерло. Поцеловать такие губы — это нечто!
Но в мужчине главное — его поступки, как любила повторять мама. А репутация Сантоса Кордеро говорит не в его пользу.
— Мне сейчас недосуг разбираться в ваших мыслях…
Ледяной голос Сантоса отвлек ее от неподобающих размышлений. Алексе показалось, что теперь она лучше понимает, почему сестра так и не решилась на эту свадьбу.
— Господи боже, вы невозможный человек, — возмутилась она. — Для вас же стараюсь…
— Александра…
Незаметно подошедший отец смотрел на нее с мольбой во взгляде.
— Александра, пожалуйста…
Властно поднятая рука испанца остановила его. До Сантоса, кажется, начало что-то доходить. Возможно, благодаря вырвавшемуся у Алексы выражению «невозможный человек». Навряд ли до нее кто-то осмеливался говорить о нем в столь неуважительной манере.
— Если вы действительно боитесь за свою репутацию, мы можем оставить дверь приоткрытой…
Кажется, она зашла слишком далеко. Если она хотела спровоцировать его на решительные действия, у нее получилось. Видимо, в какой-то момент она перешла невидимую черту, за которой кончалось его терпение. Холодные глаза Сантоса сверкнули, губы вытянулись в тонкую линию.
Горло Алексы болезненно сжалось, язык с трудом ворочался во рту.
— Извините, но нам действительно лучше поговорить наедине — может быть, там…
Она неуверенно махнула в сторону двери, которая, по ее предположению, вела в церковную ризницу.
Какие еще доводы привести, если он продолжит упорствовать, Алекса понятия не имела. Но, похоже, волновалась она напрасно, потому что Сантос внезапно от колебаний перешел к решительным действиям. Он молниеносным движением схватил ее за руку.
— Хотите поговорить? Давайте поговорим.
Протащив Алексу по направлению к указанной дубовой двери, он бесцеремонно распахнул ее. Ворвавшись внутрь, опять же безо всякого почтения к церковному имуществу, захлопнул дверь за собой.
Мысль о возможной компрометации, очевидно, покинула его. Нахмурившись, Сантос скрестил руки на широкой груди.
— Что именно вы хотели мне сказать? — бросив быстрый взгляд на часы, спросил он. — В вашем распоряжении ровно три минуты. И, поверьте, ваши доводы должны быть убедительными, иначе…
— Я…
Дважды она пыталась начать и дважды терпела неудачу. Ошибкой было смотреть на его хмурое лицо. От одного его вида у нее язык прилипал к нёбу, даже дышать становилось трудно. Но нельзя же смотреть в сторону! Разве можно сообщить человеку, что его жизнь пошла наперекосяк, не глядя ему в глаза?
