бабушке Дуне? Шесть? Или, может быть, семь? Удивительно, какие мелочи порой накрепко застревают в памяти.
Медленно отворив дверь, Инга шагнула в гостиную. Телевизор стоял все там же, на комоде. Только теперь это был плоский «панасоник», и салфеточки на нем уже не было.
– Ну, я вижу, ты в доме не путаешься, — с малопонятным удовлетворением улыбнулась Мария Федоровна. — Вот и хорошо. Держи тогда ключи, хозяйничай, обживайся. А я, пожалуй, пойду. Ах да, вот еще, — она протянула Инге криво оборванный клочок ученической тетради. — Ты просила пароль от интернета. Держи, я тебе записала.
Опустив на стол тяжело звякнувшую связку ключей, Мария Федоровна церемонно кивнула на прощание и вышла во двор. Громко хлопнула закрывающаяся дверь.
— Подождите! — бросилась за ней Инга. — Погодите минуту! Остальные ключи от чего?
— А мне откуда знать? — обернулась от калитки Мария Федоровна. — Покойница попросила меня за хозяйством проследить — я проследила. Огород поливала, в доме пыль протирала, абрикосовую падь убрала. А остальное меня не касается. Это теперь твоя забота.
Проводив удивленным взглядом внезапную домоправительницу, Инга спустилась по ступеням. Заботы заботами, а сумки из машины вытащить нужно. Да и поесть не мешало бы — эффект утреннего эспрессо давно закончился, и теперь на Ингу накатывало гадостное ощущение шаткой какой-то слабости. Организм срочно требовал калорий.
Пакет из KFC на чистенькой деревенской кухне смотрелся так же странно, как космонавт в скафандре. Торопливо развернув промасленную бумагу, Инга впилась в бургер. Булочка размокла, салат безнадежно завял, а помидоры превратились в грустные лоскутки — но такие мелочи уже не имели никакого значения. Запив первый кусок теплой, как парное молоко, фантой, Инга жадно слопала бургер, едва не урча от наслаждения. Затолкав в рот остатки пропитанной соусом булочки, она допила лимонад, глубоко вдохнула и снова оглядела кухню.
А не так уж и плохо! Лучше, чем показалось с первого взгляда. И уж точно намного лучше того, что представила себе Инга, когда прочитала завещание.
В таком домике вполне можно прожить лето, наслаждаясь всеми прелестями деревенской жизни. Ну… Должны же у нее быть хоть какие-то прелести? Домашние помидорчики, парное молоко, свежий воздух — вот это вот все.
Главное — верить в себя. И все обязательно получится.
Глава 2 Так много вопросов, так мало ответов
Глава 2 Так много вопросов, так мало ответов
Остаток дня прошел в мелких, но бесконечных хлопотах. Инга обшарила шкафчики, с интересом разглядывая стопки тарелок, ровные шеренги хрустальных рюмочек и парад из фарфоровых собачек, котиков и румяных селянок в сарафанах. На самом видном месте лежал чудовищных размеров хрустальный рог — прихотливо закрученный, тяжелый и совершенно бесполезный. Падающие из окна лучи солнца, преломляясь в ажурных гранях резьбы, разбрызгивались по полке радужными искрами.
В комоде обнаружились вековые залежи постельного белья, ночнушек и полотенец, заботливо переложенные сушеными травками. Громко чихнув, Инга задвинула скрипучий ящик. Бог его знает, как травки действовали на моль, но хомо сапиенсов отгоняли отлично.
Заглянув в ванную, Инга потыкала пальцами в кнопки на бойлере, сунула нос в старенькую стиральную машинку и спустила на унитазе воду, спровоцировав локальный апокалипсис. Сливной бачок плевался, ревел и трясся, как стартующий истребитель. Но все-таки работал. Так же, как и телевизор, и холодильник, и электродуховка. Техника в доме была не новая, но вполне исправная.
Закончив с беглым осмотром, Инга вышла на крыльцо, прикрываясь ладонью от солнца. Двор, который помнился ей огромным и восхитительно щедрым, на деле оказался весьма скромным — несколько сараев, круглая шайба колодца и несколько плодовых деревьев. Вишня и абрикос осыпались, но груши уже наливались золотым медовым соком, а яблоки отсвечивали розовыми боками через плотную зелень листвы.
«Это мой сад», — подумала Инга, осторожно пробуя эту мысль на вкус. Мой. Он принадлежит мне. Целиком и полностью.
Следуя по выщербленной бетонной дорожке, Инга сорвала с ветки недоспелую грушу и с хрустом вонзила в нее зубы. Жесткая, как арбузная корка, мякоть была скорее кислой, чем сладкой, но Инга мужественно съела ее, выбросив тонкий белый огрызок в заросли крапивы под забором.
Буйство лебеды и пырея за сараями обрывалось, словно отсеченное ножом. На заднем дворе тянулись ровные прямоугольники низких грядок: огурцы, помидоры, морковка. На этом сельскохозяйственные познания Инги закончились, и она в задумчивости остановилась над растрепанными кустиками зелени. И что это? Для салата слишком грубое, для капусты слишком мелкое и лохматое. Присев на корточки, Инга оборвала краешек листа.
Мда-а-а… Это точно не капуста.
Лист был мягким, как тряпка, и ощутимо горчил. Воровато оглянувшись, Инга потянула самый маленький кустик за красноватые стебли. Заботливо разрыхленная земля взбугрилась и осыпалась в стороны, освобождая круглый пурпурный шар.
Свекла! Это же свекла!
Воодушевленная успехом, Инга отряхнула добычу от налипшей земли. Вот и первые овощи — натуральные, прямо с грядки и все такое!
— А тебя я пущу на салат, — торжественно сообщала она свеколке.
Вдоль овощных грядок тянулась ажурная кайма из укропа и петрушки, сзади взметывались вверх жесткие длинные листья невыясненной принадлежности, а у забора, словно обозначая границы участка, раскинули жесткие плети…
— Вы кто? — Инга постучала пальцем в твердый овальный плод. — Вы дыни? Или вы тыквы?
По грубой рельефной корке взобрался жучок, остановился, прицелившись в Ингу тонкими усиками, и уполз вниз, в прохладную тень листвы.
Открутив с куста тяжелый розовый помидор, Инга нарвала маленький букетик из петрушки и вернулась в дом. Внутри ворочался крохотный червячок неуверенности: на этой земле она была совершенно чужой, и официально подписанные бумаги, заверенные печатями и подписями, ничего не меняли. Помидор все равно ощущался немного ворованным.
Почему бабка завещала свой дом именно Инге? Они ведь даже не настоящие родственники. У Евдокии Павловны оставался сын и родной, кровный внук — почему старуха им не завещала подворье? И почему никто не оспаривал это странное решение? Неужели бабка так сильно переругалась с родней, что даже имущество стоимостью в несколько миллионов не поправило ситуацию?
Задумчиво хмыкнув, Инга еще раз оглядела с крыльца свои внезапные владения и шагнула в темную прохладу прихожей. Хватит бродить без всякой практической пользы — пора бы и сумки разобрать.
Яйца и бутылка оливкового масла отправились в холодильник, пачка риса и длинный пучок спагетти — в шкафчик над разделочным столом. У старухи оставались собственные запасы круп, но пользоваться ими Инга брезговала.
