ибо документов не осталось, лишь свидетельства по типу «одна бабка сказала».
Отступление
Селеша, Селеша очнулся, лепетала старшенькая Машутка, она держала его голову у себя на коленях и пристально смотрела в глаза ожидая, когда парнишка их откроет потому первая увидела, что паренек пришел в себя. Селеша тебе нельзя кушать — пей! Строго потребовала пигалица и поднесла миску с куриным бульоном к губам. Мальчишка измученный голодом не выдержал и стал жадно пить.
— Тебе много нельзя заявила сестричка и убрала миску, вот так чуть-чуть и потом снова…
— Где мы? Не понимая, что происходит вокруг спросил Сережа.
— Мы в Беловодье плывем к настоящему лусскому цалю.
— С чего ты так решила? Удивился Сергей…
— Дядька наш, лусич заходили все толковал…
— Да откедава здесь русичи? Кругом почитай одни немцы. Возразил Сергей…
— Нет, толмачом нашего пливезли с собой он и ласказал. Надо бульон пить, есть нам пока вредно, нет нам с Дуняшкой ужо можно, тебе нельзя, вот пей и снова подставила под губы паренька миску с куриным бульоном.
Сережа пил и думал, глупенькая, ну откуда здесь русичи. Но кормят — это хорошо, кормят значит сбежим, а там и до царя этого проклятого немца доберусь и убью! Отомщу за папку с мамкой за братьев, за односельчан за народ русский!
Золота же требовалось чрезвычайно много! Если бы не Дикси, тот самый благословенный Юг с его отличным климатом и превосходным сельским хозяйством, то мы не смогли бы спасти переселенцев. Ведь мало их просто привезти в Калифорнию, здесь их надо разместить и чем-то кормить. Благо с размещением все было гораздо проще. Мне удалось привлечь союзников из индейцев и начать массовое строительство новых поселений из самана.
Отступление
Сережа крепко задумался, когда стал есть и смог ходить самостоятельно по кораблю. Смог и поговорить с тем «дядькой русичем», оказывается и правда есть Беловодье? Можа и брешет, да пока кормят и не забижают и бежать с корабля некуда, кругом вода, просто тьма той воды, просто ужас сколько воды. Да откуда то Беловодье? Как есть брешет пес, сам немцам небось служит, вон балакает с ними, как псы лаются меж собой, разве ж то человеческая речь? Ясно дело брех собачий не речь человеческая.
А то подумать страшно! Вон чего удумал, место есть где русских немцы не забижают и сытно живется людям, работа есть да на барина работать не нужно. Чего значится заработал, то и твое и никто не отбирает. Ну чисто Беловодье, да царь там наш истинный батюка, заботиться о людях. Подумал и решил вновь пойти побалакать с тем «русичем»…
— Дядька Никита,а царь говоришь наш истинный он о людях русских заботиться?
— Как есть заботиться, меня вот тож навроде тебя купили и в корабле везли, сам от страху не верил, а есть оно Беловодье-то…
— Ну а коли он заботиться, пошто голод допустил, пошто немцев на землю русскую пустил?
— Да лжа за немцами великая, да Дьявол силен, вот и изгнали царя-то батюшку, говорят сам маленьким был, чуть не сгинул сиротинушкой, да вот собрал силы вокруг себя, народ русский из беды немецкой выручает…
— Так как жеж он тады справиться, коли за немцев сила великая?
— Он справиться, увидишь яще…
Задумался Сережка. Да брешет, как есть брешет, не бывает царей добрых, а русского царя ежели и был сгубили давно. Но кормят здесь хорошо! Эх Вовка, Вовка тебе бы понравилось, подумал мальчонка о погибшем брате, что ценой своей жизни спас его и сестричек. Да не просто хорошо кормят, а с хлебом. Вот и буду сухари сушить и так почитай на убой кормят…
А можа нас везут, чтобы сожрать? Балакали есть такое развлечение у некоторых помещиков детишек жрать*.
Жрать* — Есть косвенные упоминания и легенды, что помещики не считая русских за людей иногда устраивали пиры, где занимались людоедством. Доказательств нет. Но прадед Пушкина, был алкоголик, очень любил напившись в своем личном зверинце скармливать детей крепостных при их родителях. Нравилось, когда его умоляют о пощаде, как убивают детей. Потому вероятность, что слухи правдивы имеется.
Надо копить сухари, а там куда не привезут с едой-то точно убечь можно, а сестричек он потом прокормит, он что не мужик? Так и решил Сережа…
Так что за 41-й год население моей де-факто независимой колонии очень возросло. К сожалению молодых и относительно здоровых мужчин удалось получить крайне мало, русские парни до конца сражались за свои семьи и многие погибли. Те кто выжил и попал на рабские рынки зачастую были изранены, многие погибали в дороге, итого молодых мужчин колония лишь 7628 человек получила.
Зато было огромное число женщин, детей и не мало подростков. Хотя даже дети 10–12 лет, особенно мальчики меня крайне радовали. Ведь через какие-то 5–6 лет им исполниться по 15–18 годиков, что вполне достаточно для работы или службы в армии, разумеется при хорошем питании. Некоторых удивит подобное, а как же старики? Вот их не было и дело не в моей жестокости, просто каратели не видели смысла гнать на рабские рынки стариков и убивали их на месте, логика была простая хоть и жестокая, а кто их собственно купит? Хотя я бы купил…
Отступление
Проклятье! Точно этот Никитка-черт на немцев работает. Заметил у меня сухари в карманах, когда с кораблей сгружали, да и как не заметить пожадничал я… Слишком много насушил, да и отобрал гад.
Бежать совсем не получалось их погрузили в какие-то громадные повозки* и повезли непонятно куда.
Громадные повозки* — Сережа просто не видел дилижансы, но по сравнению с обычной крестьянской телегой дилижанс действительно огромен.
Несколько дней они ехали, а охраняли* их от побега совсем не люди, демоны какие-то с красной мордой все в перьях, да и совсем не по людски разговаривают, словно собаки брешут.
Охраняли* — детей охраняли не от побега, а от разных опасностей на землях фронтира индейские союзники Джимми Фишера. Ну или от дури их, вот сбежит какой мальчонка, что
