Подобно Бертрану Расселу и Карлу Хемпелу, теоретик нечёткой логики Барт Коско считает, что всё, кроме чисел, определено нечётко. Например, возьмём понятие живой. Вирусы способны сформировать кристалл, но самостоятельно не воспроизводятся. Живые ли они?
"Патафизика" будет, прежде всего, наукой о частном, хотя, по общему мнению, наукой может называться только наука о всеобщем. «Патафизика» занимается законами, описывающими исключения.
Я никогда не видел нормального мужчину, нормальную женщину и даже нормального пса. Я никогда не проживал средний день и не любовался обычным закатом. Понятия нормальное, среднее, обычное описывают то, с чем мы никогда не встречаемся за пределами математики, они описывают воображение — пейзаж человеческого сознания.
Кто любит меня, любит и мою собаку.
Глава первая Я попадаю под информационный каток
В которой автор узнаёт о своей смерти, а мы начинаем заглядывать за маски искусства и магики
Этот мир ненормален.
"Бэтмэн"
"Может быть" — это тонкая соломинка, на которой висит вся твоя жизнь, но это всё, что нас есть.
"Анна и её сёстры"
Если верить достоверным источникам информации, я умер 22 февраля 1994 года, в день рождения Джорджа Вашингтона. В тот момент я не чувствовал ничего особенного или ужасного и считал, что всё ещё сижу за компьютером и работаю над романом "Невеста Иллюминатуса". Однако, прослушав в обеденный перерыв автоответчик, я узнал, что мне уже звонили Тим Лири и многие другие приятели, которые, вероятно, хотели со мной поговорить или же — если они всё ещё верят "достоверным источникам информации" — предложить поддержку и выразить соболезнования моей скорбящей семье. Я быстро выяснил, что новости о моей трагической кончине попали в одну из самых популярных страничек Интернета в виде некролога, перепечатанного из "Лос-Анджелес Таймс":
"Вчера в собственном доме, очевидно, от сердечного приступа на шестьдесят четвёртом году жизни скончался видный писатель в жанре научной фантастики Роберт Антон Уилсон. Мёртвое тело м-ра Уилсона обнаружила его жена Арлен.
М-р Уилсон — автор огромного количества книг… Он известен своим свободомыслием, страстью к технологии и своеобразным юмором. У покойного м-ра Уилсона остались жена и двое детей".
Этот некролог, якобы опубликованный в "Лос-Анджелес Таймс", распространил в сети кто-то из Кембриджа, штат Массачусетс. Я сразу же подумал о шутниках из МТИ, или, как их удачно окрестили, гремлинах киберпространства.
Меня восхитил размах гремлина, сочинившего этот некролог. Он явно дезинформировал читателя о моём творчестве. (Только шесть из моих двадцати восьми книг можно было бы отнести к жанру научной фантастики и, возможно, ещё три определить как научно-документальные романы). Кроме того, он ошибся на год, указывая мой возраст, и недосчитался одного ребёнка, упоминая о количестве оставшихся после меня сирот. Лёгкий налёт некомпетентности и невежества, который ощущался в тексте некролога, придавал ему жизненность и правдивость, — точно так же скрип стульев, покашливание, перекрывающиеся диалоги, намеренно «плохое» качество звука и пр. Придавали некую "реалистическую документальность" смонтированным кадрам в двух величайших фильмах Орсона Уэллса "Гражданин Кейн" и "П вместо подделки".
Розыгрыш с некрологом в "Лос-Анджелес Таймс" не шёл ни в какое сравнение с великими мистификациями Уэллса. Я имею в виду его раннюю радиопостановку "Война миров" в стиле деконструктивизма. Использование звуковых эффектов и таких художественных приёмов, как звучание лёгкой музыки, прерываемое "экстренными выпусками новостей" всё более пугающего характера, вконец запутало радиослушателей, которые окончательно перестали понимать, где находится грань, отделяющая «искусство» от «реальности». Но в «утке», запущенной "Таймс", пусть даже она не была столь сенсационной, как радиопостановка "Война миров", безусловно, ощущалась характерная для Уэллса магия искусства. Я даже вспомнил о знаменитой выставке художников-сюрреалистов, которая проходила в 1923 году: публика сначала видела такси, в котором дождь шёл внутри салона, а не снаружи, а потом натыкалась на щит с афористическим текстом:
Дадаизм не умер!
Следи за верхней одеждой!
[Тристан Цара, один из основателей дадаизма, сочинял поэмы из случайно приходящих в голову слов. Этот продукт линейного и рационального сознания навёл Бретона на мысль декорировать первую выставку сюрреализма таким предупреждающим знаком].
Мне всегда кажется, что двойное сальто партизанской онтологии (выполненное Дали и Бретоном), выбросило озадаченную публику за пределы сюрреализма в постмодернизм, т. е. ко всеобщему агностицизму и (или) окончательной неразберихе. Во всяком случае, теперь уже не удавалось с прежней лёгкостью отделить искусство от жизни и искусство от магии к общему удовольствию всех зрителей. В этой битве по разрушению железного занавеса между творчеством и «реальностью» вторым главным шагом после возникновения сюрреализма я склонен считать мистификацию О. Уэллса с марсианами, и иногда мне кажется (хотя, возможно, это нескромно), что я, кхе-кхе, в своих произведениях сделал третий шаг.
Но гремлин, «умертвивший» меня 22 февраля. Осуществил "трансформацию сознания и всего, что с этим связано" (Бретон) на один квантовый скачок дальше, чем я. Он не вызвал массовую панику, как это сделал в своё время Уэллс, но умудрился потрясти людей и доставить им много горя. Мой приятель рассказал мне, что в первом информационном сообщении, которое он увидел на компьютерном сервере, был процитирован этот пресловутый некролог из "Лос-Анджелес Таймс", дополненный фразой: "Это столь же ужасно, как известие о смерти Фрэнка Заппы. Пожалуй, я немного помедитирую в память о нём".
Ещё одна дама, работающая в сети, набрала в память обо мне целую главу из "Экклезиаста": "Всему своё время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать" и пр., а потом дописала: "А теперь мотайте отсюда и веселитесь, как он вас призывал!"
