у них появился дочка, но шли годы, а надежда таяла.
Когда после долгих годов ожидания, врач-гинеколог сообщил родителям, что у них будет второй ребенок, они замерли в ожидании и когда выяснилось, что это будет такая долгожданная дочка, имя тут же сорвалось с губ счастливого отца.
— Леночка, давай называем ее Стеллой, нашей Звездочкой. Пусть она будет такой же красавицей, как ты?
И счастливая мама согласилась. С этого времени вся жизнь семьи Лёвиных была похожа на ожидание чуда — появлению на свет долгожданной доченьки. Сергей к этому отнесся довольно спокойно, не стал ревновать родителей к еще не родившейся девочке. Ему хватало внимания многочисленных бабушек и дедушек, которые души не чаяли в своем внуке. Он даже полюбил уезжать к родителям мамы бабе Гале и деду Федору, которые проживали за городом в большом красивом доме рядом с речкой, куда он со своими друзьями бегал почти каждый день.
Родители отца баба Лиза и дед Петр жили почти в центре города в большой квартире, в красивом доме рядом с парком. Они были уже на пенсии и все свое свободное время от домашних хлопот посвящали внуку. Дед практически заменил ему отца, который был постоянно занят на своем заводе, уходил рано утром и возвращался, когда мальчик уже спал. Можно сказать, что Сергей практически не общался с отцом. Поэтому все «мужские» вопросы он выяснял у деда.
Родители же весь день были заняты. Отец, заместитель генерального директора крупного завода в одном из промышленных Сибирских городов, дома бывал очень редко. Он уезжал, пока сын еще спал, а возвращался поздно, когда Сергей уже спал. Мама постоянно хлопотала по хозяйству, стараясь угодить мужу. Не сказать, что она не уделяла сыну внимание, но ему хотелось бы больше проводить с ней времени в развлекательных центрах, в парке, на аттракционах. Но на это мама смотрела, как не ненужные развлечения. Когда он спрашивал, почему она не хочет сходить с ним покататься на машинках, всегда отвечала, что она жена очень важного человека и не может позволить себе таких вольностей иначе о ней пойдет дурная молва. А вот дедушки и бабушки всегда водили его в парк и на аттракционы, не боялись показаться смешными.
* * *
Станислав Петрович Левин к своим 38 годам занимал уже солидный пост, имел очень приличный доход даже по меркам страны, поэтому его жена Елена Федоровна могла полностью посвятить себя домашнему хозяйству, мужу и детям. Они жили в большой четырехкомнатной квартире в центре, как говорится в народе «в большом достатке», имел закрепленные за ним служебные машину, дачу.
Счастливую мамочку с дочкой встречали возле больницы многочисленные родственники и папочка, который с трепетом взял этот крохотный сверток на дрожащие от волнения руки. Он же сам внес доченьку в квартиру. С самого первого дня появления Стеллы в квартире весь режим семьи был подчинен интересам новорожденной девочки. Все ходили на цыпочках, когда она спала, все нянчились с ней, когда она открывала свои голубые глазки и улыбалась беззубым ртом. Малышка росла капризной, с первых же дней приучила родителей выполнять ее капризы с первого крика. О сыне словно забыли. Он тихо занимался в своей комнате, молча выполнял все указания родителей, присматривал за сестрой, не мешал маме и папе сюсюкать с малышкой, которые на перегонки спешили к ней по первому ее крику. Когда родители отца предложили взять на год внука к себе, чтобы Елена могла спокойно заниматься новорожденной дочкой, они согласились.
* * *
Девочка росла, капризы разнообразились. К пяти годам она с криками и истериками ревновала родителей, бабушек и дедушек к брату. Когда ему покупали книгу, игру или игрушку, Стелла вырывала это из его рук и убегала. Когда брат пытался вернуть свою вещь, она начинала орать. Прибегала мама и вместо того, чтобы вернуть сыну его вещь, начинала уговаривать его не жадничать и делиться с сестрой. Пользуясь такой безнаказанностью Стелла рвала книги брата, ломала его игрушки и потом с улыбкой возвращала их. Все слова Сергея, что Стелла специально так себя ведет, мама игнорировала или просила быть более терпимым к сестре — «ну она же маленькая». Сергей все больше замыкался в себе, уходил в свою комнату. Старался чаще уходить из дому и с удовольствием уезжал на выходные к бабушкам.
К семи годам Стелла научилась виртуозно манипулировать чувствами родителей. Она всегда добивалась желаемого. Мама не замечала ее капризов и была готова выполнить любое ее желание. Даже суровый на работе отец дома выглядел самым милым котиком, когда общался с дочкой. С первых же дней мама приучила дочку, что если что-то покупают ей, то самое лучшее, самое дорогое.
Она росла очаровательным (внешне) ребенком, волосы сияющего на солнце золота, круглое личико, чуть курносый маленький носи, розовые губки и огромные голубые глаза не оставляли никого равнодушным, но слишком сильно избалованной, привыкшей, что любое ее желание исполняется. Кроме этого, она привыкла к поклонению своих родителей ее красоте.
Родители Станислава Петровича пытались достучаться до него и Елены, что не стоит так потакать капризам девочки, иначе в дальнейшем им придется слишком трудно с ней. Но счастливая Елена Федоровна пропускала их слова мимо, с восторгом любуясь своей красавицей дочкой.
* * *
В школе Стелла впервые столкнулась с тем, что не все крутиться вокруг нее. Когда первого сентября заявила учителю, что она самая лучшая в классе и все должна хвалить ее, как дома, впервые услышала спокойные слова классного руководителя занять место за партой и подчиниться установленным правилам. Когда мама встретила ее у школы после занятий, Стелла заливалась слезами, что в школе ее никто не любит. Мама тут же поспешила к классному руководителю, Тамаре Петровне, отработавшей в школе больше тридцати лет, которая объяснила Елене Федоровне, что таких «звезд», как ее дочь у нее в классе 20 человек и заниматься только одной Стеллой она просто не сможет. И если мама хочет, может перевести дочку на домашнее обучение.
Уже дома Елена Федоровна пожаловалась мужу на совершенно неприемлемое отношение к ребенку в школе, на что Станислав Петрович, немного подумав, сказал:
— Дорогая, учитель права. Она не может уделять все свое внимание только одной Стелле.
Его слова вызвали бурю негодования Елены Федоровны и первый семейный конфликт, подкрепленный истерикой Стеллы, которая отказывалась идти в школу и учиться там. Впервые отец строго посмотрел на дочку и пояснил, что она стала взрослой, вливается в своей первый коллектив и обязана подчиняться определенным
