class="p1">Уничижительный тон уколол мою гордость.
Кто я ему, девочка по вызову, чтобы так со мной разговаривать?
Постаралась расправить задеревеневшие плечи, сбросить страх и усталость, выпрямиться, поднять подбородок.
Представляю, как это смотрелось со стороны.
Пигалица в тонком бежевом пальтишке и беретике, задрав голову, пытается испепелить взглядом двухметрового монстра.
Хорошо, что моська не осмелилась на слона полаять. Чем бы закончился демарш, даже думать не хочу…
Руслан развернулся и пошёл к дому, даже не сомневаясь, что я семеню следом.
Сапоги на тонком высоком каблуке не предполагали такой темп. Надела парадно-выходную обувь на конференцию и не рассчитывала, что придётся в ней за мужиками бегать.
Почти у самого крыльца каблук попал между тротуарными плитками, нога подвернулась, я ойкнула и свалилась на дорожку, отбросив сумку в сторону. Из неё выпал весь женский арсенал, а я зажала голеностоп руками, предполагая вывих или перелом.
Мужчина обернулся, посмотрел на меня и произнёс усмехнувшись:
— Что, от страха ноги подкашиваются?
— Кажется, перелом, — проблеяла, пытаясь разжалобить это субъекта. Ногу разрывало от боли.
Он вздохнул, сгрёб меня своими огромными лапами и закинул на плечо, скомандовав охраннику:
— Валет, собери её вещи и занеси в дом.
А сам уверенной походкой, совершенно не ощущая тяжести ноши, протопал в особняк.
Моя голова была опущена вниз, и я могла видеть только каменные ровные ступени, а затем пол, выложенный красивой мраморной плиткой с полосками золота.
Когда же меня сбросили на белый кожаный диван, даже забыла о боли в ноге, рассматривая внушительный холл с двумя колоннами и широкой лестницей на второй этаж.
Я никогда не была в таких домах. Ещё больше растерялась от атмосферы роскоши и стиля.
Навстречу хозяину вышла женщина лет пятидесяти, одетая в форменное синее платье. Скорее всего, домработница.
— Полина Андреевна, у нас пополнение в штате. Я привёз профессиональную сиделку для Эльвиры Сергеевны.
Вера Анатольевна врач, она будет делать массаж, купать маму, ставить уколы и капельницы, а также читать ей вслух книги, играть на пианино, петь и танцевать, если это потребуется.
Мы с домработницей синхронно приоткрыли рты.
Это просто какой-то сюр. Я сплю.
Руслан усмехнулся и вывел нас из шокового состояния:
— Шучу. Танцевать не надо.
Затем подошёл к дивану, присел рядом со мной и взял за больную ногу, намереваясь расстегнуть сапог:
— Давай, показывай, что там у тебя?
Я резко отпрянула в сторону, как от прокажённого. Нога дёрнулась, боль стрелой пронзила тело до самой макушки:
— Ай, больно!
Мужчина погладил меня одной рукой по колену, успокаивая, как необъезженную кобылу:
— Тшшш… Тихо… Тихо… Я только посмотрю.
Он осторожно расстегнул молнию, снял обувь и положил мою стопу на свою ладонь.
Ступня тридцать шестого размера в его лапе смотрелась ножкой младенца. Он ощупал распухший голеностопный сустав, аккуратно покрутил стопу вправо и влево и вынес вердикт:
— Нет ни перелома, ни вывиха, просто растяжение связок. Холод, покой, фиксирующая повязка, и через пару дней будешь как новенькая.
Мне даже не верилось, что он может общаться на человеческом языке, спокойно и без рычания.
Сразу захотелось съязвить, заставить его чувствовать себя виноватым:
— Вообще-то, я врач и сама в состоянии поставить диагноз. Если бы вы не притащили меня в этот дом, я была бы цела и невредима.
«Господи, зачем я только это сказала? Идиотка!»
Руслан встал, нахмурил брови и сверкнул глазами:
— Знаю я, какой ты врач. Хуёвый. Поэтому будем из тебя делать хорошего доктора.
Он тут же снова закинул меня на плечо и потащил на второй этаж:
— Познакомлю с подопечной, а потом, так и быть, сделаю перевязку. Вдруг ты не только тупая, но ещё и криворукая…
Это было обидно.
Но я промолчала, испытывая непреодолимое желание впиться зубами в его задницу и отхватить кусок ягодичной мышцы. А потом её зажарить и съесть…
Это голод сделал меня такой кровожадной?
Наверняка он. Не было в моём роду каннибалов, насколько знаю…
На втором этаже он толкнул белую дверь в одну из комнат.
— Эмилия Сергеевна, добрый вечер. А я к вам с подарком, — поздоровался этот абьюзер и сгрузил меня в кресло.
На кровати лежала пожилая женщина в очках и читала книгу. Прямой, аристократический нос, слегка надменный взгляд, красиво уложенные волнами белые волосы, аккуратные брови с татуажем, ухоженные руки, бледно-розовые короткие ногти.
— Руслан, ты, наконец, решил жениться и порадовать меня внуками? — спросила она, приподняв очки на лоб.
— Ну, дорогая, не так быстро. Пока я тебе привёз сиделку с высшим медицинским образованием. Вера Анатольевна упросила меня взять её на работу. Говорит: «Мечтаю жить в вашем доме и исполнять любые прихоти вашей маменьки».
— Не паясничай, — нахмурилась дама. Женщина сжала губы в тонкую нить и пристально посмотрела на меня. Затем задала вопрос:
— Милочка, он вас чем-то шантажировал или просто заставил?
Руслан предупреждающе зыркнул и положил руку себе на шею, имитируя удушение.
Мурашки в панике заметались по коже. Представила себя в прозекторской мёртвой, синей и с вывалившимся языком.
Спина похолодела, в горле встал ком, голос сел. Пропищала едва слышно:
— Сама. Очень нужна работа… Нуждаюсь, можно сказать…
Женщина ни на йоту не поверила моим словам. Но ей определённо было скучно и хотелось развлечься.
Пусть и за мой счёт.
— Хорошо, вы приняты. Руслан, уладь финансовые вопросы и посели Верочку в соседней комнате.
Сын заартачился:
— Зачем — в соседней? Я планировал предоставить Вере Анатольевне гостевую комнату на первом этаже. Там есть выход в сад, рядом вольеры с собаками. Она животных очень любит.
«Господи, что он несёт? Я ненавижу собак и панически боюсь их с детства. В первом классе меня покусали бродячие псы, серию уколов от бешенства запомнила на всю жизнь».
Хозяйка поместья была не против:
— Ну, раз так, то, конечно. Пусть живёт в гостевой. Там и кабинет рядом, и твоя спальня по соседству.
Это что, был намёк?.. То есть меня будут охранять не только собаки, высокий забор, штат охранников, но ещё и сам хозяин?
И захочешь — не сбежишь…
Надеюсь, это всё ненадолго.
А мы «поехали» дальше. Для разнообразия Руслан Тимурович взял меня на ручки, не закидывая на плечо.
То ли перед маменькой хотелось выглядеть вежливым и благородным, то ли боялся, что меня стошнит на его дорогущие ковры, если всё время прессовать желудок. Но перемещалась я с комфортом.
Нос уловил цитрусовые нотки парфюма и немного терпкий, насыщенный чистым тестостероном запах тела.
Он обволакивал густой пеленой, проникал под кожу и будоражил воображение.
Перед глазами встала картина обнажённого торса этого здоровенного монстра.
Тяжи вен
