чайка. С гордо вздернутым хвостом и довольным видом.
Та самая чайка, которая сейчас представляла собой незавидное зрелище. Очень растрепанное и с крайней степенью паники в глазах.
Но мы ничего не успели.
Ни она – начать пантомиму.
Ни я – бросить все силы на разгадывание птичьего языка жестов и символов.
Из комнаты раздался адский, ужаснейший, инфернальный рев.
Вылетев из ванной, я увидела большого, мускулистого, впечатляющего – во всех аспектах – мужчину. Абсолютно голого. И категорически не в моем вкусе. Он стоял, растопырив у себя перед глазами пальцы, и орал. Так, что в ушах звенело.
Дождавшись момента, когда он сделал паузу, чтобы набрать воздуха в легкие, я сказала:
– Помолчи, а?
Но мужчина этому совету – более чем полезному – не внял.
Я тряхнула головой, помассировала уши и решительно направилась обходить комнату по периметру. Не хочет молчать? Сам себе виноват. Сейчас запечатаю его в танцевальном круге, закольцую на пару минуточек, и пусть себе надрывается. А я спокойно и в тишине наконец вспомню прошлый вечер в подробностях и выясню, что хочет поведать растрепанная чайка. Выдохну. Составлю план действий. А потом уже буду прикидывать, что делать с этим большим и громким человеком.
Хорошо, что он не мешал моему перемещению. Стоял себе и орал, изредка чуть меняя диапазон. Вопил и ревел. Рвал и метал. В смысле, рвал волосы на голове и метал подушки в стену. Кажется, именно под этой самой горой подушек он спал. Поэтому я его и не заметила, когда проснулась и отправилась в ванную.
Завершив круг, я топнула босой ногой по ламинату и щелкнула пальцами, предвкушая тишину.
И… ничего не произошло.
Круг не сработал.
Мужчина продолжал орать.
Да еще и к ноге моей припала чайка, обхватила за щиколотку крыльями, захрипела и забилась в приступе… Хм. Что там бывает у чаек в критических стрессовых ситуациях?
Я еще раз щелкнула пальцами.
Ничего не изменилось.
И вот тут – на одно стыдное мгновение – мне захотелось присоединиться к чайке. Потому что, если ши не может создать круг… значит, он либо умирает, либо у него большие, очень большие проблемы с магией. Ни то, ни второе не было пределом моих мечтаний.
– ТАК, ХВАТИТ ВОПИТЬ! ДА, ТЫ! А ТЫ ОТПУСТИЛА МОЮ НОГУ, БЫСТРО!
Как выяснилось, грозовой голос, позволяющий кричать так, что на соседней станции метро слышно, меня этим утром тоже покинул. Вместе с магией. Впрочем, силы голосовых связок в чисто физическом виде и эффекта неожиданности хватило для того, чтобы один замолчал, а вторая послушно отпала от моей щиколотки и распласталась на полу, прикрыв голову крыльями.
Вдоволь понаслаждавшись тишиной – в течение трех секунд примерно, – я не выдержала и спросила, впрочем, без особой надежды на успех:
– Может, кто-нибудь знает, где это мы?
– Конечно знаю, – возмущенным голосом ответил мужчина. Прикрыться, кстати, он так и не подумал. Стоял голый… во всей красе. Поэтому я осторожно предположила:
– Ты что, маньяк? – Ну а что. Это многое объясняло бы. Украл меня, когда я возвращалась со вчерашнего праздника, стукнул по голове, притащил к себе домой, а там чайка голос потеряла, у него настроение пропало, ну и… Хм, нет. Не особо убедительно.
– Ты что, дура? – тут же издевательски отозвался он. Так противно скопировав мой тон, что тут же захотелось треснуть красавца чем-нибудь тяжелым по голове. – Жаль-жаль, а мне всегда казалась умной.
– Мы что, знакомы? – прищурилась я.
– К сожалению, – процедил он. Потом, продемонстрировав скорбную мину, снова поднял руку к лицу и с чувством произнес. – Ну не ужас ли?
С чьей-то очень, очень знакомой интонацией. Единожды услышав которую, забыть невозможно. Как будто весь мир ему должен, и должен лежать у его ног, но почему-то именно сейчас замешкался. И не лежит. Хотя и близок к тому.
Я быстро прошерстила память, пытаясь понять, кто это передо мной, и… обалдела. Кажется, не только у меня в этой комнате наметились проблемы. Большие-пребольшие.
– Сигизмунд? – спросила я. – Ты ли это?
Мужчина посмотрел на меня бесконечно оскорбленно, как будто я поинтересовалась, не земляной ли он червяк. Однако соизволил ответить.
– Несмотря на весь вот этот человеческий кошмар… я, – он сморщил нос и потряс рукой.
– И как же тебя так… угораздило? – спросила я, и тут же, как будто пародируя Сигизмунда – на самом деле нет! – подняла пальцы к глазам и попыталась перейти из человеческой формы в истинную.
Не вышло.
Сигизмунд оценил мое выражение лица и криво усмехнулся. Мол, что не орешь. Теперь твоя очередь.
С пола раздалось громкое «ик». Оказалось, чайка перевернулась на спину и жалобно смотрела на меня, подрыгивая ногами.
– Знаете, что, – задумчиво проговорила я, с трудом сдерживая злость. Я прямо чувствовала, как черная, очень черная волна ярости поднимается внутри меня и затапливает один за другим бастионы сдержанности и самообладания. – Я вот одного не пойму. Почему на мне чужая пижамка с единорогами. А Сигизмунд вообще без трусов.
– То есть другие вопросы тебя не волнуют? – ехидно поинтересовался он.
– Нет, что ты, – отозвалась я намеренно беспечным голосом. – Разве может быть важно, как мы здесь оказались. Куда делась моя магия? Почему я ничего не помню? Почему чайка потеряла голос? Или, например, кто превратил кота в человека? Или ты всегда был оборотнем, но только сегодня перестал скрываться?
– Нет, – отрезал он своим фирменным безапелляционным тоном.
Угу.
То есть на вчерашнем празднике произошло что-то из ряда вон выходящее.
Сигизмунда я знала уже несколько лет, и это был один из самых умных, обстоятельных и разумных владык кошачьего племени, с которыми я сталкивалась. Пушистый мафиози. Его великолепное котейшество. Правда, ко всем этим положительным качествам прилагалось умозрительное белое пальто – столь ослепительное, что глазам больно, – и дичайшее самомнение. Так что в общении Сигизмунд был не самым приятным существом, но в деловом плане на него всегда можно было положиться.
И если рассуждать логически… Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Вместо того чтобы стоять тут и применять логику, мне хотелось вооружиться чем-нибудь острым – раз уж с проклятиями проблемы – и последовательно посетить всех гостей вчерашнего праздника. Чтобы вытрясти из них всю правду по поводу случившегося со мной. Вы… Так, стоп. Я медленно заправила длинную прядь волос за ухо и со свистом выдохнула сквозь зубы.
Если рассуждать логически, Сигизмунд не стал бы напиваться, творить дичь и совершать необдуманные поступки. Так же как и я не имею обыкновения безрассудно проводить ночи, чтобы наутро в голове пусто-препусто. Значит, либо мы абсолютно случайно и синхронно вляпались в какие-то чары-гейсы-изменения-судьбы. Неизвестно откуда взявшиеся. Либо в дело вступила третья сторона. Довольно бесстрашная, учитывая яростный характер Сигизмунда, не говоря уже о моей злопамятности.
У-у-у. Кажется, кому-то жить надоело. Но мы это исправим. Да, Сигизмунд? Я хрустнула пальцами и медленно
