он довольно-таки неплохой. Говорят, где-то на местных югах вывели свой, северный сорт. Да и где в этом мире Индия находится - хрен его знает. На рынке еще продаются местные, среднерусские травяные настои, но я люблю настоящий, черный чай, вообще не мыслю без него утро.
Глянул в сторону Валеры и не удержался от вопроса:
- А что за теория такая, с бэкапами? Это в нашей ЛВИПе что ли чего нового придумали?
- Да ну их! - Мордашин кисло скривился. В своем мире он был уважаемым Айтишником, то есть специалистом по всему компьютерному, достаточно много зарабатывал, а здесь, в Среднерусье стал обычным электриком, пусть и высшего разряда. Другой работы по его профилю в наших краях просто не существовало.
- Дармоеды, – зло процедил Толян, сам он вообще работал простым водилой на дежурке Энергоконторы и при его слабохарактерности дальше этого места ему ничего не светит.
- Не, Петрович, ЛВИПовцы на такие дали не замахиваются, – Валера потянулся к колбасе, и пока я наливал второй стакан чая быстренько соорудил мне бутерброд. - Угощайся.
- Да лишнее, мне бы в Вершинино их завтрак проглотить. Знаешь, как там кормят?
- Ну, как хочешь, - здоровяк впился крепкими зубами в серый хлеб с ливерной колбасой, и толком не прожевав, добавил, - А бэкапы миров - это уже наша затея.
Я сразу понял о ком идет речь. Была в нашем городке тусовка из бывших гениев компьютерного мира, которые пытались реанимировать местную технику и создать нечто более продвинутое. Городское и районное начальство смотрело на всю их возню сквозь пальцы, но особо и не поддерживало. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось ...
Почти всех, кто давно попал в этот странный мир Среднерусья, вполне устраивал здешний неспешный образ жизни. По нашим меркам местный временной слой относился к семидесятым годам двадцатого года. То есть эпохе самого развитого «застоя», долгого и спокойного правления Ильича, времени неслыханного взлета русской цивилизации. Как бы это время не ругали, но за беспокойную историю века это был самый тихий и сытный период.
В Калугино имелось вполне работающее центральное отопление, водопровод, канализация, электричество, радио и даже несколько телевизионных передач в день. Пища была в большей части своей кондовая, но сугубо натуральная. Жить, в общем, можно! Особенно если неплохо зарабатывать. Как и при любом социализме в Среднерусье вполне себе процветал "черный рынок", частники и кооператоры. Народ-то от переноса в чужие социальные эпохи совершенно не меняется. Кому-то нравится ходить строем, а кто-то завсегда лепится наособицу.
Так, в смурном от недосыпа виде я и вывалился на улицу. Там было стыло и холодно, пришлось натянуть перчатки и плотнее надвинуть на голову шапку-кубанку. Хорошо хоть уже совсем светло, весна все-таки, и можно смело выйти из тамбура на улицу. Ночные твари при свете бегать не любят. Я поправил свой личный карабин и окликнул Никанорыча, который с деловитым видом сбивал с козырька подъезда сосульки.
- Скоро все потечет?
- Ага! Опять тонуть в дерьме будем.
Что-то наш завхоз сегодня не духе, беседа заглохла, так толком и не начавшись. Я только помотал головой, как из-за угла появилась вытянутая морда нашего конторского «пепелаца». Сие чудо техники сильно смахивало на автобус КАвЗ из моего слоя. Подкатившись к подъезду, водитель услужливо приоткрыл длинным рычагом переднюю дверь, гостеприимно приглашая пройти в салон.
- Здорова, народ!
Очередной рабочий день в Калугино, городке областного значения начался.
Глава 2 Вершинино. Коровник
- Да что ты будешь делать! – я со злостью стукнул ключом по прикипевшему вусмерть болту. Похоже, к нему не прикасались с самого момента постройки этого молокопровода.
- Может, Петрович, того, уксусу принести?
Я тяжело вздохнул. А кому понравится внеплановый ремонт трубопровода, в котором «вдруг» упало давление? И вдобавок ко всему, это чертово поворотное колено никак не хотелось сниматься со стены. Так всегда бывает - девяносто процентов работы встает из-за нескольких мелких заковык. Закон подлости!
- Да не надо, Матвеич, - еще раз вздохнув, двинулся к своей рабочей сумке, доставая оттуда патентованное немецкое средство от ржавчины. Это в наше время всяческие «ведэшки» и куча разной химии совсем не редкость, а в этом временном слое та еще проблема. Вот ведь как мучились наши предки!
Наконец, гайка поддалась. Поменяв длинный ключ на более удобный торцовый, я выкрутил все винты и снял колено молокопровода со стены.
- Так и есть, Матвеич, засорилось. Сколько ж можно твоим балбесам втолковывать, чтобы сиськи тщательней мыли!
- О-хо-хо, - всплеснул руками Хлебородов, зампредседателя здешнего госхоза, - Да рази этим дурням есть како дело? Присылают к нам кого не попадя! Твою ж меть!
- Ладно, сейчас прочистим, и надо будет всю системы заново промыть. И еще – мне бы вот сюда болты новые. А, Матвеич?
- Болты найду, - Хлебородов поспешил к выходу, а я начал искать глазами своего помощника Петьку. И где же этот паршивец? Опять лясы с доярками точит? У нас в конторе время от времени "подбрасывают" новичков на предмет обучения. Иногда попадаются толковые ребята, но чаще лодыри, привыкшие отрабатывать время, типичный "офисный планктон".
Ну вот, вроде как работа закончена. Я бросил взгляд на часы, до обеда управились, значит, ночевать будем дома.
- Петька, здесь докручивай, пойду, перекурю.
Вообще-то я не курю, так, иногда за компанию сигарку засмолю. А на селе такой воздух, что не грех его немножко и отравить. Снаружи пахло настоящей деревней! Тем, что дает городу все – и еду и прочее сырье. То есть навозом! Он-то и есть истинный аромат жилой сельской местности. Куда же без сего продукта жизнедеятельности крупного рогатого скота? Все в деревенской жизни крутится вокруг навоза. Без него не будет урожая, не будет и самой жизни. Не зря в старину корову называли кормилицей и обозвали так отнюдь не из-за молока. Городскому жителю сию истину понять сложно. Он живет совершенно по другим законам и видит конечный результат тяжкой "борьбы за урожай" в виде конечных продуктов на полках магазинов.
Вершининский коровник не был похож на то, что представляют себе при этом названии горожане. Здесь не валялось на полу залежей этого самого навоза, наоборот, все вокруг блестело от чистоты, в том числе и сами коровы. А удобрения натурального производства уже давно
